Дебора Смит - Голубая ива

• Название: Голубая ива
• Автор: Дебора Смит
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000519-3

Судьбы семей Маккензи и Коулбрук переплелись так же причудливо, как ветви голубых ив, что росли на их землях. И кажется, самой судьбой назначены друг другу Лили Маккензи и Артемас Коулбрук. С детства любила девушка наследника Коулбруков, с болью пережила его женитьбу на другой, но всегда знала, что рано или поздно им предстоит новая встреча…

---

— Послушайте! Он просто хочет вас снова уничтожить.

Лили не мигая выдержала его неистовый взгляд:

— Вы ошибаетесь. Выбросьте из головы ваши навязчивые мысли об этом и тогда убедитесь сами. Я никогда ни о чем вас не просила, дадите ли вы возможность мне выбрать самой?

— Я пытаюсь предостеречь тебя.

— Я по-прежнему хочу работать вместе с вами.

Мистер Эстес поспешно заговорил, брызгая слюной:

— Так же как и раньше? Сообщить мне такое и думать, что ничего не изменится?!

Из груди Маленькой Сис вырвался возглас тревоги и разочарования:

— Хопвел, ты не посмеешь разрушить то, что вы достигли вместе с Лили. Я верю в тебя.

— Я не знаю, чего добивается Коулбрук, но собираюсь раскрыть вам глаза. Поверьте, здесь не все чисто.

— Я уже сделала свой выбор. Вы хотите, чтобы я съехала из своего дома?

— И ты еще беспокоишься о своем доме? При том, что собираешься жить у него в особняке, распоряжаться собой! Запомни, ты еще пожалеешь об этом.

— Что ты такое говоришь? — Тетя Мод всплеснула руками. — За эти годы я стала свидетелем того, как Артемас Коулбрук пожертвовал собой, лишь бы не причинить боли Лили! Все эти разговоры о каких-то планах против нее просто лишены всякого смысла.

Маленькая Сис, наклонившись к нему, заглянула ему в глаза:

— Что заставляет тебя говорить такие гадости? Не потому ли, что Джо вернулся куда испорченнее, чем много лет назад? О, Хопвел, не теряй разум из-за сына!

Мистер Эстес с трудом перевел дух и посмотрел на Маленькую Сис так, будто видел самый красивый закат в своей жизни.

— Сис, Артемас Коулбрук — самый расчетливый из всех самолюбивых ублюдков…

— Прекратите, — приказала Лили. У нее перехватило дыхание. — Я еще раз спрашиваю, мистер Эстес… В феврале у меня истекает срок аренды, но если вы не в состоянии признать мои отношения с Артемасом, то скажите об этом сейчас, чтобы я могла что-нибудь планировать.

Гробовое молчание повисло в холодном, снежном воздухе. Мистер Эстес выпрямился.

— С Коулбруками что-то непонятное, а ты нарушила наш договор… — с мукой в голосе произнес он. — Сама, это не моя ошибка.

— Хопвел, — умоляла Маленькая Сис, — я никогда тебе не прощу, если ты сделаешь эту глупость. — Она поспешно направилась к фургону Мод и, забравшись внутрь, хлопнула дверцей.

Эстес дрожащей рукой вытащил чек Маллоя и протянул Лили:

— Возьми. Это покроет твои расходы на восстановление дома.

— Оставьте. Заплатите мистеру Парксу и его сыновьям, — ответила Лили тихим голосом. — Остальное можете выбросить, если вам от этого лучше. Не надо мне от вас никаких денег, раз нет уважения и понимания.

Она пошла прочь. Вслед ей раздался его хриплый голос:

— Ты возненавидишь не меня! Ты возненавидишь Коулбрука!

Глава 30

Артемас ожидал у черного входа в свои апартаменты и распахнул двери, как только Лили вышла из грузовика. Она была без пальто, в простом сером платье и лакированных туфлях на низком каблуке. Снежинки тотчас облепили ярко-рыжую копну на голове. Увидев на бесконечно дорогом лице утомленные, печальные глаза, Артемас нежно обнял ее и бережно повел по ступеням наверх.

— Еще есть время. Выпьешь чего-нибудь? — Он нежно поцеловал Лили.

— Нет. Я хочу просто немного посидеть.

Они прошли в библиотеку и сели на диван перед камином. Устроившись рядом, он гладил длинные, изящные ру-кава ее платья, стараясь через них согреть ее холодные руки.

— Не волнуйся… все будет хорошо.

Лили уткнулась ему в грудь.

— Я не чувствую подъема.

Печаль в голосе заставила его пристально посмотреть ей в глаза.

— У тебя какие-то неприятности с мистером Эстесом.

Она кивнула и поведала о происшедшем. Он молча выслушал и под конец, помрачнев, сказал:

— Я этого так не оставлю. Попытаюсь его уговорить: предложить денег, в общем, все, что он пожелает для себя и для сына…

— Мои старания, мой дом, мои планы, — причитала она, качая головой и гладя его по голове. — Остаться без всего!

— Я не допущу, чтобы ты снова потеряла все из-за меня!

