Дебора Смит - Голубая ива

• Название: Голубая ива
• Автор: Дебора Смит
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000519-3

Судьбы семей Маккензи и Коулбрук переплелись так же причудливо, как ветви голубых ив, что росли на их землях. И кажется, самой судьбой назначены друг другу Лили Маккензи и Артемас Коулбрук. С детства любила девушка наследника Коулбруков, с болью пережила его женитьбу на другой, но всегда знала, что рано или поздно им предстоит новая встреча…

---

— Пожалуйста, начинай, — кивнул Артемас Тамберлайну.

Тамберлайн подошел к письменному столу, достал автоответчик и сунул вилку в розетку на стене.

Лили вцепилась руками в подлокотники кресла. Ее нервы были на пределе. Артемас тотчас встал рядом, положив руку ей на плечо.

Тамберлайн перевел взгляд с Джеймса на остальных Коулбруков. Затем его повелительный голос поплыл с соизмеримой каденцией. Он рассказал им историю про автоответчик.

Майкл с изумлением спросил:

— Неужели на пленке голос Джулии? С какой стати?

Тамберлайн колебался.

Артемас ответил за него:

— Обсуждались возможные неувязки, в том числе и риск, связанный с мостом.

Лили заставила себя взглянуть на Коулбруков: ужас, отрицание, боль читались на их лицах. Джулия, казалось, снова умирала у них на глазах. Джеймс решительно шагнул вперед, потом остановился.

— Ты говоришь… говоришь, что Джулия знала насчет моста?

Рука Артемаса сжала плечо Лили.

— Да. Знала, но настаивала на продолжении строительства.

Вскрикнула Элизабет, покачнулась Касс, глаза Майкла умоляли. Джеймс бросился к Лили:

— Думаешь, мы поверим? Каким-то там откровениям Джулии, наиболее понравившимся тебе!

— Лили не хотела ни вам… ни мне… говорить об этой пленке, — вмешался Артемас.

Тамберлайн кашлянул.

— Это правда. Лили отказывалась передать эту пленку Артемасу. В конце концов я посчитал нужным посвятить Артемаса.

Касс подалась вперед, обращаясь к Лили:

— Почему ты хотела скрыть?

Лили многозначительно взглянула на Элизабет:

— Когда прослушаете, надеюсь, поймете. Джулия была сложной женщиной и слишком эмоциональной, чтобы рассуждать объективно. Она не чувствовала опасности; презирая Фрэнка, все же доверяла ему. А он убеждал ее игнорировать опасения Ричарда.

Смущение отразилось на пепельном лице Элизабет. Та мука, которую перенесли они с Джулией в детстве, выразилась в ее взгляде. Теперь понятно, почему Лили защищает Джулию!

Джеймс разочарованно присвистнул:

— По-видимому, у тебя развита таинственная интуиция относительно нашей сестры.

— Замолчи! — приказала Элизабет, глаза ее наполнились слезами. — Включайте! Я хочу услышать, что говорила Джулия.

Майкл сжал плечо Джеймса:

— Прикуси язык, пока мы не прослушаем пленку.

По-видимому, Джеймс впервые дрогнул. Отстранив Майкла, он подошел к Тамберлайну и облокотился на стол у автоответчика.

Раздался рокот магнитофона. Лили закрыла глаза. Из динамика вырвался злобный, решительный голос Фрэнка:

«Ты, глупый ублюдок, зачем рассказал Джулии о мосте?»

Лили оглядела лица окружающих. Разыгравшаяся трагедия полностью опустошила их. Жуткие голоса смолкли, в комнате воцарилась неестественная тишина. Тамберлайн выключил автоответчик и погрузился в глубокое раздумье.

Ни один из них не мог вымолвить ни слова. Наконец Касс обхватила голову руками и глухо спросила:

— Что же теперь делать?

Артемас печально оглядел лица родных:

— Мы поговорим. Поплачем. Простим.

Майкл, вздохнув, откинулся на спинку кресла:

— Хорошо, что мы узнали.

— И что теперь? — воспротивился Джеймс. Он гневно посмотрел на Лили. — Твой муж и остальные убедили ее в том, что мост безопасен!

Артемас прищурился:

— Теперь ясно, что она игнорировала предупреждения Ричарда и вынудила его согласиться со Стокменом и Грандом.

Джеймс выругался:

— Неужели ты осуждаешь ее за то, что она приняла рекомендации по техническим вопросам?! Ведь даже ни один адвокат не взялся обсуждать их.

— Я не осуждаю Джулию. Она совершила ошибку… Трагическую ошибку. Видимо, руководствуясь безрассудной гордостью. Она не останавливалась ни перед чем ради того, чтобы открыть сооружение в срок. Почему бы ей просто было не прийти к нам и не объяснить ситуацию? Не понимаю. Никто не обвинил бы ее в том, что она плохо справляется с заданием. — Он неожиданно ссутулился, словно от тяжкого груза. — Вот на этот вопрос мы никогда не получим ответа…

Джеймс ударил кулаком по автоответчику. Пластиковый корпус зловеще хрустнул. Лицо мужчины исказилось от гнева и горя. Затем он, хромая, подошел к окну и отвернулся.

