Станислав Иродов - Мангуп (СИ)

• Название: Мангуп (СИ)
• Автор: Станислав Иродов
• Жанр: Исторические приключения

Исторический роман о судьбе крымского православного княжества Феодоро и его последнего князя Александра. В романе с максимальной достоверностью сконцентрированы все основные исторические события, войны, культурные достижения Европы 15 века. Охвачены страны: Ромейская империя, Генуя, Франция, Венгрия, Молдова, Валахия, Венеция, Крымское ханство, Турция, косвенно - Россия. Немного романтики, эротики и масса исторических фактов, сражений, приключений. Познавательно, побуждает к путешествиям и изучению истории. Цитаты из исторических документов взяты на сайте востлит http://www.vostlit.info/

---

Махнул рукой и исчез в мутном омуте Тео, увлекаемый белоснежной принцессой в сверкающем звёздами наряде и бумажном венце. Василий крутил головой в маске святого отца, и огромный деревянный крест на его плотной шее болтался вслед за головой: налево, направо, опять налево, направо.

Чтобы не потеряться, он держался за край рукава Александра – демона в чёрном плаще.

Рядом в том же направлении шли две птицы в серебряном и золотом оперениях, и, вдруг, серебряная птица в маске, с закрытой вуалью нижней частью лица явно нарочно подставила ногу Александру. Княжич споткнулся и рухнул на грязную мостовую. Василий пытался удержать княжича за рукав, но сам поскользнулся и рухнул на него сверху.

Повальный хохот заглушил карнавальные звуки. Смеялась вся улица. Уж очень нелепо барахтались в грязи святой отец и чёрт. Над ними держались за животы и хохотали два субъекта в птичьих одеждах.

Наконец, Александр вскочил, и в ярости схватился за рукоять спрятанного под одеждами кинжала. Толпа странных существ замерла. Замер лев, дружелюбно положивший лапу на узкие плечи козы. Замер павлин, прислонившийся к кривобокой цесарке.

Птица в золотом оперении откинула перья, и рука её скользнула к поясу, где, вероятно, находилось оружие. Под золотыми перьями блестели покрытые золотом пластины чешуйчатого, как кожа дракона, доспеха. Незнакомец был ниже Александра, но с мощным торсом настоящего бойца. Привычная ярость черкесских предков кровавой пеной застилала глаза Александра.

Тогда Василий твёрдо взял княжича за локоть и сказал по-гречески:

     – Не надо. Мы не знаем законов Венеции. Обнажить оружие на празднике посреди чужого города среди сотен свидетелей – не самое разумное решение.

     Александр скрипнул зубами и отступил:

     – Я найду тебя, тупая ободранная курица,– прошипел он по-итальянски незнакомцу, одетому в серебряные одежды.

     – Можешь не стараться: за твоё оскорбление мы сами тебя найдём,– донёсся глухой голос из-под маски золотой птицы.

     И опять закружилось, завертелось многоликое чудище – карнавал. Рябило в глазах от ярких разноцветных платьев простолюдинок.

Постепенно злость прошла. Александр помыл руки водой из фонтана, и Василий помог ему привести в порядок одежду. Они выпили немного вина со сладостями с передвижного лотка в тени кампанилы – колокольни  Святого Марка.

     – Василий, ты женат?

     – Нет, княжич. Вся семья погибла во время недавнего землетрясения.

     – Тогда не стесняйся. Если кто приглянется тебе, можешь смело бросать меня хоть на целый день. Вот возьми dukati.

     – За деньги спасибо. Но ты очень горяч, княжич, и без меня легко можешь нарваться на неприятности.

     – Я всё равно на них нарвусь, с тобой или без тебя. Неприятности меня любят. Да и мне без них скучновато.

     Прошло несколько дней. Тео увлёкся бумажной принцессой, и теперь Александр всё больше времени проводил в обществе Василия. Зарядили дожди. Что может быть тоскливее в городе, стоящем на воде, чем вода, льющаяся с неба? Каналы соединились с небесами, растворились в них и расплескались среди серых туч. Потом они падали сверху, проникали за шиворот, образуя тысячи новых микроканалов и макрорек. Даже кожаный плащ быстро тяжелел и начинал вонять плесенью. Вяло текущий карнавал превратился для многих скорее в обязанность, чем в праздник. Тоска была кромешная. Только Василий оставался весел и беззаботен: живой, чернявый, разговорчивый. Как грек, но не грек. Наверно, как молдаванин.

     – Княжич, тебе женщина нужна? Я сейчас быстренько сбегаю и приведу.

     – Не нужна. Лучше быстренько сбегай и принеси вина.

     – Сопьёшься, княжич.

     – Сопьюсь. Если у меня не будет дела, точно сопьюсь. Лучше уж воевать, чем с утра до вечера слоняться по этому городу-утопленнику среди болот. Если нобиле перестанут воевать, то они выродятся. Человек без дела тупеет и спивается.

