Глеб Алёхин - Тайна дразнит разум

• Название: Тайна дразнит разум
• Автор: Глеб Алёхин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1987

Главный герой обоих романов — самобытный философ, преданный делу революции большевик Калугин. Он участвует в борьбе чекистов против церковников и контрреволюционеров в Старой Руссе («Белая тьма»), в бескомпромиссной идейной борьбе в 20-е годы отстаивает памятник «Тысячелетие России» в Новгороде («Тайна Тысячелетия»). Калугинская «логика открытия» помогает чекистам в их работе.

---

Хозяйка поймала томный взгляд толстяка и снова с горечью подумала, что день ее рождения проходит без любимого.

— Скажите, пожалуйста, а верхом на лошади не опасно… — Она не договорила: Иван просил ее никому не сообщать о сегодняшней поездке за город.

Оношко принял ее беспокойство на свой счет, просиял:

— Ах, душечка, я никогда не сидел в седле! — Он засмеялся: — Упаду в самую грязь и не вылезу! Бедняжка Нинок! Как она там живет? Дома чуть ноги промочит — уже насморк! Коллега, а ваше здоровье?

И, не дожидаясь ответа, возмущенно вскинул руки:

— Где же глаза Фемиды?! Ерш Анархист, подонок человеческого рода, на свободе! Его же расстрелять мало — повесить надо!

— Очень опасный?

— Сейчас не очень: он почти без рук…

— Пощадите меня! — взмолилась хозяйка. — В день рождения хочется тепла и радости. Лучше отведайте горячего пирога с капустой…

Она прислушалась. В прихожей шум. Кто-то спешит. Что случилось?

В столовую влетел Алеша Смыслов. Он, не здороваясь, окинул взглядом мужчин:

— Где Солеваров?

— Ушел, — ответила Тамара, меняясь в лице. — Зачем он тебе?

— Нужен! — Юноша стряхнул с руки капли дождя и круто повернулся к выходу: — Очень нужен!

Провожая взглядом помощника Воркуна, Ланская подумала о том, что Солеваров не пойдет на уголовное преступление. Видимо, что-то другое.

Профессор укоризненно помотал головой:

— Не поздоровался, не поздравил…

— Он чем-то взволнован, — заступился Вейц. — Обычно удивительно тактичен. Мой давний читатель.

Тамара вспомнила о своем кружке ликбеза и попросила Вейца раздобыть для нее «Азбуку»:

— У меня один учебник, а три ученика.

Регент обещал достать букварь и мечтательно произнес:

— Поправлюсь, окрепну и с новыми силами за новое дело…

— Если вас допустят, коллега! — Толстяк вздыбил потухшую трубку. — Сын генерала, дворянин, бывший регент… и ликбез?!

— Допустят! Я уверена! — Тамара взяла том Тургенева и подняла его над головой: — Библиотека Вейца доступна всем! Книгами Вейца пользуется тот же председатель укома. Кстати, сегодня Николай Николаевич зайдет к вам за Библией…

— За Библией? — удивился криминалист. — Странно!

— Ничего странного, — пояснил коллекционер. — Он, вероятно, сличает христианскую Библию с иудейской: они, как известно, совпадают не полностью. А эта разноголосица в священных книгах иногда влечет за собой страшные последствия. Например, на Руси в молитвенники дониконианской печати вкралась опечатка: «Святить ОГНЕМ», а не «ВОДОЙ». Из-за этого «огня» разгорелся великий спор с доносами, пытками, жертвами…

— Господи, из-за одного слова?

— Да, Тамара Александровна, одна опечатка погубила тысячи невинных. — Вейц мягко поклонился профессору: — Извините, странно другое. Вчера ко мне пришла за Библией Груня Орлова…

— Вы ее знаете? — заинтересовалась Ланская.

— Да! Однажды она попросила у меня убежища: ее преследовал Ерш Анархист. А кончилось тем, что Груня у меня же дома позировала своему преследователю. Мне кажется, Ерш — самобытная, одаренная натура, но, к сожалению, очень рано попавшая под дурное влияние…

— Зверь! — вставил Оношко.

— Извините, Аким Афанасьевич, этот «зверь» сделал то, чего я не мог сделать со своей эрудицией. Он заинтересовал Груню Библией. Девушка заявила: «Проверю! Ежели святая книга в самом деле учит грабить, насиловать, убивать, обращать в рабство людей только за то, что они верят в иного бога, то я первая плюну на Библию!»

Регент закашлялся, приглушил голос:

— Она при мне читала проповедь Моисея. Вы не представляете, какой темперамент, какая это цельная натура! Даже моя жена, любящая одних кошек, очаровалась ею.

— Охотно верю! — воскликнула Тамара и неожиданно подумала: «А вдруг Иван увлекся Груней?»

Уходя в школу, Тамара приколола на двери флигеля бумажку: «Скоро вернусь. Ланская». Она боялась, что Иван вернется домой без нее…

Ученики преподнесли учительнице огромный букет белых махровых хризантем. Жена Герасима — хозяйка курортной оранжереи — сказала Тамаре Александровне:

— Желаем вам здоровья и семейного счастья…

Ланская зарделась. Ей показалось, что Прасковья, ее подружка по церковному хору, выдала тайну. Тамара заглянула в глаза Алешиной матери:

— Ты не знаешь, зачем твой сын искал Солеварова?

