Джоанна Макдональд - Игры на острове

• Название: Игры на острове
• Автор: Джоанна Макдональд
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00331-3

В день своего двадцатилетия близнецы брат и сестра Нелл и Тэлли Маклины решают резко переменить жизнь. Нелл, милая толстушка, полна комплексов, предпочитает любовным забавам спагетти и беседы со своими платоническими друзьями. Тэлли же, красивый сексапильный мужчина, наоборот, часто меняет женщин, тратит деньги напропалую — словом, прожигает жизнь, но он тоже в глубине души ждет любви, хочет понять, способен ли он на это чувство…

Они уезжают в Шотландию на один из островов и решают там открыть гостиницу, и жизнь близнецов круто меняется…

---

Когда, как раз около шести вечера, такси доставило Нелл с Клодом, нагруженных яркими пакетами, к роскошной квартире Финеллы на улице для богатых в Новом городе времен короля Георга, они просто-напросто обнаружили, что их хозяйка все еще не закончила работу. По счастью, она дала Клоду ключ, так что к восьми часам гости приняли ванну, переоделись, но в них стало нарастать нетерпение. Телефонный звонок решил хотя бы проблему ожидания.

— Вы очень расстроились? — спросила Нелл у Клода, пытаясь не обращать внимания на чувство вины из-за охватившего ее радостного волнения, которое она ощутила при перспективе пообедать наедине с таким интересным мужчиной. — В конце концов, ведь в Шотландию вы прилетели с Финеллой.

— А когда здесь очутился, то нашел вас, — промурлыкал он, галантно целуя ей руку.

В ванной комнате Финеллы Нелл обнаружила флакон «Дюны» Диора и щедро побрызгала на руки и шею, так что казалось, Клод узнал этот запах, когда передвинулся от руки к шее. Нелл увидела, что под глазами цвета расплавленного шоколада улыбаются его красивые губы — прямо рядом с ее губами. А голос был «как английский сливочный крем».

— Финелла слишком занятой человек, — промурлыкал он. — Это я понимаю. Но мы одни повеселимся — о’кей?

«Престонфилд-хаус» был построен вскоре после того, как королева Шотландии Мария Стюарт бежала на юг, а потом через границу собственного королевства, сдавшись затем на милость своей безжалостной кузины, королевы Англии Елизаветы. Сейчас это была прекрасно отреставрированная, превосходно меблированная и великолепно содержавшаяся гостиница с рестораном, расположенным в угловом крыле у парка, который окружал известную гору в центре Эдинбурга, названную «Троном Артура», на основаниях и по причинам, которые до сих пор еще оспариваются историками.

— Это что-то вроде Талиски в городе, — с удовлетворением пробормотала Нелл, как только вышла из такси. Аллея столетних дубов выстроилась вдоль подъездной дороги; лужайки и кусты разделяли деревянные столбы и заборы. Дом стоял на земле спокойно и прочно, как уже простоял более 400 лет. Он был оштукатурен белой штукатуркой и украшен мозаикой из светлого песчаника. На старую черепичную крышу садились, перелетая с места на место, белые голуби; вдоль каменных урн и статуй в садике величественно расхаживали павлины. Все это представляло картину мирной безмятежности и контрастировало с неистовой гонкой транспорта и людей на дорогах и с давлением перенаселенных бунгало, которые, наступая, теснились прямо за воротами исторического здания. Через короткое время (которое занимала прогулка от подъездного пути) гость сменял шум и бешеный ритм современной городской жизни на покой и тишину шестнадцатого столетия.

В столовой в «Престонфилде» висели занавеси из алой парчи, а стены были украшены портретами богато одетых дам и джентльменов, прежних хозяев особняка. Хотя портреты были выполнены неизвестными мастерами, они прекрасно отражали эпоху и давали почувствовать непрерывную связь времен. На каждом столике стоял красивый серебряный канделябр; яркий цвет пламени свечей отражался на полированных деревянных поверхностях и в большом зеркале в позолоченной раме, висевшем над камином. Сверкали, отражая огоньки, ряды серебряных блюд и другой многочисленной утвари. И даже вино у ног гостей охлаждалось в старинном деревянном ведре с цинковыми обручами.

То, что пища была жирной и вкуснейшей, явилось для Нелл единственной проблемой. «Престонфилд» — это не Талиска, девизом которой была кухня из легчайших блюд с низким содержанием жира. Здесь преобладали стандарты по старинке: блюда впечатляли и были хорошо сдобрены сливочным маслом и сливками. Было вкусно — пальчики оближешь, и поэтому Нелл, начав с закуски («грибы со сливками в бриоши») и выбрав в качестве основного блюда «седло ягненка по-бордосски», была вынуждена извиниться и отойти в дамский туалет. Невзирая на то, что она все еще наслаждалась таким пиршеством, сейчас Нелл нужно было освободить себя от того, что съела, — самым быстрым и неопрятным способом, какой возможен. У Клода не было причин предполагать, что ее уход из-за стола вызван чем-то иным, кроме как внезапным зовом природы, как объяснила Нелл. Ради этого даже бледно-розовое платье от «Стажевского» было не жалко.

