Вячеслав Фетисов - Овертайм

• Название: Овертайм
• Автор: Вячеслав Фетисов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-7027-0510-6

Спортивный термин «овертайм» означает дополнительное время после окончания хоккейного матча, если победитель в нем не определен по результатам игры.

То, что Вячеслав Фетисов — победитель, сомнений ни у кого не вызывает. «Легенда мирового хоккея», «лучший защитник» — с такими титулами он вошел в историю спорта XX столетия. Что же требовалось доказать в «овертайме»?

То, что на хоккеисте в 30 лет еще рано ставить крест.

То, что его «овертайм» на ледяном поле может принести славу и самому спортсмену, и его команде.

Об «основном и дополнительном времени» замечательного спортсмена — его воспоминания.

---

Около часа ночи отправились обратно в Сан-Хосе, хотя вечер в «Планете Голливуд» был в полном разгаре, но у Сергея бэбиситер (нянька) с ребенком сидела, нужно было отпустить ее домой. К тому же на следующее утро, часов на девять, назначили фотографирование. В девять наша конференция — Запад — снималась, а в десять — Восток. В конце концов получалось, что в отпуске ребята делали общественную работу. С одной стороны, конечно, каждому приятно быть в числе Оллстарз, но с другой — это шоу работает на Лигу и у каждого в этом спектакле есть роль.

Оллстарзгейм — популяризация НХЛ, популяризация хоккея. Отмечу попутно, что игра, в которой я принимал участие, транслировалась на 160 стран. Это о чем-то говорит? Все герои этого представления ведут себя абсолютно раскованно и естественно. А оно собирает на своей сцене и генеральных менеджеров, и хозяев клубов, и самых великих «звезд» прошлого, не говоря уже о «звездах» современных. Посторонних там не бывает, может, поэтому царит семейная обстановка.

Я не знаю, кто финансирует это мероприятие, но почти уверен, что ответственным за его проведение становится хозяин той команды, где проводится очередной ежегодный Оллстарзгейм. Думаю так потому, что постоянно видел хозяина «Сан-Хосе Шаркс» на всех мероприятиях и везде он участвовал как организатор. Может быть, и Лига входит с какими-то процентами, но мне показалось, что хозяин команды отвечает за все. Но и, естественно, то, что он зарабатывает с этого шоу, идет ему в карман…

Макаров довез нас с Олегом до гостиницы, где мы встретили хозяина «Шаркс» («Акул») прямо у входа. Сергей подошел к нему, поздоровался (он играл у него в клубе почти три года). Спрашиваем босса: «Время — половина второго, что ты здесь делаешь?» Отвечает: «Смотрю, чтобы все было нормально». Секьюрити сумасшедшие — стоят на каждом углу. Зашли в гостиницу — огромный холл, а там кого только нет: и вице-президенты Лиги, и генеральные менеджеры, и игроки, и болельщики. Не знаю, кто же тогда остался в «Планете»?

Так закончился вечер пятницы. А утром, в субботу, был организован транспорт — все по минутам расписано: в восемь уже отходили автобусы и лимузины, кто куда садился, нас отправляли на стадион. Полагалось поставить автографы на всяких предметах, которые принесли в раздевалку: плакаты, клюшки, фотографии. Все это потом продавалось на благотворительном аукционе. Аукцион — часть шоу: люди, которые проводят аукцион, и сами привозят какие-то вещи, но главные предметы — это личные шмотки и майки звезд. После автографов нужно было надеть форму, приготовленную специально для Оллстарзгейма, и пойти на тимпикчер, то есть сфотографироваться всей командой. Бред Халл опоздал на 20 минут, так и не попал на пикчер. Оказалось, что он с Грецки, а они большие друзья, рванули в Лас-Вегас на ночь, поиграть, а самолет из Вегаса вылетел с опозданием. Грецки успел, потому что у него другая конференция и он фотографировался после нас, а Бред, хотя и участвовал в матче, на фотографию не попал.

Сфотографировались, покатались по кругу, потом снялись по клубному принципу: если два-три человека из одного клуба, то делается фотография и для болельщиков этого клуба. Потом — кто с кем хочет. Нас, бывших советских, оказалось пять человек, двое русских и Олег Твердовский. Мы говорим ему: «Ты же хохол, как ты будешь с нами фотографироваться?» Он отвечает: «Играл за сборную России, имею полное право сниматься с вами». Я, Буре и Олег снялись втроем, а потом все «советские» — вместе, с Санди Озолиньшем и Димой Христичем. Поснимались, подурачились, шайбу побросали. Фотографирование обязательно для всех. Несколько компаний, которые выпускают рекламные карточки, выстроили нас всех еще и в индивидуальную очередь. Каждый должен был сфотографироваться в форме Оллстарз своей конференции. Потом — встреча с прессой.

