Артем Кораблев - Охота на привидений

• Название: Охота на привидений
• Автор: Артем Кораблев
• Жанр: Детские остросюжетные

Черти, не дающие покоя жителям глухой тверской деревушки; привидение, поселившееся в старом склепе на кладбище; заезжие реставраторы, исчезающие бесследно буквально на глазах… Ничто и никто не в силах остановить пытливого и упорного юного детектива Сашу Губина, решившего самостоятельно докопаться до истины и вывести начистую воду аферистов и преступников…

---

Путь был мне уже знаком, но все равно трудно было идти в темноте. Хотя, конечно, теперь я двигался несравненно быстрее, по крайней мере, не опасаясь ям-ловушек. Вскоре я уже поднялся по лестнице и снова оказался в помещении склепа. Ни­где не задерживаясь, сразу направился к светящемуся по периметру прямоугольни­ку. Хорошо, что на улице еще не стемне­ло, а то отыскать выход было бы гораздо сложнее.

Я подошел к двери и навалился на нее всей своей тяжестью, однако дверь не под­давалась. Я ощупал ее поверхность и обнаружил не то ручку, не то задвижку, на ощупь и не поймёшь. Я надавил на эту штуку, и она повернулась с негромким ме­таллическим скрежетом. Тяжелая дверь тут же стала помаленьку открываться, в лицо мне ударил свет, не сказать, чтобы яркий, потому что было пасмурно, но пос­ле тьмы подземелья и он больно резанул меня по глазам.

Я вышел из склепа. Вот бы меня Максимыч увидел или Вовка, то-то было бы басен составлено. Теперь мне было очень смешно вспоминать наше бегство, когда мы столкнулись с живым привидением в лице одного из приезжих. Посмеиваясь, я оставил кладбище и припустил резвым шагом к магазину.

До Андреевки было километра три, не меньше, и времени у меня поэтому было достаточно, чтобы обдумать по дороге толь­ко что полученные факты. Теперь кое-что начинало проясняться, а что-то раскры­лось полностью.

Я развенчал почти всю ворожеевскую нечисть. Мелкий бес оказался Ганниба­лом, оборотни-приезжие никуда не исчеза­ли, а просто укрывались в подземелье, дух Куделина — тоже один из приезжих. Ос­тавались лишь некоторые непонятные мне на тот момент, но совсем незначительные факты. Например, что было причиной скрипа, скрежета и уханья, доносившихся из церкви и склепа Куделина? Особняком стояла баба Дуня. Хотя всем было ясно, что она в козу не превращалась, но ведьмаческая репутация старушки оставалась в силе для жителей Ворожеева. Догады­вался я и о том, кто разрыл могилу свя­щенника: понятно, что это тоже сделали приезжие и все с той же целью. Утерянная икона — вот их главный интерес, а вовсе не росписи разрушенной церкви. За ико­ной в дорогом окладе с драгоценными кам­нями приехали они в эту глухомань. И мо­гилу раскопали наверняка потому, что слышали одну из версий исчезновения об­раза, которую поведал нам со Светкой еще в день приезда старик Максимыч. Правда, он говорил, что сам не верит, будто икону похоронили вместе с протоиереем, но в то же время утверждал, что дядя Егор имен­но так и считает. Надо было расспросить Егора Дмитриевича, не рассказывал ли он приезжим свои соображения по этому по­воду, когда подвозил их от Андреевки. Подтвердись и это мое предположение, тогда все расследование можно было бы считать завершенным… Если бы только я сам не возгорелся неодолимым желанием лично отыскать таинственную икону.

Чай я купил без проблем и даже конфет к чаю. Уже сильно смеркалось, и мне здо­рово повезло, потому что на обратном пути до коровника меня подбросил на «уазике» незнакомый мне шофер. Дорогой он рас­спрашивал меня, откуда я и зачем при­ехал. Я рассказал.

– Так это ты в могиле ночь просидел? — удивил меня вдруг вопросом собеседник.

— Да, — ответил я, поражаясь его ин­формированности. — А откуда вы знаете?

— Я тут все знаю, полагается, — отве­тил он. — Ты смотри, поаккуратнее тут гуляй. У вас в Ворожееве опять кто-то по домам ночью лазить начал. Опять Егор ви­дел следы их деятельности.

На прощанье мой подвозчик и попут­чик велел передавать привет Пал Палычу. Я спросил от кого, он представился. Ока­залось, что это сам председатель колхоза, решивший зачем-то посетить коровник, подвез меня до полпути.

Сэкономив время на возвращении, я решил забежать по дороге к Максимычу, попросить старика еще раз рассказать мне историю исчезновения иконы, авось вскро­ются какие-то новые подробности. И вско­ре я уже стучался в двери дома с оторван­ными ставнями.

Мне долго не открывали, но я уже при­вык к этой особенности обитателей Воро­жеева и был настойчив.

— Кто? — наконец прохрипел Макси­мыч с другой стороны двери.

«Дед Пихто», — захотелось ответить мне, но из уважения к старику я сдержал­ся и отрекомендовался как следует. Мак­симыч отворил мне дверь.

Выглядел старик плохо. Щетина его еще более отросла, щеки еще больше пожелтели и ввалились, под глазами на­брякли синие мешки.

— Что с вами, Петр Максимыч, вы пло­хо себя чувствуете? — спросил я, когда мы прошли в комнату.

