И. Беглов - США: собственность и власть

• Название: США: собственность и власть
• Автор: И. Беглов
• Издательство: Наука
• Жанр: Публицистика
• Год: 1971
• ISBN: 5-8756-9867-5

Монография И. И. Беглова — оригинальное многоплановое научное исследование. На основе многолетнего тщательного анализа большого, разностороннего и уникального материала автор показывает структуру современной финансовой олигархии США, особенности концентрации акционерного капитала, политический механизм воздействия могущественных концернов на государственный аппарат. Исследование содержит убедительную критику современных теорий апологетов государственно-монополистического капитализма и представляет значительный интерес для широкого круга советских читателей.

---

Согласно исторической схеме Миллса, финансовая олигархия («денежные интересы») в США доминировала в сфере государственной власти лишь в период 1865—1896 гг.[726] Последующие периоды, особенно время правления Франклина Рузвельта, ознаменовались возвышением «политической элиты», отодвинувшей крупных капиталистов на второй план. Наконец, послевоенный период согласно этой схеме характеризуется возвышением «военной элиты» и ее тесным союзом с «корпорационной элитой».

Историческая схема Миллса в основном совпадает с исторической схемой Адольфа Берли. Так же, как и Миллс, Берли утверждает, что в США эра плутократии охватывала лишь период с 1870 по 1910 г.[727] Это совпадение взглядов не случайно: Миллс и Берли строят свои концепции современного капитализма на одном и том же методологическом фундаменте философского идеализма и прагматизма.

Приписывая марксистам «упрощенные взгляды» на взаимосвязи между экономической и политической властью в буржуазном обществе, Миллс на деле примитивизирует марксистско-ленинскую теорию классов, поскольку его собственные представления о научном социализме весьма поверхностны. Марксизм не отрицает некоторой автономии «политических агентов» (в том числе и «военачальников»), управляющих буржуазным государством «по доверенности» от класса капиталистов. Даже наемный администратор крупной корпорации, управляющий ею от имени главных акционеров, наделен свободой действий в определенных рамках. Тем более такая свобода действий существует для доверенных лиц, поставленных классом буржуазии во главе правительственных учреждений.

Взаимосвязь между денежными интересами капиталистов и политическими актами государственных деятелей сложна и многоступенчата. Она оставляет достаточно простора для иллюзий свободы и независимости как у самих государственных деятелей, так и у буржуазных историков и социологов. Франклин Рузвельт, возможно, искренне верил, что социально-экономические реформы, осуществленные его правительством, отвечали -интересам всего американского общества. Но тем не менее именно в результате этих реформ был сформирован правительственный аппарат и выработан свод законов, отвечающих потребностям государственно-монополистического капитализма США. Реформы Рузвельта создали почти идеальные условия для соединения силы монополистического капитала с силой государства в интересах сохранения капитализма.

Следовательно, разногласия между марксистами и сторонниками различных концепций «правящей элиты» сводятся не столько к вопросу об автономии тех или других функциональных подразделений правящих кругов буржуазного государства, сколько к вопросу: существует ли главная, решающая и всеохватывающая сила, стоящая над этими функциональными подразделениями и подчиняющая их своим интересам?

В условиях современного капиталистического общества такой силой наделена финансовая олигархия. Говоря о главных проявлениях монополистического капитала, В. И. Ленин писал: «Финансовая олигархия, налагающая густую сеть отношений зависимости на все без исключения экономические и политические учреждения современного буржуазного общества, — вот рельефней-шее проявление этой монополии»[728]. Это ленинское обобщающее положение и в наши дни служит наилучшим компасом при выборе пути научного анализа взаимосвязей между финансовым капиталом и политическими учреждениями.

Финансовый капитал не признает границ ни между корпорациями, ни между отраслями промышленности, ни между географическими районами. Не признает он границ и между различными функциональными подразделениями государственного аппарата.

Сеть отношений зависимости, сплетенная магнатами финансового капитала, в равной степени обволакивает и корпорации, и «политиков» и «военачальников».

Скрытые пружины власти. Финансовый капитал развил до совершенства систему управления банковскими и промышленными предприятиями с помощью доверенных лиц, именуемых профессиональными администраторами. Эта же система распространяется финансовой олигархией и на управление правительственными учреждениями.

Финансовая олигархия заполняет важные посты в правительственных учреждениях своими доверенными лицами из числа партнеров крупных адвокатских и инвестиционно-банковских фирм или же из числа администраторов крупных промышленных корпораций. Несколько сот таких доверенных лиц, откомандированных Уолл-стрит (и другими финансовыми центрами) в Вашингтон, и образуют один из элементов «системы обволакивания».

