Irene - Эфффект линзы

• Название: Эфффект линзы
• Автор: Irene
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Аннотация:

Молодой парень Кирилл вынужден идти работать по специальности — психологом, в родную школу в маленьком шахтерском городке. В самом начале учебного года происходит страшное событие — застрелился всеобщий любимец, одиннадцатиклассник Леха Литвиненко. Подгоняемый чувством вины, Кирилл намеревается узнать правду о загадочной смерти своего подопечного. Но как вести расследование, если милиция не хочет ничего слышать, а тут еще и строит глазки симпатичная школьница?

---

Еще минута, еще удар — мяч опять просвистел в районе правой девятки. Гуць схватился за голову, но драматизировать было некогда — атака седьмой школы мгновенно прокатилась назад, наши опять оказались зажатыми в собственной штрафной. При счете 2:0 мы продолжали бездарно тратить моменты. Оглушительно просвистел судья, первый тайм завершился неутешительно.

Я тенью проскользнул ближе к линии поля, сделав вид, что набираю сообщение в телефоне, когда буквально около меня на сиденьях первого ряда развалились наши взвинченные футболисты. Теперь вся команда со злостью наблюдала, как на другой стороне, улыбаясь, попивают воду их соперники.

Пару минут ребята молчали, но потом Гуць вдруг возопил, обернувшись к Никите:

— Ну, блин… ну, как так можно! Двадцать сантиметров! Пустые ворота!

— Заткнись, — вяло отмахнулся Кравченко. — Сам две «бабочки» хапнул, сиди и не вякай…

— Еще и Вась-Вась заболел… И Витька нет… — уныло захныкал Дима, вытираясь полотенцем. — Че делать?..

Я нахмурился, не веря своим глазам: а ведь и правда, куда это запропастился Сдобников? Насколько я помню, он исправно играл каждый матч в нашей защите.

— Будем менять схему, — вдруг сурово произнес Страхов. — 2-4-4. Ник, сядешь через две минуты. Пусть Малой выйдет.

— Что?!

— Какая разница, с каким счетом им влететь! Будем атаковать.

На шее Кравченко вздулись синие жилы, лицо покраснело.

— Я не сяду! Я не собираюсь садиться! Какого хрена я буду смотреть, как они вас мочат?! Кто ты такой вообще?!

Страхов вскочил со своего места, они подлетели друг к другу, едва сдерживаясь, чтобы не продолжить начатое еще на поле. Я уже было всерьез собрался разнимать их — казалось, между ними вспыхивают и гаснут энергетические молнии.

— Он капитан, Ник, — хмыкнул Гуць, с интересом наблюдая за сценой. — Вась-Вася нет, он отвечает за игру.

— Ага! И с такой дебильной схемой вы влетите не 2:0, а 10:0! — Кравченко не спускал полного ненависти взгляда со Страхова, который, уперев руки в боки, смотрел на него презрительно, сверху вниз, несмотря на то, что был на голову ниже.

— Я сказал 2-4-4, значит, 2-4-4! — прошипел Денис. — Короче. Ты — на банку. Малой, выходи на левый фланг. Пошли. Хватит рассиживаться.

По его команде практически все ребята поднялись со своих мест и отправились назад на поле. Гуць сочувственно хлопнул Никиту по плечу и поплелся к воротам. Ноздри Кравченко раздувались в бессильном гневе. Он забросил полотенце себе на шею и, ссутулившись, неподвижно сидел, глядя в одну точку.

Я оглянулся. Около меня, поглощенный игрой, вытянул шею один из наших восьмиклассников. Заметив, что я повернулся к нему, мальчишка перевел взгляд на мое лицо.

— Здрасте…

Я кивнул и задал риторический вопрос:

— Не клеится игра, да?..

Мальчик пожал плечами.

— Да это постоянно так… Крава мутит.

— Чего мутит? — Я заинтересованно склонился к нему. — Хочет быть капитаном?

— Ну, фиг его знает… — мальчик опять быстро пожал плечами, немного смущенный моим вниманием. — Все равно не будет.

Я, слегка ухмыльнувшись, прищурился.

— Почему?

— Не крутой. Вот Дэн — крутой. А он — нет.

Мальчик вернулся к созерцанию игры, а я задумчиво почесал затылок. Одна-а-ако…

* * *

Я редко хожу простым путем, напрямик. Пожалуй, именно поэтому и случаются все сотни моих падений и десятки побед.

Гудок. Еще гудок. Да что ж такое с его телефоном?

Вовка не брал трубку уже часа два и, если бы я знал его немного хуже, меня бы уже терзали нехорошие предчувствия. Но, скорее всего, он бросил телефон в кабинете и мотается где-то по вызовам, ведь криминальных происшествий в нашем городе хватает с лихвой.

Так вот. Подойдя вплотную к моменту, когда придется выяснять, что делал в ночь на третье октября прошлого года каждый из моих троих подозреваемых, я вдруг понял, что самому, не нарушая ничьих прав и не боясь спугнуть действительно причастного к смерти Литвиненко человека, проверить их алиби мне будет архисложно. Поэтому я в который раз решил злоупотребить терпением своего товарища при погонах.

