Николай Петри - Зеркало в руках

• Название: Зеркало в руках
• Автор: Николай Петри
• Жанр: Научная Фантастика

Прыжок в Бездну не совершали уже лет пять. Не потому, что не было желающих, нет, с этим, как раз было всё нормально. В том смысле, что от них не было отбоя. Сначала. Но вот только никто не мог пройти тест, что бы быть допущенным к прыжку. И постепенно поток желающих редел, пересыхал, как маленькая речка, в сильную засуху. Но окончательно не пересох, превратившись пусть в скудный но ручеёк, который продолжал течь, несмотря на то, что никому так и не удавалось проёти тест. Конечно, даже непогрешимый Лотос иногда ошибается, допуская до прыжка не готового к внутренним переменам человека. Подобное случилось лишь однажды на памяти Хранителя, но последствия той роковой ошибки оказались ужасными — единственный случай, когда из бездны не вернулся прыгун…

Подобные печальные события не мифологизируются, не обрастают невероятным количеством мельчайших подробностей, превращающих тривиальное событие в народный эпос. Нет. О нерадостном происшествии все стараются поскорее забыть, с восторгом пересказывая друг другу всё новые и новые истории, возвратившихся из бездны счастливчиков. На самом деле все истории — ложь. Ни один из тех, кто стоял на обрезе Трамплина, впитывая каждой клеточкой дрожащего от нервного напряжения тела энергию неведомых тёмных глубин, никогда в жизни не расскажет того, что с ним произошло на самом деле. Такова правда. А все многочисленные рассказы об удальцах, фамильярно называющих Лотос "стволом", — лишь плод воображения тех, кто из всего богатого набора чудес удивительного комплекса видел только стандартный эллипсоид дерматотеста…

---

Неожиданности начались на рассвете.

Валерий упаковывал плёнку, когда к нему подскочил Нок. Грубо дёрнув за руку, он развернул пилота лицом к себе и стал трясти перед его глазами своей сумкой.

— Что это такое?! — кричал он, выпучив глаза.

Валерий отступил на шаг, сбросил дёргающуюся руку Нока и только теперь сумел рассмотреть в правом углу сумки огромную дыру. Подбежала Олеся, встала между пилотом и Ноком.

Трассолог швырнул сумку к её ногам, визгливым голосом проговорил:

— Полюбуйтесь, как несёт ночное дежурство наш славный командор!

— При чём здесь Валерий? — спросила подошедшая Ариша. — Сумка стояла у тебя в изголовье!

Нок осёкся, посмотрел сначала на Олесю, потом — на Аришу. Суетливым движением подхватил сумку и отошёл на несколько метров. Валерий принял из рук Олеси упавший рюкзак и заметил в её глазах слёзы. Прежде чем он успел что-либо сказать, девушка отвернулась.

День, начавшийся с небольшой стычки, грозил закончиться большим скандалом…

Сегодня опалесцирующая волна вела себя вяло. Снизив к обеду скорость до двух километров, она полностью остановилась задолго до заката. Измучившихся девушек новость обрадовала, Нок не отреагировал никак, а Валерий взволновался. Конечно, причиной спада активности могли быть любые факторы, в том числе и естественная убыль интенсивности из-за большого удаления от зоны сброса контейнеров. Но пилот не верил в подобное объяснение.

Пока Нок занимался обустройством лагеря, Валерий несколько раз вплотную приближался к свечению, с радостью отмечая значительное ослабление его интенсивности. Либо удивительный поток достиг точки бифуркации и готовится перейти в качественно новое состояние, либо…

Исследования увели Валерия далеко в сторону. Возвращаться пришлось совсем другой дорогой.

Подходя к биваку, он услышал возбуждённый голос Нока:

— …не могу сказать, потому что пилот ни разу не снял своего комбинезона. Даже когда умывается, он не отворачивает рукава. А знаете почему? У него на каждом запястье — металлический браслет. Зачем, спрашивается?.. Говорю вам — он биоморф!

— Все мы немного биоморфы. — Валерий устало опустился возле костра прямо на землю. Спокойно посмотрел в испуганные глаза Айви, в настороженные — Олеси. От Нока демонстративно отвернулся.

— Так это… правда?! — Голос Ариши задрожал.

— Что? — спросил Валерий.

— Вы — биоморф?!

— Разве из вас никто не подвергались биоморфированнию? — Валерий посмотрел на Нока. — Никто из вас не получал переломов и не обжигался? Никому не делали зубных протезов и прочей мелочи, которой за кожным покровом не видно?

— Но это же разные вещи… — смущённо проговорила Ариша. — Одно дело — аллоплант и совсем другое…

— Почему? — не дал ей договорить Валерий. — Разве кто-то установил ту границу, свыше которой биоморфирование аллоплантами превращает человека в страшилку детей — биоморфа? Кто решает, сколько процентов кожи можно пересадить человеку, и он останется прежним, а вот если добавить ещё один квадратный сантиметр, то он сразу превратится в биоморфа?..

Ариша окончательно сконфузилась, а молчавшая Олеся с улыбкой сказала:

— Давайте ужинать! Медицинские споры отложим до возвращения домой…

Ночь выдалась непростая.

Впервые за несколько дней налетел ураганный ветер. Он яростно набрасывался на сидящую у костерка фигуру пилота, раздувая слабенькое пламя и охватывая непокрытую голову ледяными обручами. Температура резко упала: отлучившийся за хворостом Валерий дважды наткнулся на замёрзшие лужи. Вернувшись к кострищу, он нашёл почти погашенное ветром пламя и раскатанные по полянке головни. Пришлось спешно выкапывать в песчаном грунте полуметровую яму, чтобы в ней сохранить остатки костра.