Элизабет вдруг издала протяжный стон.

— Это трудно… вам, вероятно, и в голову не приходило, что кто-то может не понять вас. Вы никогда ни в чем не сомневались. На самом деле она была такой хрупкой и такой ранимой… Думаете, легко мне было, оберегая чувства каждого, скрывать от вас весь тот ужас из-за того, что не к кому обратиться за помощью?

Ее бессвязная речь очень встревожила остальных. Джеймс резко повернулся, Майкл пытался успокоить, обнял.

— Я не потеряла рассудок, — продолжила она тупо. — Я пыталась рассказать вам… Боже, я пыталась… — Взгляд ее остановился на Лили. — Я знаю, почему Джулия не могла никому довериться в критический момент. Лили, ты знаешь, о чем я. Именно поэтому, вероятно, ты не испытываешь к ней ненависти.

Лили тотчас похолодела.

«Нет, не надо, они уже и так расстроились».

Но она не могла, не имела права просить Элизабет скрыть заключительную часть головоломки.

— Лизбет, о чем ты? — потребовала Касс срывающимся голосом.

Элизабет поднялась, чуть ли не задыхаясь. В ней словно что-то переломилось, и раздался тихий, прерывистый голос. Мощная разрушительная сила слов обрушилась на Коулбруков.

«Отец. Ночью. Джулия и я. Мать позволила, чтобы это произошло».

Даже для Лили весь этот рассказ был словно нож по сердцу. А каково же Артемасу? Она нежно дотронулась до него.

Потрясенный вконец, растерянный Артемас впервые не знал, как поступить, и взглядом искал поддержки у Лили.

— Подойди, обними ее, — шепнула та. — Ничего не говори, просто подойди и обними.

Элизабет, закрыв лицо руками, расплакалась у него на груди:

— Ты мне веришь?

— Боже, ну конечно, Лизбет.

— О, Лиз, — сочувственно прошептала Касс.

Майкл неловко прикоснулся к сестре-близняшке и тоже заплакал.

— Как же так? — вдруг всхлипнул он. — Я должен был почувствовать, я всегда знал, что ты несчастна.

Джеймс застыл с каменным лицом безумца, как будто совсем потерялся в этом мире. Артемас приблизился к Лили:

— Элизабет просила тебя не рассказывать мне об этом?

Лили на мгновение закрыла глаза.

— Прости.

— Все в порядке. Я понимаю.

— Я умерла бы со стыда, — продолжила Элизабет. — Но Лили убедила меня поведать обо всем хотя бы мужу. Лео, мой замечательный Лео помог мне почувствовать все по-новому. Посоветовал продолжить лечение. Вот почему я осмелилась рассказать вам об этом.

— И правда, Майкл, — вдруг произнес Артемас. — Почему мы ничего не заподозрили? И о Джулии… — Он замолчал, смешавшись.

Элизабет быстро коснулась его руки.

— Я уверена, Джулия не хотела, чтобы ты знал. Разве кто-нибудь из вас понял, что произошло, когда я сама тогда еще не понимала, что отец использовал Джулию так же, как и меня? — Задыхаясь от рыданий, она горько добавила: — Мать пригрозила мне, что, если я когда-нибудь расскажу об этом, от меня все откажутся. Вероятно, она так же угрожала Джулии.

У Тамберлайна на глазах блестели слезы.

— Да и кто бы из вас мог чем-нибудь помочь? — Элизабет, опершись на Майкла, взяла Касс за руку. — Я всегда боялась… что никто не поверит или произойдет что-то страшное. — Она с любовью посмотрела на Артемаса. — Ты, например, убьешь отца и попадешь в тюрьму. Поэтому я и не думала о том, чтобы рассказать.

Неожиданно уныло и протяжно взвыл Джеймс. Он вытянулся в кресле, откинулся на спинку и закрыл глаза:

— Я знал о том, что случилось с Джулией.

— О Боже! — простонала Элизабет.

— И я ничего не сделал.

Казалось, все вокруг потеряли дар речи. Лили поймала себя на мысли, что гладит руку Артемаса, ища хотя бы незначительного успокаивающего соприкосновения. Он же, не веря своим ушам, уточнил:

— Ты знал, что творит отец, и все время молчал?!

Джеймс выглядел побитым.

— А как бы ты поступил на моем месте, если бы, войдя в комнату, нашел свою младшую сестренку на кровати, полураздетой и плачущей, и отца в такой позе, что… Мне не оставалось ничего другого, кроме как притвориться, что ничего не случилось.

— Сколько тебе тогда было?

— Около четырнадцати.

— Значит, Джулии только шесть.

Джеймс сник, будто придавленный каким-то грузом.

— Только повзрослев, я понял, что у меня на глазах насиловали сестру, а я даже не пытался бороться с отцом, рассказав кому-нибудь. — Он замолчал, потом продолжил: — Понял, что до сих пор все еще боюсь помочь ей, и тогда я себя возненавидел. Эта ненависть сказывается на всей моей жизни. — Его опустошенный взгляд скользнул по Лили. — Я фанатично начинаю защищать свою сестру всеми способами, какими только возможно, чтобы искупить измену, которой нет оправдания.

Элизабет бросилась к нему и обняла за плечи.