Станислав Иродов - Мангуп (СИ)

• Название: Мангуп (СИ)
• Автор: Станислав Иродов
• Жанр: Исторические приключения

Исторический роман о судьбе крымского православного княжества Феодоро и его последнего князя Александра. В романе с максимальной достоверностью сконцентрированы все основные исторические события, войны, культурные достижения Европы 15 века. Охвачены страны: Ромейская империя, Генуя, Франция, Венгрия, Молдова, Валахия, Венеция, Крымское ханство, Турция, косвенно - Россия. Немного романтики, эротики и масса исторических фактов, сражений, приключений. Познавательно, побуждает к путешествиям и изучению истории. Цитаты из исторических документов взяты на сайте востлит http://www.vostlit.info/

---

     – Я восхищаюсь Вами, Анна. Впервые вижу женщину, способную на анализ религиозного мировоззрения. Но Вы не боитесь инквизиции? Говорят, в Венеции даже у стен есть уши. Не зря же на каждом углу торчит разинутая каменная пасть для доносов.

     – У моих стен ушей нет. Все мои слуги приехали со мной из Константинополя. Их отцы и деды служили нашей семье. Мне они верны абсолютно. Я о них забочусь и ими дорожу. Кроме того, инквизиция существует для нас, патрициев, а не против нас. Я ещё не слышала ни об одном высокородном патриции, осуждённом инквизицией, по крайней мере, здесь, в Венеции. Более того, я знаю, что очень многие из высокопоставленных сановников Венеции разделяют мои мысли. Это только, кажется, что все вокруг религиозны. Люди молчат и делятся своими мыслями далеко не с каждым встречным. Просто Вам я доверяю. Ваши глаза, твои глаза,– перешла она на доверительный тон, – лучшая порука твоего молчания. После христианизации, и, как результат, падения Рима, настали тёмные века христианства, и только сейчас, в 15 веке, когда опять атеизм стал завоёвывать сердца людей, начала возрождаться культура, искусство, наука. Мы живём в век возрождения.

     – Тогда зачем ты, атеистка, мне говорила о Боге, о грехе?

     – У каждого свой Бог, своё понимание собственного места в мире. Грех не перед Богом. Перед собой. Внутренняя чистота, порядочность – лучший анализатор нашего поведения. Они-то и подсказывают человеку, что есть грех. Ложиться в постель при первом знакомстве, без любви, только по желанию плоти – самый настоящий грех.

     – Что есть любовь? Совсем недавно мне казалось, я влюблён. Но у неё появился другой, и она мне стала почти отвратительна.

     – Бессмысленно объяснять, что такое любовь. Каждый знает, когда любовь приходит.  Главное, что между мной и тобой её, увы, нет.

     – Не будь, Анна, так пессимистична. Ещё несколько встреч, и кто знает? Ты мне очень, очень нравишься. Я почти теряю голову. И только правила приличия и позднее время вынуждают меня откланяться. Твой ужин был великолепен. Твоя граппа удивительна. Твои апельсины действительно райские фрукты. А твои руки и глаза будут сниться мне всю ночь. Со мной останется аромат гиацинтов, и я не посмею умываться, пока не исчезнет этот запах. Буду хранить его на своём лице до следующего свидания. Очень надеюсь на скорую встречу с тобой.

     – Только не приходи на праздник замарашкой. На церемонии венчания с морем все, как правило, без масок. Грязь на твоём лице может кому-то показаться неуважением к жениху, дожу Венеции, а значит и к самой Королеве Адриатики, улыбнулась Анна.

     Они подошли к ступеням причала. Чёрная гондола с гондольером на корме блестела при свете фонарей.

     – До свидания, Анна. Хочу тебе сказать, что мы с тобой удивительно похожи. Когда ты произносишь слова, мне кажется, что это делаю я. Наверно, если заглянуть в далёкое прошлое, то между нами есть родственные связи. Моя семья, как тебе известно, имеет глубокие корни в Константинополе. Но родство душ – не пустые слова. Именно ты – мой душевный близнец.

     – Спасибо за льстивые речи и приятный вечер. До свидания, Александр!

     – До свидания, Анна!

     Гондола тихо плыла по чёрной блестящей воде Большого канала. Как светляки на её поверхности качались фонари многочисленных гондол и маленьких судов. Крупные нефы и галеры чёрными махинами темнели возле низких причалов. Их палубы освещали тусклые фонари, и вахтенные матросы перекликались в ночной темноте. На берегу кипела жизнь. Из таверн доносилась музыка, громкие пьяные крики. Пели тут и там гондольеры. Площадь святого Марка была ярко освещена лампами и факелами. Под кампанилой с огнём маяка на её вершине, по-прежнему торговали вином.

Ещё один день пролетел вдали от Родины. Родная Таврида, Готия! Она снится почти каждую ночь. Чем дальше от её берегов, тем сильнее ностальгия. Даже в пахнущем гниющими водорослями воздухе Венеции Александру чудился аромат свежего морского дыхания Верхнего Понта, впитавшего запахи роскошного букета целебных трав и цветов Мангупа.

