Майкл Пэйлин - От полюса до полюса

• Название: От полюса до полюса
• Автор: Майкл Пэйлин
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-387-00287

Майкл Пэлин — автор множества книг, ставших бестселлерами, артист, сценарист, документалист, знаменитый путешественник. Пэлин и его коллеги по съемочной группе ВВС уже не раз удивляли телезрителей и читателей широтой и смелостью своих замыслов. Однажды они задумали пройти (проехать, проплыть, пролететь) от Северного полюса к Южному, от «макушки» мира к его «дну». И им это удалось! Отважные и любознательные путешественники проложили свой маршрут в основном вдоль 30-го меридиана; между Арктикой и Антарктикой им пришлось преодолеть значительные территории Северной и Восточной Европы, Западной Азии, огромные пространства всей Восточной Африки, а «на десерт» — еще «кусочек» Южной Америки. Гренландия и Шпицберген, Норвежская Лапландия, Финляндия, Эстония, северо-запад России, Украина, Турция, острова Родос и Кипр, Египет, Судан, Эфиопия, Кения, Танзания, Замбия, Зимбабве, ЮАР, Чили — подобное невероятное путешествие останется в памяти его участников на всю жизнь.

---

В Касаме мы заезжаем в современный релаксационный отель «Квача», где в честь Чилубы пиво льется рекой. Над баром уже поместили его фото. Посетители кричат: «Этого человека мы ждали семь лет!»

Стотридцатимильный отрезок пути на юг в сторону Мпики пролегает по лесам равнины Молумба, во многом подвергшимся вырубкам и пошедшим на топливо и строительные материалы. Дорога обильно посыпана каменной крошкой, едем быстро, но, к тому времени как мы добираемся до Шивы — необычных красных кирпичных строений, домиков в стиле Хардли и островерхих сторожек этого истинно английского поместья в самом центре Африки, спускается тьма. Джон и Дорна Харви вместе с сыном Дэвидом тепло встречают нас, и собака Дэвида Дита завладевает моей шляпой.

Мой организм сумел пережить день, не рухнув в тартарары, но после блаженного купания в горячей ванне желудочные колики возвращаются, и благодаря полной неспособности есть я отправляюсь в постель.

День 110: Шива

Завтракаем тостами и домашним мармеладом за огромным столом из дерева маква, изготовленным по рисунку отца Дорны Харви — сэра Стюарта Гор-Брауна, человека, создавшего Шиву.

Сэр Стюарт приехал в Африку в начале столетия в качестве члена Пограничной комиссии, в буквальном смысле призванной создать карту Африки или хотя бы той части континента, которая граничила с Бельгийским Конго и Родезией. Он остался в стране, чтобы между 1928 и 1932 г. построить здесь имение Шива в эклектичном европейском стиле, с башенками, крутыми крышами и формальным английским садом[56]. В написанной в 1964 г. статье о доме журнал Horizon следующим образом суммировал его достижения: «Шива постепенно превратилась в рекламу Северной Родезии, где любезный сквайр, наделенный любовью к дипломатии, правил своим поместьем благосклонной, но железной рукой».

На могиле сэра Стюарта, расположенной на холме в миле от дома и глядящей на окаймленное лесами озеро Шива-Нганду, выбито имя Чипембеле. Я спрашиваю у Лорны, что оно означает.

— Это его африканское имя, оно значит «Носорог»… Этот зверь бросается на тебя, но останавливается, и отец был таким же. Он мог прийти в ярость, но через пять минут после этого уже просить об одолжении…

Джон Харви усматривает в этом положительное преимущество.

— Как политик он был грандиозен. Из той же породы, что и Черчилль, он попросту давил всех препятствующих и шел собственным путем.

Лорна считает, что своим поместьем сэр Стюарт управлял феодальными методами, как в Европе. Садовники и прочий рабочий люд заходили в дом не с парадного, а с черного хода, однако он не тратил времени на условности апартеида, существовавшего в Северной Родезии.

— Нас воспитывали в уважении к возрасту людей, а не к цвету их кожи.

Джон полагает, что влияние сэра Стюарта помогло стране избежать либо партизанской войны, погубившей Южную Родезию, либо терроризма, в полном масштабе развернутого в Кении Движением мау-мау. Правда, в итоге он потерял политическое доверие африканцев благодаря проведению патерналистского курса, не отвечавшего самоуправлению, которого они добивались. Он скончался в 1967 г., однако Шива до сих пор ощущает его присутствие — не только в книгах и на картинах, в носорогах, присутствующих в декоративных мотивах украшений балок и кирпичных стен, но и в духе. На балконе перед библиотекой до сих пор каждый день поднимают и опускают флаг, а работников поместья по утрам в семь часов созывает на развод барабан.

Вечером мы беседуем с Дэвидом Харви на разные темы. Харви, владеющий фермой на юге страны, человек вполне трезвый, как и следует выпускнику сельскохозяйственного колледжа. Знахарей уважает, и ему случалось пользоваться их услугами. Он собственными глазами видел, как знахарь шел вдоль строя работников фермы, одного из которых обвиняли в воровстве. Он по очереди прикасался палкой к плечам чернокожих, и на плече одного палка прилипла к телу. Виновный признался.

