Мерил Сойер - Любовь, соблазны и грехи

• Название: Любовь, соблазны и грехи
• Автор: Мерил Сойер
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004785-1

Новая сотрудница Лондонской художественной галереи красавица Лорен Уинторп не могла не заинтересовать известного коллекционера и знатока женщин Райана Уэскотта. Но он не может дать волю чувствам – как тайный сотрудник Интерпола он обязан выследить опасного преступника, и все нити ведут его к Лорен… Райану не хочется верить, что она связана с убийцей. Он все рассчитал, ко всему готов – кроме того, что любимая женщина окажется для него посланцем смерти.

---

Расхаживая по опустевшей галерее, она вспоминала Райана Уэсткотта, его ласковую руку, украшенную кольцом с головой леопарда. Как трогательно он утирал ей слезы при свете луны… Сейчас Лорен не могла объяснить, почему позволила ему целовать ее. Видимо, телефонный разговор с Полом выбил ее из колеи. Обычно она сторонилась таких мужчин, как Райан. Скорее в ее вкусе был Финли Тиббеттс – изящный и обходительный, как ее покойный супруг…

Но из-за чего, собственно, переживать? Новые встречи с Райаном ей вряд ли угрожают: его явно шокировала ее черствость, нежелание иметь дело с родной матерью. Стоило ей заявить, что его не касаются ее отношения с матерью, – и Райан был таков. Но она сознательно вытравила события в Марракеше из памяти и не хотела, чтобы все ее достижения пошли прахом. Теперь ей казалось, что всего этого на самом деле не было. Пускай так и остается. Навсегда.

Лорен яростно боролась с афишей выставки Клайва Холкомба – ей никак не удавалось вытащить ее из витрины галереи. Она так увлеклась, что не обратила внимания на мужчину, который терпеливо стоял на тротуаре и наблюдал за ней. Наконец он не выдержал и постучал пальцем по стеклу.

Лорен вздрогнула и обернулась. С улицы на нее смотрел своими бледно-голубыми глазами альбиноса Дэвид Маркус.

Лорен допускала, что некоторые женщины находят его привлекательным, но сама не входила в число поклонниц Маркуса. В его обществе она всегда испытывала непонятную тревогу, а сейчас и вовсе смутилась. По понедельникам галерея была закрыта для посетителей, поэтому она оделась по-рабочему, волосы кое-как собрала на затылке и почти не накрасила лицо.

– Привет! – сказал Дэвид, одобрительно поглядывая на ее майку и потертые джинсы. Он не мог не отдать должное груди Лорен, хотя всегда предпочитал гораздо более юных женщин. – У меня встреча тут неподалеку. Решил заглянуть, узнать, как дела. Как прошла выставка?

– Отлично! – бодро ответила Лорен, заметив, что он смотрит на свалку из картин на полу. – Один коллекционер скупил сразу все.

– Вот это да! Барзан будет доволен. Кто же этот ценитель?

– Мутси Маккалистер. – Ее тон подразумевал, что Дэвид обязан знать это имя.

– Кто это?

– О, Мутси скоро станет величиной в мире живописи. О ней много пишут местные газеты.

– Хорошее начало!

– А еще на выставке побывал Райан Уэсткотт, представитель Гриффита.

Дэвид уселся в белое кожаное кресло и подумал, что Барзан, возможно, сделал верный ход. Использовать Лорен Уинтроп как приманку, чтобы заманить Гриффита в ловушку, – это лучше грубых методов, к которым они склонялись раньше. Например, взрыв в машине Гриффита не дал желаемого результата, а только ухудшил дело: Гриффит получил тяжкие увечья и нанял надежную охрану, тем самым возведя у них на пути новые преграды.

Дэвид улыбался Лорен, но почти не слушал, что она говорит. Главной его мечтой было встать во главе картеля, когда Барзан отойдет от дел. Раньше предполагалось, что отцовскую империю унаследует его сын, но Бобби скоропостижно скончался на руках у отца, и это все изменило.

Много лет Дэвид скрывал свою антипатию к Роберту Барзану. В отличие от Карлоса Бобби часто действовал необдуманно и постоянно старался перещеголять Дэвида, придумывая новые способы отмывания доходов от торговли наркотиками. В конце концов он ухватил кусок, который не смог проглотить, и был повержен конкурентом – Гриффитом.

Дэвид не сомневался, что Роберт был убит по приказу Гриффита, но считал, что его постигла заслуженная кара. По правде говоря, Дэвиду следовало бы благодарить Гриффита, а не подстраивать ему ловушки.

Однако в его ушах постоянно звучали слова Барзана:

«От тебя требуется одно: избавить меня от Гриффита. После этого я смогу уйти на покой, и тогда главным станешь ты».

Поскорее бы!

Через несколько дней Виола вернулась из Парижа и тут же появилась в галерее.

– Что написал о выставке Финли? – поинтересовалась она с порога, никак не прореагировав на голые стены выставочных залов.

Лорен решила не упоминать благоприятный отзыв Финли о ее собственном умении находить талантливых современных художников, приобретенном еще в Нью-Йорке.

