Генрих Гротов - Герман Геринг — маршал рейха

• Название: Герман Геринг — маршал рейха
• Автор: Генрих Гротов
• Издательство: Олимп, Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-7390-0583-3, 5-313-00015-2

Герой книги — наци № 2 рейха Герман Геринг, личность сложная, загадочная, во многом еще не познанная. Как и к другим нацистским бонзам, к нему нельзя подходить однозначно. Автору удалось найти малоизвестные и совершенно не знакомые отечественному читателю материалы, проливающие свет на жизнь Геринга, прошедшего путь от прославленного воздушного аса первой мировой до Нюрнбергского эпилога…

«Геринга погубили тщеславие и трусость», — утверждают большинство биографов рейхсмаршала. Так ли это на самом деле? Перед вами жизнь Железного Генриха, Толстяка, героя Германии и… узника собственных пороков.

---

Гитлер, Людендорф, Геринг и Гесс между тем стояли в пивном зале, хранившем следы бурно прошедшей ночи, и вовсе не запах прокисшего пива и застоявшегося сигарного дыма делал их лица такими перекошенными. Дело неожиданно приняло скверный оборот, и они, похоже, находились в замешательстве, не зная, что делать дальше. На рассвете у них была назначена встреча с фон Лоссовом у пивного зала, но тот не появился. Ему отправили уже несколько посланий, но ни один из эмиссаров с ответом не вернулся. (Это и понятно — их всех арестовали.)

Вскоре они узнали худшее. Удалось перехватить радиодонесение из казарм рейхсвера в Берлин, из которого путчисты узнали не только то, что члены триумвирата нарушили свое слово, но и что уже отданы приказы об аресте Гитлера, Людендорфа и других главарей путча. Вслед за этим появились сообщения из разных концов города и с железнодорожной станции о прибытии армейских частей. Однако прибывающие войска ожидал совсем не теплый прием со стороны обывателей, начинающих собираться на улицах. Большинство из них сочувствовали национал-социалистам и, уже зная об антипутчевом характере их миссии, потрясали кулаками и испускали гневные вопли в адрес проходящих солдат. (Фон Лоссов попытался не допустить выхода газет, содержащих репортажи о вечернем митинге в «Бюргербройкеллере» и особенно описания собственного участия в нем и восторженной реакции собравшихся, но некоторые издания все же успели найти своих читателей.)

Один рейхсверовский офицер впоследствии так описал эту сцену:

«Маршируя по Максимилианштрассе, мы слышали в свой адрес такие определения: „Тьфу, еврейские защитники! Предатели фатерланда! Цепные псы! Хайль Гитлер — к черту Кара!“ и т. п. А когда пересекали Одеонсплатц, прохожие орали, свистели, улюлюкали и грозили кулаками…»

Что теперь было делать мятежникам? И Гитлер и Людендорф понимали, что без поддержки рейхсвера их предприятие провалится. Хотя у них имелось кое-какое оружие и они прошли определенную подготовку, они не сумели бы выстоять против регулярных войск, которые могли подвезти пушки и двинуть против них бронеавтомобили. Наконец Гитлер, в плане рабочей гипотезы, предложил, чтобы все отряды нацистов соединились и начали отступление на юг к Розенхайму, а тем временем нужно послать к принцу Рупрехту эмиссаров с просьбой о посредничестве между ними и фон Каром и фон Лоссовом.

Людендорф покачал головой.

— Мы двинемся маршем по городу! — объявил он.

Кто-то тут же заметил, что в этом случае все пути будут перекрыты войсками, которые откроют огонь.

Едва заметная гримаса презрения промелькнула на лице Людендорфа.

— Скорее небеса рухнут, чем баварский рейхсвер станет по мне стрелять, — сказал он.

В это верил не один Людендорф. Гитлер тоже так считал. То, что какой-нибудь солдат или полицейский рейха осмелится поднять оружие против национального героя, было немыслимым. Мысль о его неуязвимости согрела нацистских лидеров в это вызывающее озноб утро сомнений и разочарований, и они снова почувствовали прилив оптимизма.

Да, идея Людендорфа была правильной. Они пойдут маршем, соберут всех штурмовиков и всех сторонников партии, внушительной колонной пройдут по мосту через Изар в город. Прошествуют к зданию командования военного округа на Одеонсплатц, которое захватил и теперь сидел там, окруженный солдатами, капитан Рем со своими боевиками из «Рейхскригфлагге», и соединятся с ними, игнорируя рейхсвер или полицию, которые попытаются их задержать.

Гитлер был так уверен, что они смогут исправить ситуацию этой демонстрацией, и так верил в силу личности Людендорфа, которая их защитит, что сказал Герингу, чтобы тот собрал в пивном зале всех членов СА и боевиков «Оберланда», и там, в присутствии стоявшего рядом с ним увенчанного наградами генерала, велел им произнести торжественную присягу на верность Людендорфу. Это был расчетливый психологический ход, который помог восстановить чувство единства и общности цели в его уже тронутых пораженчеством когортах.

Они вышли из «Бюргербройкеллера» на площадь и прилегающие улицы и построились в колонны. Прозвучал сигнал, и марш начался. Впереди шел знаменосец СА с огромным развевающимся красным партийным флагом со свастикой и знаменосец с флагом «Оберланда», в переднем ряду шествовали вожди: в центре Людендорф, справа от него Гитлер, слева Геринг, затем Ульрих Граф, Макс фон Шойбнер-Рихтер (окружной нацистский лидер), Розенберг, адъютант Людендорфа майор Ганс Штрек и несколько других главных нацистов, за ними шагали остальные штурмовики и бойцы из «Оберланда» с винтовками на плечах. Дальше, в глубине колонны, ехал грузовик с пулеметчиками.

