Майкл Пэйлин - От полюса до полюса

• Название: От полюса до полюса
• Автор: Майкл Пэйлин
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-387-00287

Майкл Пэлин — автор множества книг, ставших бестселлерами, артист, сценарист, документалист, знаменитый путешественник. Пэлин и его коллеги по съемочной группе ВВС уже не раз удивляли телезрителей и читателей широтой и смелостью своих замыслов. Однажды они задумали пройти (проехать, проплыть, пролететь) от Северного полюса к Южному, от «макушки» мира к его «дну». И им это удалось! Отважные и любознательные путешественники проложили свой маршрут в основном вдоль 30-го меридиана; между Арктикой и Антарктикой им пришлось преодолеть значительные территории Северной и Восточной Европы, Западной Азии, огромные пространства всей Восточной Африки, а «на десерт» — еще «кусочек» Южной Америки. Гренландия и Шпицберген, Норвежская Лапландия, Финляндия, Эстония, северо-запад России, Украина, Турция, острова Родос и Кипр, Египет, Судан, Эфиопия, Кения, Танзания, Замбия, Зимбабве, ЮАР, Чили — подобное невероятное путешествие останется в памяти его участников на всю жизнь.

---

…Последний взгляд, брошенный на Кигому с борта отплывающего парома. Я прибыл сюда, ожидая увидеть густые джунгли, змей, обезьян и болота. Однако городок этот, расположенный в самом центре Африки, скорее напоминает небольшой надежный и уютный порт на берегу какого-нибудь шотландского лоха[52], к которому протянута живописная линия железной дороги, изгибающаяся между водой и невысокими поросшими травой холмами. Нотку экзотики в общий пейзаж добавляют лишь яркие кроны жакаранд, цветущих на берегу.

Моя каюта буквально пропитана оттиском штемпеля Танзанийских железных дорог. Она считается кондиционированной, но вентилятор отсутствует. Раковина есть, нет только воды, горячей или холодной. Электролампа, увы, одна — остальные куда-то попрятались.

Через три часа после отплытия из Кигомы, когда я без малейшего энтузиазма взираю на тарелку с рисом и тощей куриной ножкой, голос машины меняется на октаву, корабль замедляет ход, и за какие-то секунды ночной воздух наполняется гулом голосов. Они становятся все более громкими и настойчивыми, к ним примешивается плеск весел и стук лодок о борта корабля. С некоторой тревогой вылетев на палубу, застаю необычную сценку. Под мощными бортовыми прожекторами «Лиембы» к борту корабля, как поросята к свиноматке, теснятся лодки, полные продавцов всякого рода еды; семейств, пытающихся перебраться вместе с багажом к нам на борт; а также водные такси, подающие сигналы потенциальным пассажирам. Все вопят, боясь, что их не услышат, с нижней палубы протягивается лес рук: машущих, подзывающих, протягивающих деньги, помогающих одним спуститься вниз, в качающееся на воде скопище лодок, а другим подняться на борт.

Соседи отчаянно соперничают друг с другом, чтобы подобраться поближе к «Лиембе». Как только на воде образуется хотя бы крохотное свободное от лодок местечко, пускаются в ход весла, и нос одной из лодок наезжает на борт другой и наконец отталкивается обратно — под громкие, полные негодования возражения. Младенцев бережно передают из одних протянутых рук в другие. Маленькие ребята вычерпывают воду из лодок. Это Африка и бизнес по-африкански. Белым остается только наблюдать и фотографировать. Во всем ощущается спешка — завораживающая, возбуждающая и утомительная. Позже мне говорят, что это полномасштабное нападение туземцев на корабль является всего лишь одной из пятнадцати запланированных остановок.

День 107: Из Кигомы в Мпулунгу

На борту «Лиембы», озеро Танганьика. Сегодня последний день октября 1991 г.

Перед рассветом прошел дождь, и я выхожу из своей каюты, переступая через голову спящей фигуры, закутанной в хлопковое одеяние и шерстяные накидки. Пространные английские извинения оказываются излишними, поскольку персона эта не просыпается. За лежащим пристроился ряд пассажиров. Они поворачивают ко мне лица — негодующие и неулыбчивые. Пусть моя жаркая и душная крохотная кабинка не является последним словом техники, однако это «первый класс». К тому времени, когда я возвращусь с завтрака, присутствующие на борту услужливые полицейские загонят эту публику назад, на нижнюю палубу.

Днем капитан соглашается дать нам интервью. Его имя Беатус Т. Мгамба, и проживает он на мостике корабля, на котором нет почти ничего кроме спасательных лодок, группы развеселых леди и крепко пьющего англичанина. В назначенное нам для интервью время — около 17:00 — я стучу в дверь каюты капитана Мгамбы. Спустя некоторое время на стук отвечает симпатичная леди, на голове которой тысяча косичек; она явно удивлена моим появлением. Я спрашиваю, где капитан. Она исчезает в каюте. И возвращается после долгой паузы и доносящегося изнутри бормотания.

— Он спит.

Эти слова она произносит с полной невозмутимостью и, выслушав сошедшие с моих уст бессмертные слова: «Когда капитан проснется, сообщите ему, что ВВС ждет», закрывает передо мной дверь.