– Представь, он узрел в экспозиции «прогрессивный символизм, впитавший многие мощные влияния» и «широкое применение перекрестных элементов».

– Можешь расшифровать или это полный бред?

– По-моему, бред, – улыбнулась Лорен. – Но учти: он мог бы оставить от нас мокрое место.

– Ну, ты-то отделалась бы легким испугом. – Виола тряхнула головой, демонстрируя новые длинные локоны. – Тебя бы спасла твоя репутация. А вот Клайва он бы мог прикончить. И «Рависсан» с ним заодно.

– Мы с тобой занимаемся этим вместе, – твердо сказала Лорен. – Кстати, я избавилась от шедевров Клайва. Человек, отвечающий на доброту бессовестным хамством, недостоин места в нашей галерее. Ты согласна?

– Недостоин!

– Однако теперь у нас пустые стены. Где будем искать нового художника?

– Понятия не имею. Поисками талантов всегда занимался Арчер…

– Придется тебе самой пораскинуть мозгами. Куда бы ты забросила сеть?

– Может, попробовать Королевский художественный колледж? Они выставляют работы студентов. Кроме того, я обзвоню агентов, заглянем в галереи на Кингз-роуд, вокруг Портобелло. Они часто не приобретают эксклюзивных прав на картины. Если мне приглянется какой-то художник, я с ним свяжусь.

Лорен кивнула, делая вид, что считает предложение Виолы блестящей идеей. На самом деле она сама начала именно с Королевского колледжа и уже прочесала все галереи Лондона, переговорив со всеми агентами.

– Еще я могла бы попытать счастья в Париже, – заметила Виола.

– Без толку. Мы с Оззи когда-то держали там галерею. Дилеры – информированный народ. Если в Париже остался хороший художник, о котором они ничего не знают, значит, он еще не покинул материнскую утробу.

По мнению Лорен, Виола вполне могла бы раскопать мало-мальски приличного живописца, использовав свои связи, однако она не спешила. Впрочем, ей ведь не было известно, что Лорен собирается покинуть Лондон в конце года. За такой короткий срок превратить «Рависсан» в первоклассную галерею смог бы разве что гений. Почему Барзан так торопится? Лорен требовалась помощь, поэтому она с сожалением вспоминала о бегстве Райана Уэсткотта из ее квартиры. Если бы он перешел на ее сторону, у нее заметно прибавилось бы шансов.

– Ты знакома с Ти Джи Гриффитом? – спросила Лорен: ей было любопытно узнать, что за человек пользуется услугами Райана Уэсткотта. Когда Виола утвердительно кивнула, у Лорен загорелись глаза. – Расскажи мне о нем!

– Я встречала его несколько раз на разных выставках. Когда-то у него была репутация волокиты и азартного игрока.

– Какой он из себя?

– Теперь ему уже за шестьдесят, но и лет двадцать назад, когда я впервые его увидела, у него уже была седина в волосах. Высокий, очень красивый, зеленоглазый… – Виола пожала плечами. – Интересно, какой он сейчас? Говорят, он ослеп, но мне что-то не верится. О нем никто ничего не знает толком – по-моему, с ним видится один Райан Уэсткотт.

Лорен заплела волосы в две дюжины тугих косичек, наложила на веки густые черные тени, а на ресницы нанесла фиолетовую тушь. Ансамбль дополнили трехдюймовые клипсы с канареечными перьями. Осталось надеть огромные темные очки от «Биаджотти» и выскользнуть из подъезда, не потревожив похрапывающего швейцара. Она не сомневалась, что в таком гриме, в желто-зеленых колготках и короткой кожаной юбочке ее не узнает ни одна живая душа.

Взяв такси, Лорен поехала на Фестиваль искусств в Блумсбери. Она не сомневалась, что встретит там «рабов Нью-Йорка» – богемных художников, щеголяющих броскими нарядами и таким способом привлекающих внимание к своим работам. Лорен решила углубить поиск, вспомнив, что все непризнанные художники знают друг друга. Свои работы они предлагали в кафе и на второсортных выставках, а в солнечные выходные вывешивали картины на заборах вокруг Грин-парка и Гайд-парка, надеясь продать их за гроши гуляющим и туристам.

Конечно, маловероятно было чего-то достичь таким способом, но Лорен решила попытать счастья. Однако общаться с этой публикой можно было, только смешавшись с ней: если бы она назвалась сотрудницей галереи, в «Рависсан» тут же хлынул бы поток работ, в абсолютном большинстве не выдерживающих критики. А Лорен не считала себя вправе кого-то отвергать: слишком хорошо она помнила, как были разгромлены ее собственные картины, выставленные в Гринвич-Виллидж…

Лорен не ожидала, что на фестивале будет так людно. Видимо, люди изголодались по искусству. Неудивительно, что в последнее время рванул в гору рынок репродукций: оригиналы настоящих мастеров человек среднего достатка не мог себе позволить. Ну а самодельные прилавки были завалены такой мазней, которую не стал бы приобретать никакой мало-мальски разбирающийся в живописи человек.