Наталья Соболева - Пламя и пепел

• Название: Пламя и пепел
• Автор: Наталья Соболева
• Издательство: Самидат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

В ее жилах течет огонь борьбы, она не раз возрождалась из пепла. Она — Феникс, единственная на Земле. Но боги не отвечают на ее молитвы, магия больше не подчиняется ей, а мир встает с ног на голову, когда она встречается со своим двойником. Где же искать ответы — на небесах или в преисподней?

---

— А что, интересные у тебя друзья. Мне понравилось, как он о домах рассказывал, тепло как-то у него вышло. А давно вы с ним знакомы?

— Давно. Так давно, что лучше б мне сейчас к нему не обращаться, все по той же причине, о которой мы говорили. Ну да ладно, кажется, на этот раз пронесло.

Я замолчала, вдруг, нежданно для самой себя, мысленно перенесшись на четыре десятилетия назад. И так живо все вспомнилось, что на секунду мне показалось, будто я не на маленькой улочке Цюриха, а на одном из парижских мостов, и с неба комьями падает осенний слякотный дождь.

— Ну так что, расскажешь?

Оказывается, Этьен все это время пристально смотрел на меня. Смешавшись, я ответила:

— Ну, попробую. Хотя не знаю, будет ли тебе это интересно.

Глава 25

Не знаю, смогла ли я словами передать ту растерянность, то отчаяние, с которым пришла на условленное место встречи со Скарабеем тогда, много лет назад. С того землетрясения в Кагосиме мир словно сошел с ума, и я очень, очень боялась не справиться. Мне нужна была помощь. И Скарабей, кажется, был моим последним шансом.

Я тревожно оглядывалась — как я узнаю его? Описание было не слишком-то щедрым на детали, и мне было страшно пропустить в толпе прохожих того таинственного незнакомца, который мог помочь одному ему известным способом. Мне было уже почти все равно, кто он такой, но ничего особенно радужного ждать не приходилось.

— Чудесный день сегодня.

Мягкий голос располагал сам собой. Я оглянулась, стараясь все-таки не делать резких движений — справа от меня словно ниоткуда выросла фигура высокого импозантного мужчины. Без лишних слов он повел меня за собой, и скоро мы оказались в маленькой лавочке на тесной улице — из тех, что существуют только для посвященных. Количество собранных там вещиц не сравнить было с привезенной сюда небольшой коллекцией, и все же…

— Тогда я ничего не смогла подобрать, да и — это ведь непросто, — вздохнула я, все еще поглощенная воспоминаниями, — и снова поняла, что единственное, что мне нужно — это найти мой анх.

— Значит, та ваша встреча оказалась, вроде как, напрасной?

— Нет, — снова улыбнулась я. Несмотря на всю тревожность, воспоминания навевали светлую печаль, — Скарабей помог мне и тогда — просто не так, как думалось сначала.

Я вспомнила свои сомнения — стоило ли мне идти по такому пути, чтобы найти артефакт? В конце концов, я поняла, что не причиню никому зла. А анх был нужен не только мне самой — давая возможность жить дальше, он спасал еще множество людей. По крайней мере, на это можно было надеяться. И я решилась.

— Спроси меня сейчас — наверное, и теперь я бы такое же решение приняла. И это как-то успокаивает.

Острый взгляд Скарабея сразу подметил, как важна для меня была та вещица, которую я искала. Уж не знаю, почему, но он решил помочь мне — по своим, так сказать, каналам. Сегодняшний раздобревший Легран уже не так напоминал того ухватистого, временами хитрого и непредсказуемого Скарабея, каким он был тогда — но и сейчас, если б того потребовала ситуация, он мог бы удивить нас своими связями и умениями.

- Наверное, такая уж у него работа. Уникальные вещи требуют уникального подхода, с ними все непросто, — пошутил Этьен, — так как же вы нашли потерянный анх?

Я собралась уже рассказать оставшуюся историю об антикваре и его знакомых, о которых многие слышали, но мало кто видел. Но, оглянувшись на звук шагов, я заметила, что сам Скарабей стоит на пороге. Мы еще некоторое время стояли молча — словно нам нужно было несколько секунд, чтобы, проделав долгий путь, вернуться в сегодняшний день.

— Да, собственно — а сейчас-то мы почему здесь, Виви? Ты так ничего и не объяснила, — засунув руки в карманы и подняв лицо к солнцу, быстро спросил Этьен — будто ему обязательно нужно было получить ответ до того, как к нам подойдет Легран. Я без слов положила в ладонь Этьена тонкую цепочку и листок-записку.

— Это твой амулет, теперь он должен быть с тобой всегда, как вторая кожа.

— А это что — цена?

Я кивнула. Развернув листок, Этьен поперхнулся и вытаращил на меня глаза. Я снова серьезно кивнула, хотя меня уже разбирал смех. Ну, что такого — деньги и деньги, не самая важная вещь в мире. Даже если это и не маленькая сумма.