К несчастью, за борт ушло очень много вкусного вина «Мутон Ротшильд» 74 года, которое Клод выбрал по карте вин. За этот «Мутон» Нелл чувствовала себя виноватой, потому что это вино было чрезвычайно дорогое, но никакое чувство вины не могло испортить ей удовольствие от всего остального, что в этот вечер ей предлагалось. Нежные чары, восхищенные взгляды — все это было ей намного дороже нескольких котлет и бокала-другого красного вина.

«Чем реже, тем лучше, — думала Нелл. — Кто-то может убиваться по «Мутону» так же, как по ягненку по-бордосски».

На десерт они взяли клубнику, а к ней сотерн «Шато д’Икем».

«Такое необычное сочетание только французу может прийти в голову, — размышляла Нелл. — Больше никогда не буду пренебрежительно отзываться о сладких белых винах».

Вдвоем они осилили бутылку, заведения для дам Нелл больше не посещала и покинула ресторан в приятном сонном тумане, но не похожем на тот, в котором провела вторую половину дня прислуга ее гостиницы — о чем она и не догадывалась.

«Очень устала! Извините, ложусь спать. Занимайтесь собой сами».

Эта записка Финеллы, написанная характерным размашистым почерком, была прислонена к графину с бренди в гостиной. Эта изысканная комната была куплена в городском доме георгианских времен, в котором квартира Финеллы на первом этаже занимала только какую-то часть. На стенах висели оригинальные бра — канделябры, сзади которых находились зеркала. Три высоченных окна с переплетом стекол украшали полосатые атласные занавески, а из окон через дорогу был виден большой частный парк.

— Знаете, это ведь «Остров сокровищ», — сказала Нелл, обращаясь к Клоду, который подал ей бокал, и указывая на маленький, заросший кустарником островок в середине паркового декоративного озерца, в водах которого в свете уличных фонарей отражалась чернота.

— Остров сокровищ? — переспросил Клод в растерянности.

— Так называется роман, написанный в 1883 году знаменитым шотландским писателем по имени Роберт Луи Стивенсон. Финелла рассказала мне, что он провел детство в одном из домов этого района. Этот остров он ежедневно видел из окна детской, а потом придумал о нем целую историю и населил его пиратами и разбойниками. Разве это не романтично?

Нелл вглядывалась в озеро, окруженное пустынными лужайками, силуэтами деревьев, темными дорожками; вся сцена приобрела сказочный вид из-за таинственного неяркого освещения.

Ветер и дождь терзали Талиску, когда они уезжали оттуда утром, а здесь была тишь и благодать. Так частенько бывало: погода на восточном побережье Шотландии сильно отличалась от погоды на западном.

Попивая бренди, Нелл продолжала:

— Так странно отсюда увидеть огни фонарей и здания.

— Цивилизация, — кивнул Клод, подойдя к Нелл совсем близко и больше, пожалуй, любуясь ей, чем пейзажем. — Меня это очень успокаивает. Я люблю города.

— Вы должны их любить, сели живете в Монте-Карло.

— Вам нужно приехать ко мне в гости, — тихонько говорил Клод. — Сейчас Монте-Карло романтичный. Очень красивый, в водах залива, а на воде много яхт. В какой уголок вы ни попадете, отовсюду прекрасные виды.

— Красивее, чем на Талиске?

— Они столь же красивы, но они другие. Может ли красота проявляться только в природе? Разве человек не создал прекрасные вещи? Картины, дворцы, площади?

Клод стоял так близко к Нелл, что на щеке она чувствовала его дыхание.

— Городские башни, автомагистрали, электростанции, — иронически продолжала она перечисление, с трудом соображая под давлением силы мужской привлекательности Клода. — Я допускаю, что, может быть, многое прекрасно из того, что сделал человек, но думаю, что природная красота более содержательна.

— А я думаю, что вы прекрасны. Но… — И Клод воздел руку жестом императора. — Беда в том, что о том, насколько вы прекрасны, вам мало кто говорил. Как может женщина излучать красоту, если она не слышит частых комплиментов? Вы были так красивы в тот вечер на своей вечеринке при свете костра, но сейчас вы даже лучше — с блестящими мягкими волосами и в таком элегантном платье!

Клод обнял ее и потянул за собой на диван:

— Сейчас посидите здесь спокойно, пока я буду рассказывать вам, как вы прекрасны.

Нелл издала нервный смешок. Здравый смысл ей подсказывал, что ей следует отказаться и сесть на одно из кресел, расставленных по комнате, и интеллигентно беседовать о Роберте Луи Стивенсоне. Но здравый смысл говорил очень тихим голоском в сравнении с громкими требованиями ее грешных чувств! Клод же был мужским подобием сирены, и устоять против его призыва было не в ее силах.