Наша команда первой вошла в огромный зал, журналистов просто тьма. Я думал, что ко мне вопросов будет немного, но оказалось наоборот. Больше всего внимания уделяли мне, возможно, потому, что почти все ребята уже участвовали в Оллстарзгейме, а я новичок. Огромное число вопросов: как, что, почему? Вспомнили все мои приключения с отъездом из СССР: я поразился, люди помнили, что происходило восемь лет назад. Как раз вышла и большая статья Моуры Мандт в журнале «ESPN-Sport» «Последний герой»[1]. Долго я стоял в окружении журналистов, вспоминая те уже далекие подробности страшного противостояния. Журналисты были из Европы, Японии, отовсюду, только не из России. Такое международное внимание было довольно приятно, но, может быть, именно в этот момент я подумал: пока помню, все, что было накануне отъезда в США, надо записать. Хотя, наверное, до смерти ничего уже не забуду…

Когда фотографирование и пресс-конференция закончились, мы переоделись и вернулись в гостиницу. У нас оставалось всего два или три часа, перед тем как начнется соревнование на мастерство, здесь оно называется «скилкомпетишен». Это когда игроки из каждой команды начинают индивидуально соревноваться за победу в специальном номере. Допустим, кто самый быстрый, кто самый меткий, кто лучше бьет буллиты? Каждой команде дается по три попытки, и за успех засчитывают очки. Мы выбираем тройку сами, предположим, самых быстрых. Они бегут, и тот, кто выиграл забег, приносит команде одно очко. Вдобавок тот, кто показал лучшее время, приносит еще два очка. Потом полагалось обводить стойки, потом — кто сильнее бросит, потом — кто меньшим числом шайб собьет четыре мишени в разных углах ворот. В конце — буллиты. По очереди выставляются все три вратаря, и каждая команда — восемнадцать человек — бьет буллиты. Каждый гол — это очко. Я бросал Гашеку, но не забил. В конце, когда проходило рукопожатие и я к нему подъехал, он сказал: «Я думал, ты будешь бить, как в Праге, помнишь. как ты мне забил в 84-м?» Тогда я забил гол Гашеку, выходя с правого края и показывая, что буду идти вдоль ворот, а когда он стал смещаться, я, переложив клюшку в одну руку, потихоньку загнал шайбу в ближний угол. Посмеялись. Гашек до сих пор неплохо говорит по-русски.

Народу пришло очень много, тысяч двадцать — столько, сколько вмещает полный стадион «Шаркс». Серьезности конкурса нужно было придать какой-то оттенок, чтобы люди почувствовали праздник. Поэтому комментарий на стадионе был наполнен всевозможными шутками. Комментаторы ездили на коньках, их на льду каталось трое или четверо. Они никого и ничего не пропускали.

Вечером состоялся грандиозный прием на военно-воздушной базе, неподалеку от Сан-Хосе. По специальным пропускам (на военную базу так просто не попадешь), в огромном ангаре, ремонтном или стояночном, точно я не знаю. Самолеты из ангара убрали, но один стоял в углу. Каких только аттракционов в ангаре не было, сделали даже «чертово колесо». Креветки, устрицы, лобстеры горами лежали. Музыка грохотала, викторины разыгрывались, а все оставшееся место в огромном ангаре было занято людьми. Там, конечно, собрались все: и игроки, и руководство Лиги, и руководство профсоюза игроков, и хозяева, и генеральные менеджеры, и доктора команд. Для докторов Оллстарзгейм как бы поощрение, каждая команда посылает своих медиков, чтобы они могли встретиться и пообщаться, у них там в это время свои семинары проводятся.

Присутствие членов «партии и правительства», другими словами, сенаторов, конгрессменов, по-моему, не предусматривается праздником. Может, кто-то и приехал, но политики никак не были обозначены. Зато везде стояли на постах ребята-военные в парадной форме. Ходишь по ангару — одни знакомые, устаешь общаться. Встали мы, русские, к одному столу и далеко от него не отрывались. Люди подходили к нам, многих я не видел давно. Наш стол — это Паша Буре, я, Олег Твердовский и Володя Буре — отец Паши. Когда все уже собирались переезжать в ночной бар, мы отправились в гостиницу, потому что приехала телекоманда из Москвы. Люди прибыли по-русски, без звонка, пришлось им уделять внимание, не бросать же, тем более — приехали они без аккредитации, без заявки на нее, значит, надо помогать им добывать пропуска, чтобы они могли везде пройти, а вот снимать было запрещено.

У каждой конференции есть свой тренер, он же тренер ведущей команды чемпионата. Неважно, может быть, к началу Оллстарзгейма эти команды уже не будут на первом месте, но именно к определенной дате, допустим, 20 декабря, тренеры команд, имеющих лучший результат в каждой конференции, назначаются тренерами, а менеджеры этих клубов начинают создавать команды Оллстарз. Принцип такой: тринадцать команд в каждой конференции, и обязательно должен быть представитель от каждой команды. Дальше уже добирают. Во-первых, шесть человек, которых выбрали болельщики голосованием: пятерка и вратарь. По две кандидатуры, как я уже писал, может предлагать комиссионер Лиги. Так собираются команды Оллстарз.

Наш тренер заранее объявил, что утренней раскатки перед игрой не будет, расслабленность полная. Каждый игрок имел право пригласить в этот день на матч родителей, родственников или двух друзей. За счет организаторов им предоставляются даже номера в гостинице, где для всех гостей был организован обед. Для каждой конференции в разных ресторанах тоже накрыли столы. Открыли в гостинице большой зал, куда все могли прийти. Весь день перед игрой друзья и родственники там прогуливались.