Старик молча подошел к своему непри­бранному ложу и тяжело опустился на одеяло.

— Конец мне скоро, — с мрачной убеж­денностью в голосе произнес он.

Подобные высказывания я от него уже слышал, так что особого беспокойства этот ответ у меня не вызвал.

— Да с чего вы это взяли? — спросил я. — У вас болит что-нибудь?

— Ничего не болит. Только… — Ста­рик испуганно глянул на окно, а потом сразу на дверь и, сбавив голос еще на пол­тона, произнес: — Куделин ко мне прихо­дил.

— Какой Куделин, куда приходил? — удивился я тем больше, что теперь уже точно знал, что никакого Куделина давно нет и быть не может.

— А вот ты послушай, Саша… — Ста­рик немного наклонился в мою сторону и начал очередную из своих басен.

— Давеча, после того, как я у вас в гос­тях побывал, сижу я дома. И что-то плохо мне стало, скучно так на душе сделалось и душно, дышать нечем. Дай, думаю, выйду на воздух, пройдусь до Егорова дома, в другую сторону к церкви да кладбищу я по вечерам не хожу. Это только Евдокия ничего не боится, ну так она ведьма. Да ты туда бегаешь, но сам теперь знаешь, что с того приключается. Я бы вообще никуда не пошел, да уж что-то совсем дышать нечем стало и тошнит. Я и вышел.

Вышел, дверь за собой затворил, с кры­лечка спустился, подхожу к калитке, от­воряю, а ОН ТАМ СТОИТ! — три послед­них слова старик произнес громким зло­вещим шепотом, глаза его при этом округ­лились и готовы были выскочить из орбит. Мне показалось, что даже редкие волосы на его голове приподнялись дыбом.

Я молчал, ожидая продолжения рассказа.

— Белый весь, — трясясь, продолжал Максимыч. — На меня смотрит, а лица-то и нет. Ни глаз, ни носа — ничего. Ровное лицо, как луна. Я вскрикнул, а дальше не помню. Очнулся у себя во дворе, лежу за калиткой на снегу. Вот так. Это Куделин за мной приходил. Помирать мне скоро.

— Бросьте, Петр Максимыч, — попы­тался я успокоить старика, — поживете еще. Нет никакого Куделина, я точно знаю. Помните, мы со Светкой и Вовкой тоже его вроде как выходящим из склепа встре­тили.

— Не говори, не говори, — испуганно замахал руками Максимыч.

— Так это никакой не дух был, — не сдавался я. — Это приезжие нас пугали. Я сегодня случайно их разговор подслу­шал, и они сами об этом говорили.

— Ох, Саня, — тяжело вздохнул больной старик, — кабы это так было. Да ведь тебе хоть кол на голове теши, ты все свое гнуть будешь. Гляди, доиграисся. Молчи уж лучше. Вот ты говоришь, нет его, а я сам видел. Стоит весь белый, и лица на нем нет.

Максимыч опять затрясся. Я понял, что мои объяснения бесполезны. Не мне, а ему можно было кол на макушке обтесы­вать.

— Вы что-нибудь ели? — спросил я вме­сто этого. — Может, чаю поставить?

— Не надо, — отвечал старик. — Ты лучше посиди со мной еще немного, а то одному страшно.

Я все-таки чай поставил. И старика на­поил, и сам попил с дороги. Конфетами его угостил. Потом мне уж уходить надо было, а то Светка с Пал Палычем наверня­ка беспокоились.

— Петр Максимыч, может, со мной к нам в гости пойдете? — спросил я, одеваясь.

Но старик отказался. Я понял, что после того, как ему привиделся Куделин за калиткой, он просто на улицу выходить боится.

Дома меня уже ждали.

— Тебя только за смертью посылать, — сказал Пал Палыч. — Чай-то принес?

Я отдал Светке чай с конфетами и рас­сказал о своих дорожных встречах.

Пал Палыч в отличие от меня вовсе не удивился председательской осведомлен­ности. Оказалось, что дядя Егор ездил в Андреевку сообщать о разрытой могиле священника. Он хотел привлечь внимание участкового. А недавно в Ворожееве по­явились следы взломов заколоченных, ос­тавленных своими жителями домов.

— Обычная история, — подвел итог Пал Палыч. — Все время здесь кто-то в них забирается. Может, бомжи, а может, еще кто, но сообщать все равно надо. Толь­ко Егор уже проверял, нет там никого. За­лезли и ушли. Дело обычное.

Затем я поведал о печальном положе­нии Максимыча. Этот рассказ, как я и ожидал, взволновал Пал Палыча.

— Ах черт! — сокрушался полковник. — А я еще ногу подвернул, вся опухла. Я ведь и сам хотел сегодня к Максимычу заско­чить. Он ведь к нам уж два дня не заходит. И вот, как на зло… — Пал Палыч указал рукой на перебинтованную ногу.

— Сань, сбегай еще раз, зайди к Егору, попроси его, пусть к старику заглянет.

Пришлось мне отложить ужин и опять идти на улицу. Выполнив задание Пал Па­лыча, я вернулся. И тут, после сытного ужина и после всех моих сегодняшних приключений и путешествий, я почувст­вовал себя таким уставшим, что смог толь­ко завалиться на раскладушку и вскоре заснул посередине интересного фильма.