Многие из видных местных деятелей верят в приносящие удачу талисманы и амулеты. Даже Каунда, здравомыслящий выпускник школы при христианской миссии, расположенной всего в миле или двух отсюда, редко показывался на людях без некоего белого платка. Президент Заира Мобуту повсюду ходит с тростью.

Вернувшись в отведенную мне комнату, я убираю кору со стола и прячу ее в свою сумку. На самое дно.

День 111: Шива

Колики ослабели, но ночью по-прежнему мешают спать. Патти явно нездоровится, она ощущает симптомы малярии, невзирая на то что принимает таблетки от «лихорадки, недомогания, озноба, сопровождающегося потливостью, и головной боли». Листая справочник Daivood, я начинаю думать, что мне повезло, однако узнаю из книги, что инкубационный период после комариного укуса составляет минимум пять дней, а «признаки заболевания могут проявиться и через год, особенно в случае употребления противомалярийных препаратов».

Уголок сельской Англии в Шива Нганду

Сегодня мы снова осматриваем поместье, начиная с образцовой почты, располагающей красным почтовым ящиком, и заканчивая школой, где детей учат строить дома и ставить кровлю из местных материалов. Правда, по словам их учителя Джека, испытывают нехватку в таких элементарных предметах как «учебники, парты и ручки».

Тем временем Дэвид Харви прогоняет 2000 голов скота через озеро. Это следует делать раз в неделю, чтобы избавить животных от клещей, способных иногда вызвать смерть. Африка постоянно занята пожиранием самой себя — начиная от фиг-душителей и далее к скотьим клещам, змеям, гепардам и комарам-анофелесам, переносчикам малярии; все живое кого-то ест. Даже сейчас, пока мы говорим, белые муравьи-термиты проедают ходы в деревянных каркасах домов. Дэвид полагает, что любое использующее древесину строение необходимо перестраивать каждые два года, если только не были предусмотрены специальные меры защиты.

Даже Шива при всех предпринятых предосторожностях и потраченных деньгах постоянно борется за выживание. Великий человек почил, и Джону и Лорне приходится, напрягая силы, справляться со всеми обязанностями, налагаемыми содержанием поместья площадью сорок квадратных миль в стране, где инфляция составляет 150 процентов в год. Они пробовали торговать древесиной, занимались животноводством, разводили мясных и яйценоских кур, однако все производства протянули недолго. Джон надеется, что при новом правительстве дела пойдут лучше. Тем временем они с Лорной организовали «Сафари-Шива», чтобы использовать тот туристический потенциал, которым обладает дикая Африка на принадлежащей им территории.

В конце дня мы с Джоном уходим вниз, к озеру. Здесь спокойно, здесь нет места человеческому честолюбию и непостоянству судьбы. Я вижу, как он счастлив здесь, освободившись на мгновение от необходимости поддерживать сохранение мечты другого человека. Я оглядываюсь в поисках представителей той дикой фауны, на которую он собирается возложить свою последнюю надежду. Цапля изящно проносится над водой, над головой вскрикивает красногрудый чибис, цепочка бегемотьих следов тянется в грязи, уходя в воду, отражающую охряные краски нового заката.

День 112: От Шивы до Касанки

Просыпаюсь после беспокойной ночи. Патти много хуже, чем мне. Огромной дозой хлорохина удалось сбить температуру, но голова и желудок ее болят. Первой среди нас она отправляется сдавать кровь на анализ в госпиталь Чилонги.

Прощаемся с семейством Харви, не пожалевшим на нас ни своего времени, ни гостеприимства. По пути проезжаем госпиталь, открытый в поместье в 1938 г. Теперь он деградировал до статуса клиники, многие здания заброшены, крутые кровли снесены ветром, брошенные скелеты кроватей ржавеют у стен. Однако клиника по-прежнему полезна и современна. Сегодня день иммунизации, и 200 женщин и детей собрались, чтобы получить прививку от коклюша, полиомиелита, туберкулеза, столбняка и свинки. Все в лучших нарядах, дети в вычурных вязаных шапочках и кофтах, некоторые из женщин в твидовых юбках и на высоких каблуках, несмотря на жару в 90°F (32°C). Однако признаков царящего здесь несомненного упадка, запахов пыли, грязи и вездесущей человеческой плоти не заметить нельзя. Африка вознаграждает тебя, но и взимает свое.

Едем на юг по лесу и зарослям кустарника. На ночлег останавливаемся в новом лагере, находящемся в Национальном парке Касанка. Согласно десятилетнему контракту им управляет общительный энтузиаст и авантюрист, англичанин Дэвид Ллойд, некогда располагавший кучей денег, но спустивший большую часть их во время управления охотничьими сафари в Заире. Домик его, находящийся возле заросшего тростниками озера, чист и ухожен, а также свободен от комаров — благодаря обилию лягушек. Здесь я узнаю много больше о бегемотах, чем за все время пребывания возле реки Мара в Кении. Браконьерство в этих краях приобрело такой размах, говорит Дэвид, что когда в 1986 г. он принял управление парком в свои руки, в нем насчитывалось всего три гиппопотама.