О том, как обеспечивается надлежащее представительство Уолл-стрит в правительственном аппарате, откровенно рассказал банкир У. Барджесс на собрании Торговой палаты Нью-Йорка 7 октября 1954 г.

Сам Барджесс занимал до конца 1952 г. один из главных постов в нью-йоркском «Нэшнл сити бэнк». В январе 1953 г. он получил пост заместителя министра финансов. Вернувшись па побывку в Нью-Йорк, Барджесс решил отчитаться перед своими нью-йоркскими друзьями. «Всегда приятно, — говорил Барджесс, — вернуться в среду старых друзей и доложить о том, что происходит в Вашингтоне. Ведь всякий политик должен иметь своих избирателей, и, по моему мнению, дело весьма похоже на то, что вы являетесь моими избирателями. Первое, о чем я хотел бы вам сказать, — это то, что я имел весьма интересный и ценный опыт работы в Вашингтоне. Быть игроком в команде Эйзенхауэра доставляет огромное удовольствие. Я думаю, что никогда в истории нашей страны не существовало более прекрасной группы людей, чем та, которая собралась в нынешнем правительстве. Эта группа насчитывает изрядное число представителей деловой части Нью-Йорка (т. е. Уолл-стрит.—Я. Б.), она включает некоторых членов вашей Торговой палаты, и они, я могу доложить, делают хорошее дело ... Всякий раз, когда там, в Вашингтоне, имеется вакансия и вы нуждаетесь в весьма компетентном человеке, то вам неизбежно приходят на память имена трех или четырех парней из деловой части Нью-Йорка, которые могли бы выполнить эту работу. Вы идете к соответствующему начальству, но последнее говорит: «Ради бога, дайте нам кого-нибудь за пределами Нью-Йорка». После этого мы начинаем копаться в списках людей, проживающих в других районах страны, и весьма часто мы возвращаемся к начальству и говорим: «Единственный подходящий человек для выполнения этой работы находится на Уолл-стрит, так что извините, но вы должны взять его»»[729].

Нью-Йорк — не только главный поставщик руководящего персонала для правительственных учреждений, но и центр координации политических действий магнатов финансового капитала всей страны. Доминирующая роль финансовой клики Уолл-стрит в формулировании важнейших целей политики настолько очевидна, что только буржуазные ученые либералы, надевшие особые социологические шоры, не замечают ее. Однако даже ведущий орган американских монополий — журнал «Форчун», зачастую лучше, чем либеральные социологи, раскрывает сложный процесс превращения массы богатства в энергию политической власти. В феврале 1960 г. «Форчун» опубликовал статью Р. Любара «Заправилы». Выдержки из этой статьи дают для понимания скрытых пружин власти и степени экономического господства монополистического капитала США больше, чем сотни страниц, написанных Р. Миллсом и Дж. Гэлбрейтом о «правящей элите» и «техноструктуре».

Автор этой статьи объясняет уникальное положение Нью-Йорка в стране прежде всего тем, что в нем сосредоточено больше, чем где бы то ни было, людей, способных объединять свои усилия в защите групповых интересов монополистического капитала. Эти заправилы, по словам автора, образуют сообщество, которое не имеет ни названия, ни определенной штаб-квартиры. Обычное место их встреч — аристократические клубы Нью-Йорка, где на неофициальных обедах и ужинах группы заправил в четыре, шесть или двенадцать человек решают самые различные вопросы. Эти люди «хорошо осведомлены об интересах и способностях друг друга. Джон Д. Рокфеллер ІІІ, который считается заправилой заправил, может в течение нескольких часов сформировать надлежащий по своему составу комитет для обсуждения любого вопроса, Нью-Йорк всегда располагает второй (после Вашингтона) по величине группой людей, разбирающихся в действительном механизме правительства США. Они участвовали в нем в качестве министров, послов или имели тесные отношения с ним как бизнесмены, банкиры и юристы. Они обсуждают вопросы внешней и внутренней политики друг с другом, с другими заправилами, со своими деловыми партнерами и со своими друзьями в правительстве. Иногда они способны разобраться в политических проблемах лучше, чем люди в Вашингтоне, задавленные повседневными делами».

После того как нью-йоркские заправилы выработают единую точку зрения по какому-нибудь важному политическому вопросу или относительно наиболее подходящей кандидатуры на важный правительственный пост, их мнение получит «огромный вес благодаря коллективному престижу участников группы ... Мнение Нью-Йорка станет фактором, определяющим решение Вашингтона, будь то в вопросе о назначении заместителя министра обороны или о размерах финансовой помощи загранице»[730].