— Не знаю, — смутилась та, прижимая букварь к груди. — Может, Савелий Иннокентиевич оставил что. Он вчерась был у нас…

Тамара отвела глаза. За окном повалил густой снег. Она представила Ивана со снежными усами и, скрывая улыбку, наклонилась к столу:

— Начнем с арифметики…

Наконец-то урок закончен! Она завернула цветы в газету и, как только вышла из сторожки парка, побежала, радостно вдыхая свежесть молодого снега.

«Ждет! Ждет!» — верила она в свое счастье.

А вот и родной дом. Она остановилась, перевела дух. Рука потянулась к чугунному кольцу калитки. Если он любит, то ждет возле окна.

Прикрывая лицо букетом, она прошмыгнула мимо большого крыльца и застыла на пороге флигеля. Дверь открыл Сеня Селезнев. Он, весело напевая, принял от именинницы цветы и задорно подмигнул:

— Кто забыл-оставил ключ в дверях?

— Сенечка, я торопилась на занятие. — Она бросила тревожный взгляд на порожнюю вешалку: — У вас благополучно?

— Всё без обмана! Только не сразу нашли место. Промерзли, проголодались, а Ерш, в поповской шубе, байки сыплет: смех один! Мировой парень! Теперь они с Воркуном — не разлей водой!

— А где же Иван Матвеевич?

— В чека. Клад описывает! Не забудьте поздравить его: наш председатель!

— А Пронин?

— Занял кабинет уполномоченного губчека! И заметьте, как говорит Калугин, вновь открыл дело по убийству Рогова.

— Разве его убили?

— Да еще как убили — не убивая, Томочка-Тамарочка! — Сеня вернул цветы и ладошкой ударил по деревянной кобуре маузера. — Ой, самовар-то!..

Закрыв дверь спальни, хозяйка надела зеленое, под цвет глаз, бархатное платье, уложила огненную косу в три ряда, взглянула в высокое зеркало и вдруг пожалела, что не пригласила к себе Алешину маму: «Бедняжка скучает без мужа».

Серебристый, пузатенький самовар пыхтел, долго не мог успокоиться. Сеня поставил на него фарфоровый чайник и весело приветствовал маленького человека в серой толстовке:

— Николай Николаевич, Люба не звонила?

— Звонил, друзья мои, Иван Матвеевич: просил разрешения приехать вместе с Георгием Жгловским. Нуте?

— Пожалуйста! — оживилась хозяйка и крикнула убегающему Сене: — Поторопите!

Тамара рассказала о раннем визите Солеварова. Николай Николаевич открыл книгу Тургенева и посоветовал вдовушке перечитать рассказ «Живые мощи»…

Тамара исполняла народные русские песни. Ей вторил Иван, играя на гармони. Сеня читал тургеневские стихи в прозе. Георгий отлично рассказывал одесские анекдоты. Все смеялись, всем было хорошо. Но когда гости собрались в прихожей, голодная Пальма лизнула сапог хозяина…

— Боже, забыла накормить! — Тамара кинулась на кухню.

Воркун закрыл парадную дверь, вернулся за Пальмой.

Старинные часы пробили полночь. Тамара слышала его шаги в столовой, бой часов. Она опустила миску на пол, приласкала овчарку и, чуть пошатываясь, словно пьяная, медленно зашагала на свет…

— Что с вами? — испугался Иван.

— Не знаю, — смутилась она. — Устала, наверное…

Он придвинул стул и накинул на ее покатые плечи теплый платок. Она поблагодарила его и подняла голову…

Их взгляды встретились.

И тут же они быстро повернулись к окну: чья-то рука очищала стекло от снега.

Из кухни вырвалась Пальма. Воркун вышел на двор: свежий след мужского ботинка вел к открытой калитке. Овчарка легко догнала ночного визитера. Иван подозвал Пальму, вернулся во флигель и как можно спокойнее назвал имя младшего Рогова.

— Карп! Я так и думала! Боюсь его, боюсь!..

— Не бойся. — Он впервые обратился к ней на «ты». — Я с тобой. И если не возражаешь, всегда буду с тобой…

Вдовушка щекой прижалась к его широкой груди.

Пальма посмотрела на них и, поджав хвост, поплелась на кухню…

РАБЫ БЕССИЛИЯ

Савелий надел меховую шапку и задержался в прихожей. За стенкой, на кухне, тетка секретничала с племянником. Все эти дни Вера молилась за Георгия: вслух просила чудотворную, чтобы чекисты не расстреляли поповича. Старорусская богоматерь свершила чудо — Анархиста помиловали. Теперь рыжий безбожник смеется, говорит, что его спасла не божья матерь, а золото.

«Какое золото?» — струхнул старик.

Летом он доверил жене церковную тайну: ночью пошел зарывать монастырское золото. Но не зарыл, лопата уперлась в слой битого кирпича. Староста спрятал драгоценности в семейном склепе, а жене повторил старое: «Зарыл, слава богу».