Евгений Плужник - Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

• Название: Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов
• Автор: Евгений Плужник
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-01137-1

В сборник вошли стихи, написанные в 20–30-е годы поэтами разных направлений, стоявшими у истоков советской украинской литературы и во многом определившими ее дальнейшее развитие. Большинство из них были репрессированы в годы культа личности Сталина.

---

Олекса Влызько

© Перевод А. Руденко

ДЕВЯТЫЙ ВАЛ

Холодный шторм
в холодной злобе,
обвалами —
холодный гуд…
Все море
в бешеном ознобе.
Летит девятый
изумруд…

Ударит
в берег,
разгорится…
Он — пьяный гений
трех секунд —
над скалами
поднимет бунт
и вдруг угаснет,
разлетится

в ничто,
в ничто…
Таков
и ты,
поэт
сердечной маеты!

ДЕВЯТАЯ СИМФОНИЯ Монолог

Огня! — Сверхчеловеческой любови!
Пусть в молодой груди вскипает кровь!
Беру тебя, беру, мой мир терновый,
В объятья солнечные!
                                     Огневой
Могучей птицей облетаю ныне
Всю землю… И над людом простираю
Бескрайние крыла. — Придите все
Под их покров: коль не найдете рая,
Найдете пекло молодых объятий —
Всемирных, сильных… В них испепелятся
Жестокость, злоба… А инстинкт звериный,
Который скалится и жаждет крови,
В объятьях этих — тоже сгинет сразу,
Навеки сгинет — больше не воскреснет…
Как не воскреснет тот, кто упадет
В бездонный кратер, ненасытный кратер
Вулкана — запылавшего, как сердце!..

Огня! — Сверхчеловеческого буйства!
Любови пламенной! — Без слов, убитых
Губами евнухов… Губами тех,
Кто вместо сердца под шелками прячет
Вонючую отравленную яму
С могильными червями…
                                        Так скрывали
Ублюдки рахитичные — потомки
Дегенератов с «голубою кровью»,
С гербами пышными, «красою рода»,—
Уродство язв
                               под золотом плащей!..

Огня! — Сверхчеловеческой любови!
Живое — сильным, мертвечину — сгнившим…
Любови буйной, солнечной (огня!),
Такой любови я желаю ныне,
Чтоб — сразу все живое охватила…
Чтоб только солнцем, только солнцем жить!
И добывать горячим потом счастье
Для сыновей и внуков… Для потомков
Далеких!..
              Эй, огня, огня, — любови!
Пусть в молодой груди вскипает кровь!

Беру тебя, беру,
                         о мир терновый,
В объятья светлые! — В любовь мою
тебя кидаю, как в огонь пречистый:
Сияй! И очи всем несчастным исцели…
И ослепи того, кто выбрал темень —
Кто в яме прячется!..
Любови и огня!!!

БАЛЛАДА О «ЛЕТУЧЕМ ГОЛЛАНДЦЕ»

Тяжко
идет
броненосец
в рейс.
Все дальше земля —
старый кабак…
На мостике
капитан.
На губах
тринадцать чертей…
У глаз его —
цейс.

В раздумье
морщится
хмурый лоб…
На траверзе
солнце
и синий чад.
Жерла орудий,
как жабы, глядят —
каждое в небо
вздымает зоб.

Жмурки безбрежья…
Клокочет даль.
По палубе —
дождика
теплый крап…
Звенят якоря.
На бакборте трап
тихо
и холодно
скрежещет о сталь…

Во мгле — океан
умолк и обмяк…
Внезапно — приказ:
— Повернуть!
— Вест! —
На траверзе
мачта
воздела крест,
на мачте
виснет
кровавый флаг…

Остер,
как кортик,
курса пунктир…
И рвет
смешок на губах
лейтенант.
На том корабле,
на остатках вант,
развешаны трупы…
— Как холодно!..
— Бррр!..

Все ближе
корабль…
Все страшнее…
И смрад
уже броненосцу
наперерез
несет
налетевший
легонький бриз…
— Повернуть!..
— Назад!..