— Так и знал, что будет подвох, — тихо сказал он, когда мы, уже втроем, шли к машине.

Наконец мы забрались в джип и, попетляв с помощью навигатора несколько минут по улицам и улочкам Цюриха, остановились у большого здания городской больницы.

Легран вышел первым, мы, немного помедлив, переглянулись и пошли за ним, сами толком не зная, зачем, будто по инерции — ведь нас никто не ждал в больнице. Мне почему-то хотелось удостовериться, что с Леграном и его тетушкой будет все в порядке.

Приемный покой был на удивление люден — кругом сновали врачи, быстро везли куда-то каталки, вдоль стен не было ни одного свободного стула, многие люди были перепачканы в пыли и в крови. Легран уже отходил от стойки администратора, когда туда подошли мы. Не зная, какие подобрать слова, я просто спросила по-немецки:

— Простите, фройляйн, мы случайно здесь оказались, я хотела узнать — что-то случилось? Мне кажется, здесь очень много людей, у вас ведь не всегда так?

Я вдруг почувствовала себя глупо — а может, для огромного Цюриха это и вправду всего лишь обычный день? Да и вообще не стоит отвлекать этих людей вопросами, видно ведь, что у них и так работы по горло… Но внутренний голос настойчиво нашептывал мне, что это не так, что-то случилось — и мне просто необходимо знать об этом. Администратор повернулась ко мне, устало обвела меня взглядом и быстро произнесла:

— В горах сошла лавина. Простите, фрау, мне некогда, — и тут же переключилась на следующего — крупного седеющего мужчину, быстро и путано что-то объяснявшего.

Я снова оглянулась вокруг. Раненых все прибывало, и скоро каждое движение, каждое слово, что можно было услышать, было окрашено паникой — от легкой, цепко сдерживаемой разумом, до граничащей с безумием. Мимо быстро провезли каталки, накрытые белой простыней, по которой неудержимо расплывалось бордово-красное пятно. Я услышала чей-то сдавленный крик, чей-то тонкий тихий плач. Пахло спиртом и кровью.

Волна человеческих чувств, смешавшись с моими собственными, захлестнула меня с головой. Я чувствовала, как они густели и обретали вкус, заполняя собой все мое существо — словно я впитывала людскую боль, обиду, горечь и отчаяние, но их было слишком много в этих стенах. Еще чуть-чуть — и я взорвусь, как переполнившийся сосуд. Мне этого не вынести. Я кинулась к выходу, не разбирая дороги.

Я стояла на крыльце, схватившись за поручни, и судорожно вдыхала теплый пыльный воздух, казавшийся соленым. Как же так вышло? В какой момент я предала свою сущность? Мысли неслись бешеной скачкой, оставляя сознанию лишь клубы пыли. Я почувствовала, как меня обнимают сильные родные руки, и прижалась к Этьену всем телом. Я была благодарна ему за эти объятия — ничего не спрашивая, он разделил со мной боль. Рыдания вырвались наружу, и мы долго стояли так, не произнося ни слова. Я очень надеялась, что Этьен почувствует мои мысли. Слова сейчас были бы слишком уж громоздкими.

Мы сидели друг напротив друга, поджав ноги по-турецки. Положив руки на колени ладонями вверх, я пыталась сосредоточиться. Через несколько секунд, вздохнув, я открыла опухшие глаза — все было бесполезно.

Мы вернулись домой два часа назад, когда было уже темно. Войдя в квартиру, я молча бросила сумку и ушла в спальню. Я стояла у окна, смотрела на звезды и чувствовала, как внутри накапливается черная жгучая масса.

Наверное, ничто так не жалит, как злость на саму себя — когда точно знаешь, что заслуживаешь все порицания, которые только могут на тебя обрушиться, а для меня стоило подыскать намного худшее наказание, чем чьи-то злые или сердитые слова.

Я слышала, как Этьен молча ходил по квартире и ждал, когда мне захочется заговорить. В конце концов, через шестнадцать минут он все же решил ворваться в мое уединение — вошел, взял за плечи, повернул к себе и заглянул в глаза.

— Что произошло, Виви? Что-то же произошло. Дело ведь не только в том, что ты сострадаешь тем людям в больнице? Мне тоже жаль, что с ними такое произошло, но…

- И в этом, и не в этом… все это настолько огромно, что я даже не знаю, как тебе рассказать. Я просто недостойна быть Фениксом. Мне стыдно, Этьен.

Чувствуя на себе его донельзя удивленный взгляд, я отошла от окна, уселась прямо на пол, прижавшись к стене, и продолжила:

— Моя вина, что произошла эта лавина. Моя вина, что от нее столько жертв. А что еще за эти дни, страшно представить…

— Но ведь ты не можешь винить себя во всех происшествиях мира, не можешь отвечать за все! Это ведь просто невозможно.