     – Найди себе красотку, княжич. Бери пример с Теодорика. Ему совсем не скучно.

     – Тео - старый распутник и ловелас. А мне моя невидимая корона не позволяет окунуться во все тяжкие. Если и наследник престола, хоть и отстранённый от власти,  станет распутником, то куда покатится мир?

     – Целомудрие может повредить твоему здоровью,– не успокаивался Василий.

     – Глядя на целомудренные лица служителей церкви, и рыцарей воинства Христова, я не вижу никаких признаков ущерба для их здоровья. Совсем наоборот. Они готовы треснуть от его переизбытка. Неси вина, лентяй!

     Вошёл слуга:

     – Вам письмо, граф.

     Александр развернул письмо. Оно было написано по-латыни. В письме содержалось приглашение ему и Теодорику на бал маскарад. Внизу стояла подпись неизвестного княжичу вельможи Барди. «Посол Молдовы постарался»  подумал Александр.

     На следующий день ближе к вечеру Александр и Теодорик приплыли в гондоле к вилле на острове Лидо.

Вилла была украшена мраморными резными колоннами и богатой лепниной на фасаде. За виллой располагался обширный сад. Ещё не стемнело, но уже тысячи свечей горели в танцевальном зале, отделанном сусальным золотом и украшенным дорогими картинами.

     Александр и Тео назвали свои имена, после чего их представили как графа Монго и барона Вельца знатному вельможе, хозяину виллы Джованни Барди.

 Ему не было ещё и тридцати пяти. Он повернулся к двум стоявшим рядом женщинам и представил им Александра и Тео. Одна из женщин была его матерью, Гитой Барди. Её лицо изуродовала страшная болезнь. С ней рядом стояла необыкновенно красивая женщина с умными проницательными глазами, похожими на коричневые цветы.

     – Анна Нотарас,– представилась она, и тепло улыбнулась Александру. – Мне приятно познакомиться с сыном князя Олубея. Я очень уважала Вашего деда князя Алексея и Вашего отца. Великие князья, наследники славы Византии!

     – Спасибо Вам, Анна, на добром слове. Я тоже знаю Вашу фамилию. Мегадукс Лукаш Нотарас – был одним из виднейших архонтов Константинополя.

     – К сожалению, мой отец погиб вместе со славным городом.

     – Да, я это тоже знаю. Как Вам удалось спастись?

     – По распоряжению базилевса Константина, нас, семьи высших архонтов империи, вывезли на судне в самый последний срок. Уже двадцать лет я живу в Венеции и просто мечтаю поговорить с кем-нибудь на родном греческом языке. Вас можно будет пригласить в мой дом, Александр?

     – Сочту за честь, и буду просто счастлив, улыбнулся Александр, низко поклонившись Анне.

     – Но не забудьте, что сегодня Вы наш гость и должны уделить несколько минут хозяевам бала, – добавила госпожа Гита, улыбаясь красивыми умными глазами на неподвижном и страшном лице.

– Господа уже помолились мощам святого Николая чудотворца?– спросил у Александра и Тео её сын Барди.

– Разве мощи святого находятся не в итальянском Барии, а в Венеции?– спросил Теодорик?

– Действительно, в Барии находится большая часть мощей святого, но и здесь, на острове Лидо хранится часть мощей,– сказал Джованни Барди.

     К ним подошёл дож Венеции Пиетро Мочениго. Он поинтересовался у Александра делами в графстве Теодорезо, а когда узнал, что тот прибыл из Молдовы, то долго расспрашивал о конфликте Штефана и Радула. Александр не слишком откровенничал, боясь разболтать какую-нибудь тайну Штефана, и скоро их с Тео, наконец, оставили в покое.

Играла музыка. Одни маски приглашали на танец других. Наверно, сверху Богу было приятно смотреть на чудесные узоры, которые образовывали танцующие в зале. Александр и Тео стояли у стены. Вереницы ещё более диковинных животных и существ, чем это было в городе, текли мимо. Такого великолепия одежд и масок Александру ещё не доводилось видеть.

Внезапно, к Александру подошла серая маска утопленника и что-то прошептала ему на ухо.

     – Пошли, нас ждут,– сказал Александр Теодорику, и зашагал к стоянке гондол.

 Друзья взяли у Василия шпаги и углубились в небольшую рощу рядом с усадьбой.

     На поляне стояли две фигуры. Чёрные одежды, чёрные маски, чёрные бархатные плащи с серебряной вышивкой. Вечерние сумерки надвигались быстро, делая почти невидимыми двух одетых в чёрное незнакомцев.

     – Что вам угодно, господа?– спросил Тео.

     – Нам угоден вот этот господин, – сказала одна из масок, и бесцеремонно ткнула пальцем в Александра. – Он неприлично отозвался об одном из нас, и теперь должен смыть оскорбление кровью.

     – И кто же из вас та тупая ободранная курица, которая даже не извинилась за свой подлый поступок?– спросил Александр.