     В праздничный день, после того, как из далёкого Арсенала донёсся пушечный выстрел, к маленькому причалу у дома, снимаемого друзьями, причалила богато украшенная позолотой и резьбой гондола. Александр и Тео, одетые в праздничные одежды, вышли из дома, и, поклонившись Анне, сошли в гондолу, сели напротив неё на оббитую красным бархатом скамью.

     – Граф, ты обещал не умываться, но не говорил, что придёшь с синяком под глазом. Неужели, какой-то пьяный морячок в таверне сумел достать такому гиганту до глаза?

     Александр сокрушённо покачал головой, а Тео рассмеялся и пояснил:

     – Княжич нанял несколько фейхмейстеров и стал обращаться с ними так же бесцеремонно, как с Василием, нашим слугой. Вот один из них, тренер по рукопашному бою, и дал ему понять кто мастер, а кто ученик.

     Гондольер в безупречно белой рубахе опустил весло в воду, и гондола плавно заскользила мимо красных кирпичных фасадов домов, протиснулась под узкими крутыми мостами и вышла на широкую гладь Канала святого Марка.

За ними следовала их собственная гондола с Василием. Живописная картина открылась перед глазами Александра и Тео. Мимо проплывала богато украшенная парадная галера венецианских дожей «Бучинторо» с дожем и сенаторами на борту. За ней многие сотни гондол, «биссоне» – фелюг, лодок и прочих маленьких судов теснились плотной массой от одного берега до другого.

 А на берегах праздничная толпа бурно приветствовала процессию.

Балконы и окна выходящих на канал домов были украшены флагами с крылатым львом, цветными ковриками и полотнищами.

Кавалькада судов с «Бучинторо» во главе вышла из канала и прошла до места церемонии у выхода из лагуны. Бракосочетание началось. Патриарх благословил море. Александр подумал, что поражение, которое потерпели венецианцы от турок три года назад в результате морского сражения при Эвбее, и, как результат, потеря этого острова Венецией, совсем не даёт венецианцам право утверждать своё господство над морем.

     – Скажи, Анна, кто тут на ком женится? – спросил Тео. – Насколько я знаю, итальянский язык, море – мужчина. Дож – тоже мужчина. Или нет? Неужели, мы попали на голубую свадьбу? Баловники эти венеты.

     Анна рассмеялась:

     – Венеция совсем недавно была в панике от гомосексуализма, распространившегося из Азии. Так что твоё замечание очень бы не понравилось Совету Десяти. В мрачной тюрьме за Мостом Вздохов люди, произнёсшие и менее крамольные слова, нашли своё последнее пристанище. Сейчас в городе на 200 тысяч населения 11 тысяч проституток. Поэтому, гомосексуализм отступает на второй план. Всё есть в Венеции, кроме собственных идей. Город живёт за счёт посредничества в торговле, проще говоря, спекуляции. А спекулянты ничего не способны придумать, кроме как тупо увеличивать цены на свои сомнительные услуги. Одним из немногих исключений из этого печального правила является идея жениться на море. И не важно, какого он, она, оно рода. Этой единственной своей идеей венеты очень гордятся, и никогда от неё не откажутся.

     – Ты не совсем справедлива к венетам, Анна. Ещё они производят чудесное стекло. А бесподобные кружева на твоём платье - тоже творение венецианских кружевниц, так что твои слова ещё меньше понравились бы упомянутому тобой Совету Десяти,– заметил Александр. – А насчёт женитьбы: если венецианцы мужья морю, то кто же тогда турки? Любовники?

     Анна опять рассмеялась, но потом посерьёзнела и сказала, понизив голос:

     – Вокруг нас действительно слишком много ушей. Купцы и мореходы знают языки, в том числе, греческий. А война с Турцией, которая длится уже который год, только добавляет подозрительности. Наш разговор может иметь нежелательное продолжение.

     Они умолкли. В это время дож на корме «Бучинторо» кинул кольцо с драгоценными камнями в воды Адриатики, произнося сакральные слова:

«Мы берем тебя в жены в знак нашей истинной и вечной власти».

     Александр с любопытством посмотрел вокруг. Множество гондол сновали возле бортов «Бученторо». Одни были крупные, богато украшенные резьбой, позолотой и драгоценными обивками и принадлежали патрициям, живущим по берегам Большого канала. Другие мелкие, способные протискиваться под многочисленными мостами и мостками. Их владельцы – лавочники, муранские стеклодувы, живущие на окраинах. Большинство гондол чёрного цвета, но некоторые ярко красные, иные зелёные, синие. В гондолах сидели целые семьи с детьми. Знаменитые венецианские красавицы прикрывали лица от посторонних взглядов вуалями. Холостяки кружили на гондолах вокруг прекрасных венецианок в надежде заглянуть под вуаль и привлечь их внимание.