Эд Макбейн - Истребитель полицейских

• Название: Истребитель полицейских
• Автор: Эд Макбейн
• Издательство: К'Абрис
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1991
• ISBN: 5-86204-001-3

Остросюжетный детективный роман известного американского автора Эда Макбэйна посвящен расследованию цепи зловещих убийств полицейских. Главный герой романа, полицейский Карелла, — постоянный персонаж в произведениях Макбэйна. Настоящая книга — первая из серии «Bestseller».

---

Эд Макбейн Истребитель полицейских

События происходят в воображаемом городе.

Люди и место действия вымышленные.

Только работа полиции и методы расследования подлинные.

Глава первая

Вид со стороны реки, огибающей город с севера, был великолепен. Он вызывал трепет, заставляя задерживать дыхание, потому что это было величественное зрелище. Четкие силуэты небоскребов врезались в небо, заслоняя синеву: горизонтальные и вертикальные линии, строгие прямоугольники и остроконечные пирамиды, минареты и шпили; геометрическое единство узоров на бело-голубом фоне небесного пространства.

А ночью, идя по Ривер-стрит, вы погружались в ослепительный мир сверкающих солнц, в поток света, шедший от реки на юг, превращая город в блистательную выставку электрических чудес. Свет уличных фонарей уходил вдаль, окаймляя город и отражаясь в темной воде реки. Окна зданий светились все выше, поднимаясь сияющими квадратами к звездам и сливаясь с красными, зелеными, желтыми и оранжевыми неоновыми огнями, окрашивающими небо. Светофоры мигали своими яркими глазами, а вдоль главной магистрали скопище пламенных нитей сплеталось в многоцветный сияющий клубок.

Город лежал, как россыпь драгоценных камней, которые мерцают, соперничая буйством красок.

Высотные здания выглядели как декорация.

Они выходили на реку и сияли светом, созданным людьми, и на них нельзя было смотреть без благоговения и не задерживать дыхания.

Позади зданий, за световой стеной, были улицы.

На улицах гнили отбросы.

* * *

Будильник зазвенел в 11 ночи.

Он дотянулся до него, шаря в темноте, нащупал кнопку и надавил на нее. Дребезжание прекратилось. В комнате было очень тихо. Рядом с собой он слышал ровное дыхание Мэй. Окна были широко открыты, но в комнате было жарко и сыро, и он снова подумал о кондиционере, который собирался купить с начала лета. Нехотя сел в кровати и потер глаза огромными, как окорока, кулаками. Он был крупный человек с прямыми светлыми волосами, которые сейчас растрепались. Его серые глаза, в темной комнате совершенно бесцветные, припухли от сна. Он встал и потянулся. Он спал в пижамных брюках, и когда поднял руки над головой, брюки сползли с его плоского мускулистого живота. Он хмыкнул, подтянул брюки и снова посмотрел на Мэй.

Простыня сбилась в ногах кровати влажным бесформенным комком. Мэй лежала, изогнувшись дугой, ее ночная рубашка задралась на бедре. Он подошел к постели и на секунду положил руку на ее бедро. Она пробормотала что-то во сне и повернулась. Он ухмыльнулся в темноте и пошел бриться в ванную.

Каждое действие было им рассчитано заранее, и он точно знал, сколько времени понадобится на бритье, на одевание и на то, чтобы быстро выпить чашку кофе. Перед тем как бриться, он снял наручные часы, положил их на умывальник и время от времени поглядывал на них. В одиннадцать десять он начал одеваться. Надел футболку, которую брат прислал ему с Гавайских островов, габардиновые рыжевато-коричневые брюки и легкую поплиновую ветровку. Положил в левый карман брюк носовой платок и взял с туалетного столика бумажник и мелкие деньги.

Он открыл верхний ящик туалетного столика и достал револьвер 38-го калибра, который лежал рядом со шкатулкой, где Мэй хранила свои украшения. Провел большим пальцем по жесткой коже кобуры и засунул револьвер в правый брючный карман под поплиновой курткой. Зажег сигарету, зашел в кухню вскипятить воду для кофе, а потом пошел взглянуть на детей.

Мики спал, как обычно, держа во рту большой палец. Он провел рукой по голове мальчика. Господи, мокрый, как поросенок. Надо опять поговорить с Мэй насчет кондиционера. Нехорошо детям потеть вот так в душной коробке. Он подошел к кроватке Кэти и сделал то же привычное движение. Она не была такая потная, как братишка. Девочки не так потеют. Он услышал, как в кухне громко засвистел чайник. Посмотрел на часы и улыбнулся.

Он пошел в кухню, положил в большую чашку две полные ложки растворимого кофе и налил кипяток. Он пил черный кофе без сахара. Почувствовал, что наконец просыпается, и в сотый раз пожалел, что лег спать перед дежурством. Это просто глупо. Черт возьми, он может выспаться, когда вернется домой, а так что он выгадывает? Нет, это глупо. Надо будет поговорить об этом с Мэй. Он выпил кофе залпом и снова вернулся в спальню.

