Сергей Шемякин - Оставьте тело вне войны

• Название: Оставьте тело вне войны
• Автор: Сергей Шемякин
• Жанр: Ужасы и Мистика

Если ваш Ангел Хранитель попросит оказать услугу, вы разве откажетесь? Спецназовец Глеб Ткачёв, естественно, согласился. Как не помочь выжить своему родному дяде? И не беда, что действовать придётся во времена войны, и не беда, что не будет тела. Духу даже проще. Проникнет куда хочет, узнает что надо. Разведка — на нём. Он — Хранитель русских людей. Учитель и советчик. Ему не нужны вожди, ему нужны советские бойцы и командиры, способные перемолоть фашистские полчища на границах страны. Он — рука Ангелов. Он — Новая Вера для советских бойцов. ХРАНИТЕЛЬ ПОМОГАЕТ ТОЛЬКО ХРАБРЫМ! Берите автомат и становитесь в цепь! Враг должен быть убит!

---

Когда гости разъехались, Глеб сказал комбату:

— Товарищ Берия сделал нам подарок на миллион. Ещё Ленин говорил: "Из всех искусств, для нас важнейшим является кино!" Перефразируя вождя, я тебе говорю, тот, кто владеет кинопередвижкой — владеет всем. Это своего рода оружие. Ты можешь, конечно, показывать фильмы и за спирт, и за тушёнку, где угодно и кому угодно. Но это неправильно, и можно делать только в экстренных случаях. А вот показать фильм для раненых — это здорово. Показать фильм за деньги и на них купить еду для детского дома — это тоже правильно. Вся твоя деятельность в этом вопросе должна быть направлена на благо людей. Даже бесплатный показ фильма для беженцев или вон жителей Лопатина. Там вряд ли есть кинотеатр. Не забывай, что идет война и советский фильм — это такое же оружие против врага, как и винтовка. Половина населения здесь кино никогда не видели. Ты то, сам, много фильмов смотрел?

— Из тех, что нам дали, видел только два.

— Вот и люди в батальоне видели не больше. А местные и меньше. Поэтому соображай, как это оружие использовать. Чтобы иметь уважение людей. И киномеханика надо соответствующего подобрать, типа нашего Маэстро. Чтоб и говорить мог, и мыслил правильно и с людьми мог договориться при необходимости. Считай, у него сразу будет новая гражданская специальность. Из ремонтников его придётся убирать. И так дел будет по горло, как работу наладит. При выездах автомат и охрана — обязательны. Наш миллион мы должны беречь. В Радзехове наверняка госпиталь есть. Там надо тоже обязательно прокрутить кино несколько раз. Дивизия — это хорошо, но жизнь пределами дивизии не заканчивается. Так что правильно, что притязания комиссара урезали. Вокруг советские люди и им тоже хочется фильм посмотреть. Но и главное не забывать, кинопередвижку нам дали, чтобы лучше обучать людей. Вот в таком ключе и действуй, комбат, тогда всё будет в лучшем виде.

— Я понял, Хранитель. Над этим вопросом подумаю, посоветуюсь с Маэстро и назначу человека.

Глава 47

Двадцать третьего июля радист, принимавший сводку Совинформбюро, порадовал хорошими новостями. Советские войска взяли город Кобрин и развивали наступление на Брест. Западный фронт перебросил две дивизии, усиливая правый фланг образовавшегося прорыва, и выбросил несколько десятков групп диверсантов из 214-й воздушно-десантной бригады. Десантники атаковали коммуникации немецких войск на направлениях Гродно — Лида, Гродно — Алитус, Гродно — Мосты, а также в направлении Лида-Вильнюс. Тем самым сорвав снабжение танковой группы Готта. Фактически Гродненский узел оказался в кольце боёв. Выведены были из строя железные дороги, удалось взорвать два уцелевших моста через реку Неман в районе Лунна и Деньковцы. Действовали диверсанты очень удачно и мощно. 214-я бригада имела немалый опыт в подобных операциях и отличалась высокой выучкой бойцов. Западный фронт накапливал силы для нанесения удара в направлении Слоним — Ружаны, создав тем самым условия для окружения группировки Гудериана. Юго-западный фронт, оказывающий помощь соседям перебросил все запланированный части, которые вели наступление на Брест. Удар с юга в направлении Малориты частей пятой армии стал для немцев неожиданным. Прикрытые группой озер советские части вели наступление из района Шацка и Тура, не опасаясь удара во фланг. Немцы уже начали оттягивать части на Брест, понимая, что Малориту им не удержать.

Диверсанты 204-й бригады сумели пулемётным огнём и минами направленного действия серьёзно потрепать два немецких кавалерийских эскадрона 1-й немецкой кавалерийской дивизии, направленных из Малориты на помощь в Кобрин. Рейс транспортных самолётов в ночь на двадцать второе июля позволил серьёзно пополнить запасы мин и патронов диверсионных групп. Пришёл приказ на перемещение места диверсий к западу на трассу Макраны — Брест. Части Юго-западного и Западного фронтов планировали освободить Брест в ближайшую неделю, нанесением ударов от Кобрина и Малориты. Возможности для этого имелись.

Двадцать третьего июля с утра прибыл комиссар дивизии для награждения бойцов батальона за бои в Сокальском котле под Розжаливом. Петрова наградили орденом Ленина. Рогова — орденом Красного знамени. Танкисты все получили заслуженные ордена. Вручали и медали, "За отвагу" и "За боевые заслуги". Пришли награды на ремонтников. На батальон стало приятно посмотреть. Почти все в строю имели ордена и медали. Настоящая боевая часть, сплочённая и дружная. После обеда из дивизии прибыл посыльный и привёз приказ отправить капитана Михайлова для вручения правительственных наград в Москву. Сопровождающее лицо — Михайлова Наталья Кондратьевна. Вылет в шесть часов утра с аэродрома в Радехове военно-транспортным самолётом. Выезжать надо было сегодня. До Радехова недалеко, но где этот аэродром никто не знал. Лучше заночевать там.

