Кристина Золендз - Шрамы и песни (ЛП)

• Название: Шрамы и песни (ЛП)
• Автор: Кристина Золендз
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Шейн Макстон — солист популярной в Нью-Йорке рок-группы «Безумный Мир». Но у него есть тайна — он не тот, кем его все считают. Он прибыл из древнего мира, из другого времени, когда еще ангелы ходили среди людей. Прочитайте историю глазами Шейна о его запретной любви, его грехопадении и внутреннем смятении о наполненной неподдающимися логике эмоциями из жизни необычного человека. Предупреждения: 1 — Здесь описаны события 1 и 2 книг серии («Грехопадение» и «Единственное Спасение») от лица Шейна. Это ТА ЖЕ история любви Грейс и Шейна. Просто настала очередь Шейна рассказывать ее вам; в ней описано все, что вы уже читали, и гораздо большее. 2 — В истории присутствует рок-н-ролл, порочные ангелы, насилие, сквернословие, распитие алкоголя, употребление наркотиков, откровенные сцены и настолько раздражающие моменты, что вам захочется свернуть читалку и выбросить ее в окно. Непригодно для лиц младше 18 лет. Перевод группы: http://vk.com/dream_real_team

---

А что случилось потом? Попробуйте угадать?

Гребанная Леа.

Я уже говорил, что у нее убийственный ротик? Потому что когда ее голос прорвался сквозь потрясающие эротические звуки, которые издавала Грейс, моля меня попробовать ее на вкус, я чуть не умер. Мои долбанные яйца так посинели, что если бы я посмотрел в зеркало, то сошел бы на проклятого Смурфика.

— Эй! — заколотила в дверь спальни Грейс Леа. Грейс задрожала, когда я зарычал, отодвигаясь на нее на несколько дюймов. — У нас тут пицца, — сказала она, врываясь в комнату. — Идем, Грейс, тебе надо поесть, — по-идиотски пропела она.

С этой девушкой что-то не то. КАК она могла НЕ почувствовать запах ПОЧТИ ЧТО СЕКСА? У меня так закружилась голова, что перед глазами заплясали черные и синие точки.

Грейс натянула одеяло себе на голову и поправила свой топ.

— Не хочу, уходи, — простонала она. Я почувствовал, как с разочарованным стоном она сжала колени. Я мог поклясться, что боль у нее между ног была такой же безумной, как и у меня. Медленно, от понимания, что под одеялом я продолжаю трогать ее попку, на моем лице растянулась улыбка.

— Остался кусочек с маслинами и шпинатом, — пропела Леа, раскачиваясь на пятках. А я думал только о том, чем бы таким запустить в эту женщину, чтобы она свалила отсюда. Но под рукой ничего не было. Вот бы вдруг тут появился кирпич.

У меня вырвался смешок, когда позади Леа в дверном проеме появились Такер и Коннер. И эти дебилы напевали какую-то тупую песенку про пиццу. Да, в тот момент моя эрекция испарилась. Я стянул одеяло с глаз Грейс, но наши тела по-прежнему были прикрыты. Алекс, Брейден и Итан встали в дверном проеме позади Такера и Коннера, присоединяясь к пению. Посмеиваясь, я уткнулся Грейс в шею и дрожащим от желания голосом прорычал:

— В следующий раз я запру эту долбанную дверь.

Она прикусила губу.

— В следующий раз?

— Да, Грейс. В следующий раз, — прошептал я, поднимая голову и глядя на нее. Ее серо-лиловые глаза, казалось, выражали мою боль. Я медленно провел ладонью по ее трусикам, дразняще касаясь ее влажности, немного надавливая там, где это было необходимо. Ее губы приоткрылись, потом она их прикусила своими острыми зубками, вцепившись в мою руку и крепче прижимая ее к себе. Взглядом она молила меня о большем. Черт, какая моя девочка горячая. Горячая и чертовски грязная, ведь мы перед всеми нашими друзьями. Одной рукой я приподнял ее зад, а другой сильно прижался к влажному переду ее трусиков, быстрыми движениями потирая пальцами. Она терлась о мою ладонь, влага заскользила по моим пальцам, пока она не напряглась и не задрожала от удовольствия.

— ПИЦЦА, ДА, ПИЦЦА! — Она распалась прямо на мне, кончая на мою ладонь. Все это время ее глаза были прикованы к моим.

Все наши друзья по-прежнему стояли в дверях и вместе с ней скандировали оду пицце.

Ее щеки вспыхнули от потрясающего румянца, а мне стало трудно дышать от ее красоты.

— Самое изумительное из всего, что я когда-либо видел, — прошептал я ей на ухо. Коснувшись ее щеки, я извинился: — И мне ужасно жаль.

Она приподняла голову и посмотрела мне в глаза. Ее нижняя губа задрожала, и плечи опустились.

— Жаль, что это произошло?

Как она могла подумать такое?

— Нет, Грейс. — Я придвинулся к ней, шепча ей в волосы и целуя в шею. — Жаль, что пришлось остановиться.

Глава 28

Леа сразу же потащила Грейс в ванную комнату принять душ, пока остальные набрасывались на пиццу. Спустя десять минут ожидания, пока она примет душ и переоденется, я вошел к Грейс в комнату без стука. Меня там даже не заметили.

С серьезным лицом Грейс держала Леа за плечи.