Водоплавающая свадьба

Наконец появляется и капитан, несколько растрепанный, но удивительно бодрый после сна. Я спрашиваю его о проблемах, которые возникают при использовании восьмидесятилетнего корабля.

— Корабль большой, а машина маленькая… трудновато бывает маневрировать. — Он пожимает плечами. Да, карты озера у него нет. — Плаваем по опыту. Если держаться в миле от берега, кораблю ничто не угрожает.

«Лиемба», по его словам, имеет разрешение перевозить 500 пассажиров при 34 членах экипажа.

— Однако в летнее время, когда люди вокруг озера Танганьика убирают урожай, их может набраться больше.

— И на сколько же?

— До тысячи человек.

На одной из пятнадцати остановок к кораблю подплывает свадебный кортеж, чтобы встретить своих гостей. Ветер полощет огромные флаги и знамена, процессия оплывает корабль кругом с пением и скандированием. Продвижение «Лиембы» напоминает мне о рейсе Hurtigrute, возившей нас по норвежским фьордам три с половиной месяца назад. В обоих случаях корабль является единственным средством связи с общинами, не достижимыми ни по суше, ни по воздуху. На этом сходство, однако, кончается. Никак не могу представить себе, чтобы тропическое, не поддающееся контролю буйство «Лиембы» могло сколько-нибудь долго протянуть в холодных протестантских водах Северной Атлантики.

По мере того как мы продвигаемся на юг, на корабле появляются замбийцы. Завтра они будут голосовать на выборах нового правительства, и я с немалым потрясением слышу, что Кеннет Каунда[53] настолько утратил популярность, что может быть смещен со своего поста после двадцати восьми лет правления. Я-то всегда считал его наиболее надежным, успешным и ответственным среди всех постколониальных лидеров, но Джафет Зулу из Чинголы, называющий себя «простым бизнесменом», считает, что Каунда разрушил экономику страны, и уверяет меня в том, что не будет голосовать за него.

В сумерках, незаметно для всех, кроме меня, один из полисменов, сгоняющих нижних пассажиров с верхних палуб, снимает свою шляпу, потом ботинки и молится, обратившись в сторону Мекки. Зрелище земной власти, падающей ниц перед властью еще более высокой, странным образом трогает мое сердце.

Замбия

День 108: Из Кигомы в Мпулунгу

Корабль за ночь опустел. Если не считать экипажа, на «Лиембе» находимся только мы, Джафет вместе со своим другом и двадцать пять антиподов; в таком составе мы въезжаем в свою тринадцатую страну.

Новая страна и новый месяц, четвертый, проведенный нами в пути. Мелкие дефициты Танзании уже начали угнетать меня, и перспектива горячей ванны, чистой одежды и постели, далекой от жары и москитов, привлекает меня в большей степени, чем лабиринт лесистых бухточек и островков, образующих берег Замбии.

— Сегодня первый день весны, — стоя у палубного ограждения, слышу чей-то голос за моей спиной.

— Не говори глупостей, — отвечает другой голос, — сейчас ноябрь, а весна начинается в сентябре.

Ну конечно же это австралийцы. Или новозеландцы. Оглядевшись вокруг, я не вижу среди них лиц первопроходцев… передо мной бледные усталые дети. Похоже, что они просто сбились с пути, совершая переход от Сиднея до Брисбена или от Окленда до Веллингтона, оказавшись совершенно случайно прямо в сердце Африки. Они терпеливо ждут появления своего грузовика, который перегнали сюда по суше из Кигомы; он должен уже ожидать их возле причала. Путешествие должно обойтись им примерно в 1000 фунтов, и рассчитано оно на девять недель. Я восхищаюсь ими. Такое путешествие нельзя отнести к числу самых легких способов повидать мир, однако оно относится к числу тех, которые не могут не врезаться в память.

Замбия. Очарование дикой природы

Мы прощаемся с ними на причале маленькой пристани Мпулунгу. Вспоминая этот миг по прошествии времени, строгий и осанистый корпус «Лиембы», обслуживающий его кран посреди лесистых утесов, окруженный штабелями бочонков с нефтью и строительных материалов, я ощущаю его принадлежность к одному из фильмов о Джеймсе Бонде. Причем из самых популярных.

Проходим новую таможню и иммиграционный контроль, новая съемочная бригада — Роджер и Мирабель — принимает обязанности у Клема и Анжелы, знакомимся с новыми проводниками и устроителями. В данный момент я не нахожу в себе энергии на соответствующую реакцию.

Густая ватная жара кажется неизбежной принадлежностью озера, и я начинаю тосковать по открытым пространствам Кигомы.

Время ленча. Несколько прихожу в себя. Мы расположились в густом саду — в небольшом скоплении рондавелей[54], которые в непринужденной манере обслуживает Дениш, индиец, наделенный неподдельным обаянием и ослепительной улыбкой. Приехав в Мпулунгу на десятидневный отпуск, он был настолько очарован этим краем, что остался здесь и построил гостиницу для своих друзей и любых гостей, способных забрести в подобную глушь. Заезжая, натыкаемся на первых встречных — ими оказываются антиподы, уже разбивающие свои шатры, отмывающие одежды и выстроившиеся перед уборной и тоненькой струйкой холодной воды, замещающей здесь душ.