— Да! — Наконец рявкнул мне в трубку Сидоренко.

— Это я. Здорово, — я смущенно кашлянул, уже предчувствуя его реакцию на мою просьбу.

— Привет. Кир, я о-о-очень занят сейчас. Что-то срочное?

— А когда ты освободишься? Надо поговорить.

Он вздохнул, что-то яростно листая.

— Сегодня в семь. На площади.

— Буду. И, пожалуйста, если у тебя еще остались какие-то записи после опроса знакомых Леши Литвиненко, захвати их с собой.

Я очень нетактично отключил трубку, прежде чем он успел выпалить в меня гневной тирадой.

… Голуби, толстые и довольные жизнью, с важным видом ходили прямо около моих ног. Я развалился на лавочке, наблюдая за размеренным передвижением людей по нашей главной, да и, пожалуй, единственной городской площади. Стрелки переползли далеко за семь, и я нервно поглядывал на циферблат часов, уже засомневавшись, что Вовка вообще придет.

Буквально одновременно с этой мыслью на противоположной стороне площади затормозил знакомый скрипящий «бобик» и мой приятель, выскочив из кабины и махнув рукой флегматичному водителю, решительно направился ко мне.

— Фу-у-ух… Ну и денек… — он уселся на лавочку рядом и тут же закурил. Я кивнул и немного отодвинулся.

— Что, наш город сегодня может спать спокойно? Всех злодеев победил?

Он качнул головой.

— Да нет, пара штук для любителей детективов осталась. Сафонов, я не понял… тебе мало ночи на нарах? Ты еще хочешь? Могу организовать!

— Ладно тебе, Вов. Ну да, был косяк, но дело не в том. Мне вот сейчас реально нужна твоя помощь.

— Все не угомонишься?

— Ты же знаешь. Считай, это моя мания…

Сидоренко, отправив окурок щелчком в урну, смерил меня долгим снисходительным взглядом и полез в потертую кожаную папку. Я почему-то вспомнил, что когда-то в детстве хотел быть милиционером и они, суровые защитники порядка, представлялись мне именно такими — с неизменной кожаной папкой, уставшими и немного надменными.

— Всего я тебе рассказать не могу, предупреждаю сразу, — Вовка раскрыл тяжелый синий блокнот. — Кое-что просто не я проверял, кое-что — до сих пор нельзя разглашать даже таким правдолюбцам, как ты. У меня остались только личные записи — так, пометки во время допросов. В общем, спрашивай.

У меня от волнения даже перехватило дыхание, будто я добрался до хранилища священных тайн древних атлантов.

— Меня интересуют трое его одноклассников. Гуць, Кравченко и Сдобников. Где они были и что делали в вечер убийства.

Сидоренко прищурился, склонив голову набок.

— Знакомые фамилии вроде… А почему именно эти трое?

— Ну… на мой взгляд, только у них были причины.

Шорох листков блокнота… Стоп.

— Ага, один точно есть. Гуць. Смешная фамилия.

— Ну, персонаж не настолько смешной, — возразил я. — Что там?

Сидоренко просканировал беглым взглядом страницу.

— Слушай, а я помню его. Такой… хлипкий какой-то… мутноватый парень, да? — Заметив, что я кивнул, он продолжил. — С ним разговаривал лично я. Говорит, что был дома, занимался с отцом математикой.

— О, да. Его отец подтвердит, что и на Луну с ним летал, — я раздраженно поморщился, вспоминая наш школьный инцидент.

— Ну, в таком случае, проверь его сам, — огрызнулся Вовка. — Я опрашивал в день по десять человек. Могу и упустить что-то.

— Ладно-ладно. Что дальше?

— Его родители говорят то же самое — парнишка был дома, учил уроки допоздна, его батяня работает в шахтоуправлении и приходит домой чуть ли не в полночь. При этом — вот, тут еще отмечено, — они не хотят тратиться на репетитора, занимаются с сыном сами. Так что…

— Ясно, — выдохнул я. — Считай, что алиби нет.

Вовка закатил глаза.

— Кирилл! Ты как маленький! У нормальных людей и не должно быть алиби! Вот где ты находился вчера вечером?!

Я удивленно взглянул на него через плечо.

— Дома.

— Ага. А у нас на десятой шахте мужику череп проломили, между прочим. И то, что тебя там не было, никто не может подтвердить, небось.

Я вовремя прикусил язык. Ну… мое присутствие дома точно может кое-кто подтвердить.

— Хорошо. Сдобников.

— Виктор Сергеевич?

— Он самый.

— Надо же! — Хмыкнул Вовка, пролистывая блокнот. — Тоже мой клиент. Но тебя вряд ли устроят и эти сведения.

Я сложил руки в замок, наблюдая, как в синеватой полумгле все еще ходят, как тени, несколько прожорливых голубей.

— Он ездил с матерью в Жуковку. Его не было в городе два дня. Вот, у меня тут: «Бабушка, Жуковка, помогать».

— Ага, он и мне говорил. И что билеты не сохранились, тоже.

— Естественно, — усмехнулся Сидоренко. — Его я помню очень плохо. Но мать, кажется, приятная женщина.