Ушли далеко…
А по спинам —
мороз…
Как только
на палубу
сумрак
упал,
на баке
товарищу
рассказал
о «Летучем голландце»
рябой матрос…

На волны
дышал
ветра шалого мех…
Схватившись
за черный, холодный борт,
стоял капитан,
вдруг — рванулся, как черт,
и в спазмах
сквозь зубы
выцедил смех:

— «Летучий голландец»?!
— Ха-ха-ха!
— Ведь то — коммунаров
расстрелянный бриг!..—
Но тут пошатнулся…
И хохот —
вмиг
назад затолкал
в свои потроха…

В раздумье
морщится
хмурый лоб…

На траверзе
злато
и синий чад.
Орудия жабами
в небо глядят —
вздымает
каждое
скользкий зоб.
Жмурки безбрежья…
Клокочет даль.
По палубе —
дождика
легкий крап…
Звенят якоря.
На бакборте трап
холодно,
жутко
скрежещет о сталь.

БАЛЛАДА СЕНТИМЕНТАЛЬНОЙ УЛЫБКИ

Меж сердцем
и разумом
снова разлад:
я грустный итог подвожу…
Над пульсом,
над ритмом
английских баллад
в потемках вечерних
дрожу.

Хмельной мотылек
залетает в окно,
и в жилах моих — не кровь, а вино.

Я милой, чьи губы — как маковый цвет,
в стихах сочиняю привет:

           О, что мне поделать?
           Ты знаешь сама,
           что ночь сантиментов — нема!
           И чувство мое —
           заколдованный круг…
           А к лирике звездной — я глух!

Только к тебе
я любовью
томим!
Нет в мире
подобных фей!
Можно было б
коробки сластей
украшать
портретом твоим!

Губы твои,
Очи твои —
гнетущая красота!
Они — не мои,
они — ничьи…
они — миражи… мечта!

И все безнадежнее,
все слышней
секунд
безжалостный бой…
Что ж,
мучай меня!
И в кровь мою влей
полыни
терпкий настой!

Попробую стать безразличным —
и
умолкнут
губы мои…
Но так безрассудна и молода
крови моей
маета!

           Вот завтра всю горечь
           с души я сотру,
           и ветер ее унесет…
           Не стану стихи продолжать поутру,
           а просто забуду
           все…

Но милой, чьи губы — как маковый цвет,
уже сочинил я привет…
Хмельной мотылек тихо канул в окно —
в саду затерялся давно…

…Вот только у разума
с сердцем —
разлад:
печальный итог подвожу.
Над пульсом,
над ритмом
английских баллад
в тревоге
неровно дышу.

Михайль Семенко © Перевод В. Михановский

МОМЕНТ

Несколько нестройных впечатлений
Проводил на вокзал сестру
Было нежное утро
Мы продрогли на ветру
Ждали поезда часа два
лениво
работала голова.

Сыро и скользко на Ромодане
Побежал купить билеты
Заодно газету
Небо замутилось было оно так близко
И словно в тумане
Гайдамаки на платформе
с винтовками жупаносвитки
в невиданной униформе.

Во встречном поезде встретил давнего знакомого
его путь лежит через Азию в горы
мною недавно покинутые места
мне хочется
сесть в вагон
в противоположную
сторону умчаться
хоть дорога крута
к чужим далеким родным милым берегам.
Но мы руки пожали
и я в Кибинце.

XII.1917. Кибинцы

МИСТИЧЕСКАЯ МАГИСТРАЛЬ

Я жду когда ветер сделает свое дело
Когда рекламно охватит город профанация
Когда вспыхнут огни и погаснет небо
И замигает в глазах праздничная иллюминация.
Я жду минуты когда дороги сойдутся
Пересекутся параллели и сольются спирали
Все пути направленья давно уже рвутся
Все дороги сходятся к мистической магистрали.

2. VI. 1918. Киев

МОЛОДЫЕ АВИАТОРЫ