В дело вмешался особист. Ему нарочный из штаба дивизии тоже привёз пакет. Тут же всем было сообщено, что комбата вызывают в Москву для вручения Звезды Героя Советского Союза. Что летит он из Львова самолётом завтра в обед. Поедет с охраной. До Львова далеко. Старшина по такому случаю преподнёс командиру комплект новой формы, новые хромовые сапоги, ремень и кобуру. Рябинина старшая всё подогнала и погладила. Поехать Борис решил в повседневной, только в новых сапогах. Их надо было немножко разносить, чтоб в Москве не было проблем с обувью. Наташа настояла, чтобы он взял и старые сапоги. Новую форму аккуратно упаковали и положили к Наталье в чемодан. Глеб заставил комбата взять маленький Вальтер в карман, мало ли что. В сумку положили автомат, пару гранат, немного еды, и всякую мелочёвку. У Натальи был свой чемоданчик с её вещами. Вот с деньгами было швах.

— А тебе сколько надо, Борис Алексеевич, — спросил Лазарев.

— Да откуда я знаю, Павел Иванович, — ответил комбат особисту. В Москве я ни разу не был, какие там сейчас цены не имею понятия. Хочу жене кое-что из вещей прикупить, ну сходим пару раз в ресторан или на концерт какой-нибудь.

— Больше пяти тысяч не бери, и так девать некуда будет. Ты едешь по нашей линии, тебя там встретят и определят в гостиницу и дадут сопровождающего. В гостинице там всё недорого. И проживание и еда. Свозят по магазинам, там приценишься. Но не думаю, что вы Наталье Кондратьевне вещей наберёте больше чем на две тысячи. В Москве сотни магазинов всегда можно выбрать. Платье стоит не больше ста пятидесяти рублей. Это шёлковое или шерстяное. А ситцевые рублей двадцать. Насчет денег я сам начфину позвоню, он пришлёт человека, ты занимайся сборами. Я тебя до аэродрома сопровождаю, пока не взлетишь и встречаю. Обязательно возьми охрану.

Приехал кассир, привёз деньги. Проинструктированный Лазаревым комбат озвучил официальную версию, посетовав ему, что сейчас вынужден ехать во Львов, а оттуда уже полетит завтра в обед в Москву. Кассир поздравил его с наградой, дал расписаться в ведомости и предупредил, что деньги сняты с его личного счёта в сбербанке. Зарплату батальону будут выдавать в августе.

Борис решил ехать на разведывательной машине в сопровождении мотоциклистов. Взяли в кузов ещё пулемётчика, старшина бросил три матраса и несколько одеял, чтобы можно было переночевать прямо в машине. Наташку посадили в кабину. Комбат залез в кузов. Лазарев сел в коляску первого мотоцикла, показывать дорогу к аэродрому. Его месторасположение он знал. Из Москвы самолёт, который его привёз, садился именно там.

— А ты, знаешь, Глеб, — обратился мысленно комбат к Хранителю, — а я ведь, честно говоря, побаиваюсь. Никогда на самолётах не летал.

— Ничего страшного. Возьми у бойца на всякий случай противогазную сумку, если тебя, или Наташку тошнить начнёт. Но сомневаюсь, чтобы танкиста в самолёте укачало. Там, когда летишь, так называемые "воздушные ямы" попадаются, это места где воздух разряжён. Самолёт начинает проваливаться вниз, а вся пища по пищеводу лезть вверх. Но это зависит от того на какой высоте пойдём. А так ничего страшного. Как в танке, только танк побольше, и с крыльями. Всё гудит и трясётся, а внизу земля проплывает. Упасть не рассчитывай, тебя я всяко на землю опущу, а ты Наташку держи покрепче. За небом я тоже послежу, чтоб истребители немецкие не перехватили.

Получив силу Хранителя первого ранга, Глеб чувствовал, что действительно сможет опустить подопечного на землю. А вот самолёт вряд ли. Надорвётся.

Подъехали к Радехову в семнадцать тридцать. Лазарев, не заезжая в город повернул на развилке направо. Через километр выехали к аэродрому. Дорогу перекрывал полосатый шлагбаум, у которого под грибком стоял часовой. Он проверил документы у начальника особого отдела, доложил по телефону, и открыл проезд на аэродром. Самолётов Глеб обнаружил пять штук. Замаскированные "Дугласы" стояли, приткнувшись к лесу. На одном техники копались в моторах. Самолёты назывались на самом деле ПС- 84, что означало пассажирский самолет авиазавода N84. Делали их на авиационном заводе имени Чкалова в Химках по лицензии на американский самолёт ДС-3. Глеб "Дугласы" уважал. Это были надёжные машины, способные приземлиться и на одном двигателе. Самолёт имел значительную дальность полёта, был неприхотлив в обслуживании и перевёз за время войны тысячи тонн груза. Подъехали к одинокому домишке, служащему пунктом управления полетами транспортной эскадрилье. Глеб предъявил приказ, летуны сверились со списком и сказали ждать. К пяти утра подвезут раненых, после погрузки — взлёт. Пойдут сразу на Москву. Для пассажиров имеется землянка, там можно разместиться на ночлег. Кормить не будут, аэродром временный, столовой нет, из батальона обеспеченья переброшен только взвод и пять техников. Указали место для машины и мотоциклов.