Пока работал, холода не замечал, едва пристроился с подветренной стороны, чтобы отогреть озябшие руки, стал зубами отбивать дробь.

С удивлением оглядываясь по сторонам, он с трудом верил собственным глазам — после полуночи пошёл снег! Ветер к этому времени немного стих, стеклоткань перестала парусить, звонко хлопая под резкими порывами. Поленья разгорелись, выталкивая из углубления волны горячего воздуха.

Валерию показалось, что он заснул…

Его разбудил хруст.

Не поворачивая головы, он определил направление, откуда пришёл звук — со стороны "заснувшей" волны. Костер пылал ярко, толстые ветки сгореть не успели, значит, дремал он недолго.

Хруст повторился…

Теперь он стал ближе. Наверное, не далее десяти шагов.

Продолжая упираться спиной в рамку рюкзака, Валерий поискал глазами, что можно использовать в качестве оружия. Топорик, которым он рубил поваленную ураганом берёзу, лежал всего в метре, но чтобы его взять, нужно подняться, а хруст всё ближе…

Валерий медленно протянул руку к огню, ухватился за толстый сук, сильно объеденный огнём на конце, и приготовился. Когда хруст раздался в двух или трёх шагах, Валерий рванул из огня сук, вскочил на ноги и развернулся, готовый в любую секунду пустить огненную дубину в дело.

Перед ним стоял Нок. Глядя на пилота заспанными глазами, равнодушно спросил:

— Решил мне посветить?..

Валерий бросил палку в огонь — в небо взмыло трёхметровое облако искр.

— Не спится? — спросил он, внимательно разглядывая Нока.

— Замёрз! — передёрнул плечами юноша. — Погодка не для конца августа…

Устроившись рядом с пилотом, он принялся ворошить угли.

В палатке зашевелились девушки. Впервые за многие часы полного безмолвия где-то совсем близко прокричала птица.

Валерий поискал её глазами, но не нашёл — тёмный беззвёздный бархат ночи только-только собирался выцвести под натиском солнечных лучей…

Прошло пять дней, похожих друг на друга как чип-маркеры из одной кассеты.

Двое мужчин и две женщины просыпались до рассвета, торопливо собирались, всухомятку завтракали тем немногим, что осталось после случая с сумкой Нока, из которой грызуны успели вытащить почти всё съестное. Потом брели, через каждые два часа делая остановки.

Установившийся в самом начале жёсткий график постепенно изменился. Периоды отдыха стали продолжительнее, а время в пути, напротив, понемногу сокращалось. Валерий по-прежнему использовал каждую возможность, чтобы взглянуть на "выдыхающуюся" волну вблизи.

На исходе пятого дня, оставив Нока разводить костёр, он вернулся и не поверил своим глазам — опалесцирующее сияние исчезло. На всякий случай он прошёл ещё метров двести, считая, что по невнимательности неправильно оценил расстояние. Нет. Он не ошибся — свечения не было. Однако радости неожиданное открытие не принесло. Небо по-прежнему не имело звёзд, а значит, они всё ещё находились в локальной зоне, где не действует связь.

Своим спутникам он ничего рассказывать не стал, решив отложить разговор до утра.

На предложение Нока дежурить первым ответил согласием — очень хотелось спать.

Проснулся неожиданно, будто кто-то дёрнул его за ногу.

Торопливо выбрался из палатки, считая, что его разбудил Нок. Некоторое время стоял у полога, поёживаясь от холодного воздуха и с недоумением оглядываясь — юноши нигде не было. Присев у костра ещё больше удивился — огонь успел прогореть, угли подёрнулись пеплом. Кинув на пульсирующие рубиновыми прожилками угольки ворох лапника, он подождал пока пламя разгорится, потом вынул массивную головню и, используя её в качестве факела, стал по спирали обходить поляну.

По мере удаления от костра, тревога нарастала, потому что на мёрзлой земле, припорошенной тонким слоем снега, во множестве встречались различные следы, однако ребристых отпечатков ботинок Нока среди них не оказалось. Валерий перестал кружить и почти бегом направился в сторону погасшего свечения. Почему-то пилот нисколько не сомневался, что обнаружит Нока именно там.

Он не ошибся. Не пройдя и половины расстояния, пилот заметил впереди знакомую фигуру.

Льдинки и промёрзшие насквозь ветки громко хрустели в неподвижном ночном воздухе, но фигура, склонившаяся у комля высохшей сосны, ничего не замечала, продолжая непонятные манипуляции у самой земли. Удивлённый Валерий подошёл вплотную к Ноку и с чувством глубокого отвращения стал следить за его руками. Нок и теперь не оглянулся, хотя прекрасно слышал и шаги за спиной, и учащённое дыхание пилота. Время от времени бормоча что-то бессвязное, юноша голыми руками свежевал тушку небольшого животного.

Валерий осторожно коснулся плеча Нока. Тот повернул голову, ощерился и с победным видом потряс в воздухе тушкой, освобождённой от шкуры.

— Пошли… — хриплым голосом сказал он. — Исполним на пылающем костре восторженный гимн чревоугодию, а то от твоих концентратов у меня изжога…

Нок торопливым шагом направился в сторону хорошо различимого зарева от разгоревшегося костра. Валерий приотстал. Подождав, пока Нок скроется за деревьями, он внимательно оглядел истоптанную полянку. Ни следопытом, ни ихнологом он не был, однако специальных знаний и не потребовалось: человеческий след был только один, и тянулся он со стороны истаявшего навсегда сияния…