Первое препятствие ожидало эту внушительную колонну у Людвигсбрюке, моста через Изар, где путчистов встречали баварские полицейские с винтовками, которые получили приказ их остановить.

Герман Геринг предвидел это. Настроенный более скептически, чем его вождь, относительно людендорфовской неуязвимости, он отнюдь не испытывал уверенности насчет действий рейхсвера в отношении нацистов, когда произойдет столкновение. Потом Геринг говорил, что он с самого начала чувствовал, чем это кончится. Но как вести себя с полицейскими, охранявшими мост, он знал.

Колонна пока что остановилась, а он пошел вперед, чтобы поговорить с лейтенантом Георгом Хефлером, командовавшим этим подразделением. Указав на группу покорных и немного испуганных людей внутри колонны, Геринг объяснил, что это заложники, министры, полицейские начальники, которых путчисты взяли на всякий случай под свою опеку в минувшую ночь. Если полицейские откроют огонь, сказал он, он прикажет их расстрелять.

— Кое-кто из моих людей охотно обещал прибить их, — добавил он. — Но я, конечно, не хотел бы, чтобы это случилось. Ведь все они — уважаемые и семейные бюргеры.

Полицейские расступились, и колонна прошла через мост в город. (Похоже, Гитлер только в этот момент осознал, что с ними находятся заложники. Не желая иметь на своих руках кровь мучеников — в смысле, мучеников не-нацистов, — он приказал, чтобы их немедленно вернули в пивной зал, где они и оставались до своего освобождения рейхсвером.) После этого их шествие стало триумфальным. Мюнхенцы вывалили на улицы, чтобы встречать марширующих, и не было никаких сомнений относительно владевших ими чувств. Под приветственные крики, рукоплескания и возгласы «Хайль Гитлер!» они пересекли Мариенплатц и двинулись дальше по Резиденцштрассе с пением и под знаменем со свастикой. Людендорф, явно удовлетворенный, улыбался, Гитлер поднял руку в приветственном салюте, принимая восторженные возгласы толпы.

Резиденцштрассе была узкой, и колонна значительно уплотнилась, демонстранты шли к просторной Одеонсплатц буквально плечом к плечу. Но в конце улицы, преграждая им путь, уже стоял кордон полиции. Продолжая шагать, Гитлер дал сигнал Ульриху Графу, и тот побежал вперед и крикнул старшему полицейскому офицеру:

— Не стреляйте! Идут генерал Людендорф и Адольф Гитлер!

Но капитан барон Михаэль фон Годин получил строжайший приказ от своего начальника, полковника фон Зайссера, задержать колонну путчистов любой ценой. Если бы им все же удалось пройти, чуть дальше, у «Фельдхерн-халле», огромного пантеона, построенного в честь германских военных героев, их ждали подразделения рейхсвера. В этом, как оказалось, не было необходимости. Едва плотные шеренги нацистов подошли ближе, фон Годин громко скомандовал: «Огонь!» Его люди заколебались, и тогда он схватил чью-то винтовку, навел ее на колонну и снова крикнул: «Огонь!» На этот раз прогремел залп.

Шойбнер-Рихтер, шагавший рядом с Гитлером, получил пулю в голову и, падая, увлек за собой и его. Геринг пригнулся, но почувствовал удар и острую, жгучую боль в бедре и тоже упал на мостовую. Раздался еще один залп, в ответ на который прозвучало несколько выстрелов из рядов нацистов, после чего они стали разбегаться в поисках укрытия.

Только Людендорф вместе со своим адъютантом майором Штреком продолжали марш с высоко поднятыми головами, так, словно их совершенно не касалось все, что творится вокруг. Генерал отказывался верить, что кто-то осмелится в него выстрелить, и теперь, когда это произошло, он просто не замечал этих людей.

Он прошествовал прямо в объятия полиции, которая взяла его под арест. Быстро подъехал небольшой автомобиль и забрал Гитлера с того места, где он сидел, скорчившись, у тела Шойбнера-Рихтера — падая на мостовую, он вывихнул плечо. Существовал приказ о его аресте, поэтому его спрятали в горах на вилле Путци Ганфштенгля. Там несколько дней спустя его полиция и обнаружила.

Герман Геринг, истекающий кровью от пуль, угодивших в пах и бедро, был подобран своими людьми и отнесен в дом торговца мебелью, жена которого, фрау Эльза Баллин, и ее сестра, на его удачу, во время войны прошли обучение на медсестер. Они сняли с него бриджи и обработали раны так тщательно, как только могли, а затем приостановили кровотечение полотенцами. Баллины были евреями, и они знали, кем являлся Геринг и за что выступает его партия; им также было известно, что он разыскивается властями. Однако в полицию не донесли. Они оставили его у себя до наступления ночи, а сами тем временем связались, по настоятельной просьбе Геринга, с симпатизировавшим нацистам профессором Альвином фон Ахом, заведовавшим клиникой в городе. В ранние часы 10 ноября его перевезли туда и там прочистили все еще кровоточащие раны. (Геринг не забудет помощи Баллинов и впоследствии он вернет им долг.)