Ему нравилось смотреть на нее спящую. Ему всегда было немного стыдно и неловко, когда он смотрел на нее, а она спала. Сон — интимная вещь, и некрасиво подсматривать за человеком без его ведома. Но до чего же она красивая во сне, черт, это несправедливо. Несколько минут он глядел на нее, на рассыпавшиеся по подушке темные волосы, крутой изгиб бедра и ноги, на все женственное, что было в поднявшейся рубашке и открытой белой коже. Он подошел к постели сбоку и убрал ей волосы с виска. Поцеловал ее очень осторожно, но она пошевелилась и сказала:

— Майк?

— Спи, милая.

— Ты уходишь? — хрипло прошептала она.

— Да.

— Будь осторожен, Майк.

— Буду. — Он улыбнулся. — А ты веди себя хорошо.

— Угу, — сказала она и повернулась на подушке. Он в последний раз взглянул на нее с порога, потом прошел через гостиную и вышел из дому. Посмотрел на часы. Одиннадцать тридцать. Точно по графику, и черт его побери, если на улице не было значительно прохладнее, чем в доме.

* * *

В одиннадцать часов сорок одну минуту, когда Майк Риардон был на расстоянии трех кварталов от своей работы, две пули попали ему в затылок и, пройдя навылет, разворотили часть лица. Он почувствовал только удар и внезапную невыносимую боль, смутно услышал выстрелы, а потом все потемнело, и он опустился на мостовую.

Он умер прежде, чем коснулся земли.

Он был гражданином этого города, а теперь кровь стекала с его изуродованного лица и разливалась вокруг него липкой красной лужей.

* * *

В одиннадцать пятьдесят шесть другой гражданин нашел его и позвонил в полицию. Между гражданином, который спешил к телефонной будке, и гражданином по имени Майк Риардон, который, скорчившись, безжизненно лежал на асфальте, почти не было разницы, когда Риардон был жив.

Не считая одного.

Майк Риардон был полицейским.

Глава вторая

Двое полицейских из Отдела расследования убийств смотрели на тело на тротуаре. Ночь была теплая, и мухи налетели на липкую кровь на мостовой. Помощник судебного медика стоял на коленях у тела, сосредоточенно изучая его. Фотограф из Бюро идентификации деловито возился со вспышкой. Патрульные машины № 23 и № 24 стояли поперек улицы, а полицейские из этих машин оттесняли зевак подальше.

Сообщение было принято на одном из двух пультов Центрального управления, где сонный дежурный равнодушно записал информацию и переслал ее по каналу пневматической почты в центр радиосвязи. Оператор центра, сверившись с огромной картой полицейских участков, которая висела на стене у него за спиной, направил машину № 23 для обнаружения окровавленного человека на улице и последующего доклада. Когда с машины № 23 доложили об убийстве, оператор связался с машиной № 24 и послал ее на место происшествия. Одновременно дежурный на пульте оповестил Отдел расследования убийств и 87-й полицейский участок, на территории которого было найдено тело.

Труп лежал возле заброшенного, заколоченного кинотеатра. Много лет назад, когда этот район еще считался хорошим, это был первоклассный кинотеатр. Но район начал приходить в упадок, и здесь стали показывать второсортные картины, потом старые ленты и наконец фильмы на иностранных языках. С левой стороны кинотеатра была дверь, раньше она тоже была заколочена, но доски отодрали, и лестница внутри здания была завалена окурками, бутылками из-под виски и презервативами. Оторванный навес свисал до самого тротуара, зияя дырами, пробитыми камнями, консервными банками, кусками труб и другим ломом.

На другой стороне улицы, напротив кинотеатра, был пустырь. Когда-то тут красовался многоквартирный дом, хороший, с высокой квартирной платой. В былые времена из его мраморного подъезда нередко выплывали дамы в норковых шубках. Но цепкие пальцы трущоб потянулись за кирпичом, жадно хватая его и растаскивая по все расширяющейся территории. Старый дом, не устояв, стал частью трущоб, и люди редко вспоминали, что некогда это было гордое красивое здание. А потом его обрекли на слом и сровняли с землей, и теперь участок был пустым и открытым, только кое-где на земле виднелись кучки кирпича. По слухам, у Управления по застройке города были виды на этот участок. А пока дети использовали его в разных целях. В большинстве случаев для отправления естественных потребностей, так что зловоние висело в воздухе над пустырем, особенно сильное в жаркую летнюю ночь. Сейчас оно доходило до кинотеатра, застаиваясь под болтающимся навесом и наполняя улицу запахом экскрементов, который смешивался с запахом смерти на тротуаре.