— Тише, Леа, прекрати. Конечно же, я продолжаю отказывать Габриэлю. Я не хочу быть с ним, я хочу остаться здесь. Это моя последняя возможность прожить нормальную человеческую жизнь, и этого я и хочу. Пожалуйста, верь мне, хорошо? Знаю, что вдалбливала тебе в голову, что хочу другого, быть с другим, но он ушел. Шамсиила больше нет. Возможно, он спасал меня, а может, и вовсе не любил, не знаю. Но теперь я хочу получить от жизни все.

Леа перехватила мой взгляд, но, не дав Грейс понять, что я слушаю, продолжила разговор:

— Например? — спросила она.

— Всю свою жизнь я жила, пытаясь сотворить идеальное сказочное будущее с «и жили они долго и счастливо»; прогибаясь под судьбу, думая, что это правильно, живя прошлым, которого вообще не должно было случиться. Я никогда не жила настоящим, не лелеяла желанные моменты, — объяснила Грейс.

Мое сердце чуть не выскочило из груди прямо к ее ногам. Я вошел в дверь, прерывая ее:

— Похоже, у тебя довольно просвещенный взгляд на жизнь. — Когда она заметила меня, ее глаза округлились, и я одарил ее невинной улыбкой. — Простите, я не собирался прерывать вас, просто хотел убедиться, что ты в порядке. И я... э-э... помнится, ты кричала, что хотела... э-э... пиццу. — Я незаметно подмигнул ей.

Она засмеялась.

— Заткнись, — прошептала. — Не просвещенный, скорее сильно заземленный.

Леа скрестила руки за головой, и ее лицо покраснело от бешенства.

— Грейс преследуют, и МЫ думаем, что это тот же парень, который ранил ее! — выпалила она. — Его зовут ГАБРИЭЛЬ, Шейн, и он появился ЗДЕСЬ и угрожал ей!

Мне стало так смешно от мысли, что Габриэль пытается угрожать ей у меня под носом, что фыркнул.

— Ну, тогда, видимо, хорошая новость в том, что я сегодня остаюсь у вас на ночь, согласны? — Я сунул руки в карманы джинсов, слегка морщась от того, что задел член, который до сих пор проклинал Леа из-за ширинки. — Так, значит, Габриэль, да? Почему он тебя преследует?

Леа драматично вздохнула и пошла к двери.

— Вам двоим надо бы обо всем рассказать друг другу. Вы как два идеально подходящих друг другу упертых осла, — прошептала она, выходя.

Я увидел, что глаза Грейс стали размером с блюдца, и она с трудом сглотнула.

— Никто. Лишь тот, кого я считала другом, каковым он не оказался. Не стоит беспокоиться, — сказала она.

Я подошел к ней, и большим пальцем погладил ее щечку.

— А давай подумаем, Грейс. Около шести недель назад на тебя нападают в баре, а я получаю удар ножом. Потом, как предполагается, кто-то устроил у тебя дома пожар. О, да, и не забывай, что какой-то парень пырнул тебя ножом и повредил внутренние органы, отправив в кому на четыре недели. И твоя лучшая подруга считает, что Габриэль к этому причастен, а ты считаешь, что это пустяки? — Я осторожно притянул ее к себе и вздохнул. — Как бы мне хотелось, чтобы ты доверилась мне и рассказала, что же происходит на самом деле, — я смогу защитить тебя.

Она прильнула к моим рукам, а ее колени, казалось, стали как желе. Просто упоительно, что она могла так отреагировать на мои прикосновения.

— Он был лучшим другом моего бывшего парня и считает, что влюблен в меня. Ну и, если вкратце, он решил, что если я не достанусь ему, то не достанусь никому.

Мое сердце остановилось. Серьезно, остановилось. Оно остановилось, и где-то минуту я не мог дышать, пока легкие снова не наполнились воздухом. Габриэль влюблен в мою Грейс. Так вот из-за чего весь сыр-бор? С самого начала он хотел того, что было моим, все оказалось так просто. Я почувствовал, как под кожей напряглись все мышцы, и ладони сжались в кулаки.

— Так в этом дело? Он любит тебя? — прошипел я сквозь сжатые зубы.

Грейс отвела взгляд и уставилась в пол.

— В любом случае, к тебе это не имеет никакого отношения, так что не стоит себя утруждать. Но все же, почему ты сказал, что ночуешь у нас?

Я обхватил ладонями ее лицо.

— Я никому не позволю причинить тебе боль, поняла? — Я подошел ближе и медленно накрыл ее губы своими. — Но я понимаю, почему он влюблен в тебя так, что не хочет, чтобы ты досталась другому.

Она всхлипнула мне в губы и нетерпеливо скользнула языком в мой рот. Я прижал ее к стене и вцепился руками во влажные волосы. Габриэль понятия не имел о том, что такое любовь. Любовь — это не когда ради собственной выгоды принуждают к взаимности. Любовь — это когда готов терпеливо ждать столетиями, лишь бы снова ощутить вкус ее губ; любовь — это когда готов отказаться от всего, лишь бы она была в безопасности. Любовь — это когда ты хочешь ее так, что тебе нечем дышать. Это потребность быть вместе с ней, иначе ты — не ты. Моя любовь — моя Грейс — моя гравитация, она — это то, что держит меня на этой земле.

Мои губы продолжали яростно ласкать ее, наши языки переплетались в танце. Мы не отвлекались на воздух. Она провела руками по моей груди, а я потянулся к резинке ее штанов. Я был в пяти секундах от того, чтобы овладевать ею у этой чертовой стены, пока она не забудет лицо Габриэля.

Но настоящее подкралось к нам. Оно хихикало. И тихонько напевало: «Здесь становится жарковато, начинайте раздеваться». А потом оно подкралось еще ближе и заорало: