Алекс Савчук - Прутский Декамерон

• Название: Прутский Декамерон
• Автор: Алекс Савчук
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013

Роман израильтянина «русско-молдавского разлива» Алекса, а, попросту, Саши Савчука, переносит читателя в те благословенные годы, когда автору и его друзьям было немного за 20, когда солнце было ярко, небо голубое, снег белый, вино стоило 90 копеек, хлеб 13, а любовь и виноград – только по любви. Любви и на такой короткий, но такой сладостный молдавский вечер, и на всю, как оказалось, короткую, молодость…

Повествование основано на биографии автора. Он сам, как и его герой, работал барменом в молдавском городке на берегу Днестра.

---

Что ж, это были такие знакомые мне симптомы – я влюбился! Причем с первого взгляда – со мной такое, хотя и изредка, но случается. Дорогой Зоя рассказывала о Татарии, где я никогда не бывал, а я, с гордостью – о Молдавии; это дало нам возможность сравнить, что хорошо там и что – здесь; так, за десять-пятнадцать минут неспешной ходьбы мы, болтая обо всем на свете, добрались до «второго» родника – так называют местные жители родник на холме с удобным к нему подходом, а был еще «первый», расположенный буквально в полусотне шагов от пляжа, но доступ к нему был затруднен, источник сильно зарос осокой и другими сорными травами, к тому же он бил прямо из-под земли. Ну, а те, у кого было время, желание и терпение, могли добраться и до «третьего» родника, до которого ходьбы было от двадцати минут до получаса – там, в поистине сказочном месте, даже в полдень, в тени огромных, роскошных платанов, которые в наших местах называют бесстыдницей, и девушка-недотрога могла своему парню позволить в обращении с собой больше, чем сама на то рассчитывала: тамошняя обстановка – полумрак даже в полуденное время и густые мягкие травы, ростом чуть ли не до пояса, в которые было так хорошо улечься – весьма располагала к интиму.

Дорогой я нашел пустую пыльную бутылку из-под лимонада, у родника тщательно ее отмыл и наполнил водой. Мы с Зоей сделали из горлышка по нескольку неспешных глотков – вода была довольно холодной – затем я вновь наполнил бутылку, – для Альфии. На обратном пути Зоя уже откровенно кокетничала со мной, часто и беспричинно смеялась, или, внезапно останавливаясь, заглядывала мне в глаза, при этом ее груди подпрыгивали, словно пытаясь вырваться из тесного бежевого купальника.

Когда мы вернулись, Зоя, пригласив и меня в свою компанию, присела на покрывало, но я направился к Альфие, которая находилась все на том же месте по-прежнему беседуя со своим парнем.

Я, надо признать, сразу невзлюбил этого парня, даже не разглядев как следует. Набрав в рот воды из бутылки и спрятав ее за спину, я что-то промычал, привлекая к себе внимание девушки и, когда она обернулась, продемонстрировал, что у меня рот полон воды. Альфия встала и подошла – движения ее были неспешными и лениво-грациозными. У меня едва не подкосились коленки – вблизи красота этой девушки оказалась просто обжигающей! К тому же на ее прекрасном лице теперь играла мягкая чарующая улыбка.

Глаза мои округлились от восторга, пальцем я указывал на свой полный рот, но Альфия протянула руку мне за спину, изящно изогнулась и почти обняла меня, пытаясь дотянуться до бутылки. Я, чуть не выплеснув на нее изо рта воду, подал бутылку и зачарованно глядел как она, сложив свои чуть полноватые вишневые губки бантиком, поднесла ко рту бутылку и стала пить из горлышка (в этот момент я готов был выпить ее саму до последней капли).

Затем я медленно перевел свой взгляд на собеседника Али. Он, по моему мнению, должен был быть, по меньшей мере, Аполлоном, находясь рядом с такой девушкой, однако оказался вполне обыкновенным парнем, причем моим старым знакомым, а еще вернее соучеником – мы прежде вместе учились в техникуме, я – на строительном, а он – на овощеводческом отделении. И имя, представьте себе, у этого агронома было вполне прозаическое – Григорий. Узнав меня, он встал, улыбаясь и протянул для приветствия руку:

– Здравствуй, Савва! А я тебя сразу и не узнал.

– Богатым буду, – пообещал я. – Неужели за три года, что мы с тобой не виделись, я так изменился?

– Ну, ты меня ведь тоже не сразу узнал, – сказал он.

«Вернее, не заметил» – подумал я, согласно кивнув.

Альфия, утолив жажду, вновь присела на покрывало и стала слушать разговор бывших соучеников, которые на протяжении четырех лет совместной учебы едва ли обмолвились несколькими фразами.

«Что нового?», «Как живешь?», «Где теперь работаешь?», – спрашивал Гриша, я односложно отвечал. Из его последнего вопроса я понял, что в ресторан, где я теперь работаю, он не ходит, и в ответ пробормотал что-то невнятное, улыбнулся и попробовал сменить тему, заведя разговор о стройотряде, консервном заводе и о девушках, которые были вынуждены там работать.

Альфия тоже приняла живое участие в нашем разговоре, слушая ее, мне показалось, что она разговаривает с нами, словно учительница с неразумными школьниками – так хорошо была поставлена ее речь, плюс великолепная дикция, и к тому же – эта ее самодовольная улыбка и непоколебимая уверенность в себе. Теперь я вовсе пал духом и закомплексовал – такая красавица, и, ко всему прочему, необычайно умна!

Вскоре мы вновь переменили тему и стали говорить о нашем городе, о том, как молодежь здесь живет и отдыхает, затем мы с Гришей наперебой стали расписывать местные достопримечательности и места отдыха, которые приезжим и гостям нашего города следовало бы посетить в первую очередь. В ходе разговора я плавно ввернул словечко о том, что в городе недавно открылся новый (и единственный пока) ресторан вместе с баром, которому тоже стоило бы уделить внимание. Григорий, к моему удивлению, тут же страстно поддержал идею посещения бара, но когда я попытался уточнить день, подходящий девушкам для этой цели, он меня как бы невзначай спросил:

– А ведь ты как будто женат, Савва?

Я машинально кивнул, и лишь секундой позже понял: вот он что, благодаря его замечанию я сразу «выпал» из разговора, словно БРАКованный. Зато к этой теме тут же подключилась Зоя, которую не напугало, очевидно, Гришино восклицание, а вроде даже в какой-то мере приободрило, потому что девушка стала теперь поглядывать на меня, как мне показалось, еще более ласково и благосклонно.

Вскоре, устав от болтовни и жаркого солнца, мы все вместе отправились купаться, и пышный «Сэссун» Али несколько смялся от воды, но ее чудесные блестящие волосы по-прежнему хорошо смотрелись, тем более на такой прелестной головке.

Время словно нехотя перевалило за полуденный рубеж и девушки стали собираться в свой лагерь: скоро у них должен был начаться обед – с 13 до 14, а там уже совсем немного времени оставалось до второй смены на консервном заводе, которая начиналась в 16 часов, а ведь надо было успеть еще сполоснуться под душем и отдохнуть перед работой. Я пошел вместе с Гришей и девушками: всем нам оказалось по пути, да и время после полудня – самая жара, не было смысла оставаться у озера. Стоит ли говорить, что в компании с Альфией я не задумываясь ни на секунду отправился бы и на край света.

Зоя и Аля шли впереди, дорогой о чем-то разговаривая, я шагал позади между Гришей и третьей девушкой, имени которой не запомнил, и украдкой бросал взгляды на Алю, невпопад отвечая на вопросы своего бывшего соученика, который то и дело спрашивал, вспоминая, о том или о ином из наших соучеников по техникуму.

Пару раз, ловя на себе мои взгляды, Аля оборачивалась, и тогда я опускал глаза, а в какой-то момент она спросила:

– А почему вы, Савва, ходите босиком?

Помявшись, я ответил:

– Понимаете, в туфлях к озеру не пойдешь, неудобно потом обуваться – натягивать на влажные ноги носки и всякое такое – а босоножек у меня нет. (Истинная правда – тогда в 80-м, было просто невозможно купить или достать приличные босоножки, хотя причина-то, собственно, была в другом, я ведь, как вы помните, закалял стопы).

И напросился – весь остаток дороги девушки меня жалели, их, очевидно, разжалобил мой бедненький внешний вид. Расставаясь около моего дома, мы не договорились о следующей встрече, так как Гриша, по вполне понятной причине чувствуя себя не совсем комфортно в моем присутствии, поспешил от меня избавиться и стал как раз в эту минуту торопить девушек. Однако я уже знал, по каким сменам девушки работают и когда отдыхают, и в ближайшие дни надеялся встретить их там же где и сегодня – у озера, тем более, что, надеясь хоть немного загореть, они обещали приходить почаще.

Надо ли говорить, что следующим утром я был у озера первым, и с одной лишь мыслью – еще раз увидеть Алю, Альфию.

В это утро я срубал руками и ногами сучки с деревьев с таким воодушевлением, что уже завтра, наверное, в районе озера будет невозможно найти ни одного дерева с сохранившимися на них сучками и даже небольшими ветками.

Федор Урсу появился, как обычно, вскоре после моего прихода, он взмахом руки поприветствовал меня и, раздевшись до плавок, направился к воде. И тут с ним произошел забавный случай, немало потешивший меня.

Когда Федор собирался уже войти в воду, к нему, откуда не возьмись, подбежала маленькая, лохматая, но, по-видимому, необыкновенно злая и агрессивная собачка, которая яростно набросилась на него. Федор успел в какой-то момент отпрыгнуть в сторону, но собака буквально подкатывалась, заливаясь в лае, к самым его ногам, – каждому, я думаю, еще по детству знакома подобная, не очень приятная ситуация. Противостояние длилось недолго: Федя, присев на корточки, одной рукой стал размахивать перед самой мордой собачки, дразня ее, а другую стал заводить ей за спину. Увлеченная атакой, собачка не почуяла подвоха, тем более что цель – Федина рука – была так заманчиво близка. Рывок – зубы клацнули в сантиметрах от его ладони, зато второй рукой Федор успел ухватить злобного песика за загривок, затем выпрямился, и пес стал беспомощно барахтаться в воздухе, забавно семеня всеми четырьмя лапами. Федор широко размахнулся и пес, описав в воздухе дугу, шлепнулся в воду, подняв целое облако брызг. Я похлопал в ладоши, наблюдая за собачкой, минутой позже вылезавшей из воды – вид у нее, надо сказать, в этот момент был совсем не грозный, при этом из-за мокрой шерсти она уменьшилась в размерах не менее чем в два раза и теперь песика стало даже жалко. Хотя Федя находился от него в трех шагах, песик без звука, но весьма осторожно обошел его, направляясь к траве, где стал кувыркаться, затем улегся обсыхать.