Кристофер Сташеф - Шаман

• Название: Шаман
• Автор: Кристофер Сташеф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02851-9

И было так — первыми явились в мир Улины, Старшая Раса, те, что стояли ниже одних лишь богов. И могущественнейшие из Улинов вступили тогда в великую войну. Имя одному — Улаган Багряный, и желал он обратить людей и эльфов в покорных и бесправных рабов. Имя второму — Ломаллин Зеленый, и встал он на защиту Младших Рас, которые любил, как детей своих. Но не всесильные эти титаны решили исход войны, а человек Огерн, что, в жажде отмщения, дерзнул мечом переписать судьбу мира…

---

— Лагфар! — воскликнула Эллуэра, но Лукойо тольков запрокинул голову и рассмеялся.

— Друг Лагфар, — заверил он юношу, — я сейчас слишком слаб для того, чтобы меня можно было опасаться.

Секунду Лагфар пристально вглядывался в лицо полуэльфа, потом глуповато улыбнулся.

— He бойся, — сказал ему Лукойо. — Ее честь для меня так же священна, как собственная.

— Вот этого я и боялся, — вздохнул Лагфар.

Глаза Лукойо полыхнули злобой, потом шутка дошла до него, и он усмехнулся:

— Как я посмотрю, ты тоже за словом в карман не полезешь!

— Эллуэра тоже, — предупредил полуэльфа Лагфар. — Так что берегись.

— Я с радостью выслушаю ее колкости, но сейчас мне бы доставило радость нечто другое. Ты позволишь ей проводить меня до моей постели?

— Тебе нужно его разрешение? — раздраженно фыркнула Эллуэра.

— Нужно или не нужно, а я ему разрешаю, — сказал сестре Лагфар и шутливо хлопнул Лукойо по плечу. — Наше семейство гордится дружбой с тобой, полуэльф, но, советую, узнай о наших обычаях, прежде чем ухлестывать за моей сестричкой. Доброй ночи.

И Лагфар исчез в темноте.

Лукойо проводил его мрачным взглядом и повернул голову к девушке. Та заалелась от смущения.

— О каких обычаях он говорил?

— Ну… — протянула Эллуэра. — Наши глупые мужчины считают, что, прежде чем просить женщину стать его женой, мужчина должен доказать, что он чего-то стоит.

Лукойо замер и посмотрел девушке в глаза.

— Я не считаю, что это глупо.

Эллуэра выдержала его взгляд, а потом смущенно опустила ресницы.

— Как будто тебя что-то во мне интересует, кроме того, что я тебя выхаживаю!

— Как будто да, — прошептал Лукойо. — Представь себе.

— Не могу.

— Ты должна мне поверить, — настаивал Лукойо.

Девушка подняла на него изумленные глаза.

— Но если бы я был здоров и невредим, если бы я захотел не просто поухаживать за тобой, как мне надо было бы доказать, что я достоин стать твоим мужем?

— Ты должен был бы обрести достаток, — медленно проговорила Эллуэра. — У тебя должны быть меха и янтарь для продажи, и еще, может быть, немного южных золотых монет. В нашем племени мужчина считается готовым к женитьбе, если он построил дом, принес с охоты мяса для всего племени, набрал мехов и янтаря столько, сколько хватит, чтобы торговать ими два года. Так мужчина доказывает, что может прокормить жену и будущих детей, что у них будет крыша над головой.

— И все? — изумился Лукойо. — А разве он не должен побывать в бою и вернуться живым?

— Желательно, но ведь никаких боев может и не случиться, — возразила Эллуэра. — Кроме того, ты уже так или иначе доказал, что ты храбрец — так говорят Огерн и все, кто ходил с ним. В этом никто не станет сомневаться, раз они так сказали.

Лукойо не отрывал восхищенных глаз от девушки и был благодарен своим новым друзьям. Как же все-таки странно…

— Но ведь я потерял сознание в бою!

— Не в бою! После боя! — уточнила Эллуэра. — К тому же ты уже был изможден, когда наши встретили тебя.

Лукойо возмущенно выпрямился.

— Я шел и бежал столько же, сколько они.

— Верно, — кивнула Эллуэра. — И когда они рассказывали о тебе у огня, они говорили об этом с большим уважением. Но они понимали, что ты нездоров.

И никогда даже не намекнули, что догадываются!

— Итак… — поспешно проговорил Лукойо. — Свою воинскую доблесть я доказал…

— Теперь ты должен доказать, что можешь быть добытчиком. — Глаза Эллуэры засверкали. — То есть должен, если хочешь жениться.

— О, я хочу! — Лукойо схватил ее за руку, заглянул ей в глаза. — Если я покажу, что умею охотиться, и выстрою дом, ты бы согласилась выйти за меня?

Глаза у Эллуэры стали большими-пребольшими. Она потянулась к Лукойо. Ее губы были слаще меда, слаще любых ягод. Он закрыл глаза, чтобы лучше чувствовать прикосновение к возлюбленной…

Но вот Эллуэра отстранилась. Глаза ее, по-прежнему огромные, сверкающие, неотрывно смотрели на Лукойо.

— Может, и согласилась бы, — ответила она. — Но на этот вопрос ни одна женщина не может ответить до тех пор, пока мужчина ее не спросит.