Лили схватила его за плечи и взглянула в упор:

— Да это же просто проклятый кусок земли! Просто грязь, эти деревья, эти сентиментальные истории, — ее голос сорвался, — мне надо разделаться с этим раз и навсегда! Разделаться! Все это никогда не станет для меня важнее, чем ты.

Артемас быстро поднялся и привлек ее к себе.

— Ты знаешь, есть нечто такое, чего мне хочется больше всего на свете. — Он вперился в нее колючими, но любящими глазами. — После того как умер дед, бабушка осталась здесь одна, со своими мечтами и верой в то, что в один прекрасный день кто-нибудь полюбит это место и заполнит его тем счастьем, которое она потеряла.

Лили нежно прильнула к нему.

— Теперь, я думаю, все сложилось. Кто-то — это ты!

— Нет. Ты и я.

Он полез во внутренний карман пиджака и вытащил кольцо необычного розоватого оттенка старого золота. Филигранные золотые усики, такие же изящные, как и ветви ивы, держали гроздь маленьких бриллиантов и сапфиров.

— Это — кольцо моей бабушки, подаренное ей при помолвке.

Лили с умилением изумленно вздохнула. В молчаливой ласке он приложил палец к ее губам.

— Ничего не говори, еще слишком рано… не говори… мы шли к этому с самого первого дня, как только ты подняла на меня свои голубые глаза.

Напряженно вглядываясь в нее влюбленными глазами, он наконец решился, взял ее левую руку и надел кольцо:

— Добро пожаловать домой!

* * *

Джеймс и остальные Коулбруки с комфортом расположились в комнате, которая излучала шарм старого мира, воскрешая в памяти былую роскошь. Стены, облицованные редкими породами деревьев, возносились к высокому потолку, мягкие старинные обюссонские ковры покрывали полированный пол и глубокие плюшевые кресла. Сквозь высокие арочные окна сюда проникал серебряный отсвет снега.

Тяжелые двери с медленным, мелодичным звоном хорошо смазанных петель растворились, и Артемас с Лили вошли в комнату. Джеймс ревностно исподтишка наблюдал за ними — они шли рядом, не касаясь друг друга, близость и сила связывали их невидимыми узами. Они с Элис когда-то шли точно так же.

Лили пожала протянутую руку Элизабет, потом Майкла и Тамберлайна.

Тамберлайн радостно подался к ней навстречу:

— Об одном молюсь, чтобы ты простила меня! Я сделал это исключительно из добрых побуждений.

Лили задумчиво, но дружески посмотрела на него. Озабоченное лицо менеджера стало чуть мягче.

— Я годами старался искупить свою вину перед тобой! — прошептал он.

У Лили перехватило дыхание. Переведя дух, она кивнула:

— Спасибо.

— Не стоит. Я уже все прочел в твоих глазах. Пожалуйста, доверяй мне и впредь!

С дивана поднялась Касс и дружелюбно воскликнула:

— Надеюсь, Артемас рассказал, что произошло между доктором Сайксом и мной?

— Да.

— После нашей ужасной стычки ты открыла меня Джону Ли, тем самым очень его вооружила.

— И он попал в цель.

Глаза Касс одобрительно сверкнули. Она была очень признательна Джону Ли за ребенка.

Лишь Джеймс смотрел на нее испытующе, не скрывая своей запальчивости.

— Я хочу, чтобы ты знал до того, как все откроется, — Лили сделала паузу, — мой муж был хорошим человеком, и у него были добрые намерения, и он мог бы предотвратить то, что случилось в Коулбрук-билдинг, но он не сделал этого. Поэтому ты не обязан прощать его.

— Лили, не надо. — Артемас взял ее за руку, бросив тревожный взгляд. — По крайней мере не так.

Джеймса словно ударили кулаком в живот.

— К чему эта исповедь? — резко спросил он. Он уже зашел слишком далеко и не собирался отступать. — Задние мысли? — почти выкрикнул он. — Или для того, чтобы продемонстрировать перемену в сердце?

Она шумно вздохнула, нарушая тишину. Артемас встал между ними.

— Ты уже очень долго ходишь по острию ножа, — произнес он низким и с трудом контролируемым голосом. — Я разбаловал тебя из-за твоей ноги. Но не из жалости, — добавил он, видя, как Джеймс напрягся. — Пытаясь помочь, я позволил тебе излить свою горечь.

— Не нуждаюсь я в вашей снисходительности, — парировал Джеймс сквозь стиснутые зубы. — Презираю.

— Тогда измени свое поведение и не думай, что твоя травма оправдывает ужасные, гнусные слова в адрес остальных.

Джеймс холодным взглядом зацепился за полную покорность в глазах Лили, почувствовал правоту брата. Но непреклонная гордость, воспитанная для самозащиты на протяжении всей его жизни, не позволяла ему что-либо ответить. Его молчание просто означало перемирие. В блестящих глазах Артемаса, этаких светящихся твердых бриллиантах, он уловил отвращение.

Артемас, поддерживая Лили под руку, проводил ее к креслу, они обменялись быстрыми, влюбленными взглядами. Все сомнения Джеймса о природе их отношений сразу испарились. Тамберлайн говорил правду: они с детства любили друг друга.