— Я же спросил… — начал Лукойо и запнулся. — Нет, не спросил. Я сказал, если бы…

— Тогда так: если бы ты прожил с моим народом два года и доказал бы, что ты готов прожить с нами всю жизнь, то тогда…

— Это я мог бы, — перебил ее Лукойо. — Для меня важнее другое — захотят ли ваши люди, чтобы я остался среди вас?

— О да, — нежно проговорила Эллуэра. — Судя по тому, что я слышала у костра, все будут только рады, если ты останешься.

Немного погодя Лукойо вернулся в заросли, где располагалось его временное убежище, и обнаружил, что на другой постели лежит Огерн. Охотник сел, усмехнулся и сказал:

— Похоже, твоя сиделка приглянулась тебе, а, лучник?

— Очень приглянулась. — Лукойо медленно опустился на ложе из сосновых лап. — Но ты-то почему пришел, Огерн? Сиделка мне больше не нужна, а если бы и была нужна, я бы не выбрал для этого тебя.

— А я как раз и пришел потому, что тебе больше не нужна сиделка, — ответил Огерн и улыбнулся. — Нам надо потолковать о будущем, Лукойо.

Лукойо собрался с духом.

— Говори.

— Ты хочешь вернуться к своему племени?

— Ни за что! — воскликнул Лукойо, брызгая слюной. — Они вышвырнули меня! Но еще раньше они вышвырнули меня из своих сердец — в тот день, когда я родился!

Полуэльф умолк, пораженный собственной страстностью.

— Что ж, очень глупо поступили. Тем счастливее мы, — заключил Огерн. — Ты хочешь стать бири, Лукойо?

— С радостью, — воскликнул Лукойо. — Но способна ли лиса стать волком? Уши у меня всегда будут торчком, а мои ноги всегда будут ногами кочевника!

— Если они будут всегда возвращаться в деревню бири, в этом не будет ничего дурного, — задумчиво проговорил Огерн. — Важно, чтобы другие части твоего тела не стремились к другим женщинам, а только к твоей избраннице. Лиса может быть принята в волчью стаю, Лукойо.

— Я такого никогда не видел и даже не слыхал о таком.

— Я тоже, — кивнул Огерн, — но я слыхал, что, бывало, волки выкармливали человеческих детенышей и относились к ним, как к своим собственным. Так, может, ты согласен стать почетным волком, Лукойо, и смешать свою кровь с кровью нашего племени?

Лукойо не отрывал глаз от Огерна. Он весь напрягся, дрожал, он не мог поверить в собственное счастье.

— Да ладно, неужели я делаю тебе такое уж выгодное предложение? — негромко пошутил Огерн. — Да и кровь свою с нашей ты уже смешал на поле брани. Так ты хочешь этого?

— Всем сердцем хочу!

— Тогда это произойдет.

Кузнец-великан встал, улыбнулся, наклонился и пожал руку Лукойо.

— Когда мы вернемся на свою землю и отстроим заново нашу деревню, мы примем тебя в племя, как подобает. Но в наши сердца мы тебя уже приняли, Лукойо. Доброй тебе ночи.

Огерн ушел, но полуэльф еще долго не мог заснуть. Он сидел, не в силах поверить собственному счастью, он мечтал о радостях семейной жизни и отчаянно пытался прогнать страх — привычный страх перед надеждой на лучшее, боязнь того, что стоит ему поверить в хорошее, как это хорошее тут же у него отнимут. Поэтому, когда уснул, а потом проснулся от сердитых и встревоженных криков, от звона железа и бронзы, он даже не удивился.

Лукойо проверил, на нем ли пояс с ножом, схватил лук и колчан со стрелами и выбежал в ночь, озаренную пылающими кустами. Отовсюду неслись крики:

— Клайя! Клайя!

— Они вернулись! Их еще больше!

— Они привели еще клайя, и с ними их повелитель!

Лукойо только успел выпрямиться, как на него тут же кто-то налетел и повалил на землю. Лукойо покатился — злодей вместе с ним. Совсем рядом с лицом полуэльфа щелкнули острые зубы. Лукойо поспешно выхватил из-за пояса нож и ударил. Алая борозда рассекла человеческую щеку и шакалий нос. Чудовище взревело, отскочило в сторону. Разгоряченный видом крови, Лукойо бросился ему вслед и увидел, что тварь улизнула между двумя своими сородичами. Эти, оскалив зубы и нацелившись копьями, шли прямо на Лукойо.

Лукойо отступил на несколько шагов, зарядил лук и выпрямился, готовый пустить стрелу. Клайя растерялись и замерли. Лукойо пустил первую стрелу, она попала в грудь одному из клайя — тварь взвизгнула и упала. Он зарядил еще одну — второй клайя предпочел убраться.

Пылая гневом и радостью победы, Лукойо развернулся, ища глазами нового врага…

Но тут огромная рука отбросила его в сторону так, словно он был веткой на дереве. Когда Лукойо упал, в ушах у него загрохотало. Громом прогремел жуткий голос, крикнувший что-то басом на непонятном языке, больше похожем на лай, чем на речь. Ошеломленный, напуганный, Лукойо увидел великана, вдвое выше человека, шагавшего туда, где стояли Огерн и Манало. Великан по пути колотил в равной мере и клайя, и бири, расшвыривая их ручищами. Отлетавшие от него ударялись спинами о деревья и без сил опускались наземь.