Елена Шишкина - Русский Нострадамус. Легендарные пророчества и предсказания

• Название: Русский Нострадамус. Легендарные пророчества и предсказания
• Автор: Елена Шишкина
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-289-02189-2

Это тайна. Истинная, настоящая тайна, которую хранит наша земля, наша память и наша кровь.

Мы заново узнаем историю человека, блеснувшего уникальнейшим даром в кромешном мраке допетровской России, не оцененного по достоинству современниками и потомками. Мы видим героя крестьянской войны Степана Разина, а равно и забытого схимника.

Тит Нилов — ревностный старообрядец, не принявший реформ Никона, величайший пророк земли Русской, видевший сквозь века и эпохи, старец, предсказавший ужас Чернобыля и даровавший нам заговоры против многих несчастий...

---

О смерти судьи Земского приказа Леонтия Плещеева

«Черная душа — смерть лютую зовет. Не останется у него ни дома, ни скарба, а от него самого ни косточки, ни волоска».

Судья отличался изощренной жестокостью. О его зверствах ходили страшные слухи. К тому же он брал взятки и «чинил неправый суд». Толпа пришла к Алексею Михайловичу с требованием выдать им Плещеева. Среди народа были не только простолюдины, но и вольные люди, и даже стрельцы. Царская охрана довольно вяло отреагировала на опасность, которая грозила государю (видимо, стражи тоже были обижены судьей), и царь, испугавшийся за свою жизнь, выдал Плещеева на расправу. Его растерзали на кусочки (не осталось «ни косточки, ни волоска»), а его хоромы были разрушены практически до основания.

О судьбе боярина Бориса Ивановича Морозова

«Высоко взлетел сокол, да больно падать придется. От всего добра останутся лишь щепы да черепки. Самому же старость коротать в обители».

Чернь требовала выдачи не только Плещеева, но и «главного вора» — боярина Морозова. Как свидетельствуют дворцовые хроники, Алексей Михайлович со слезами вымолил жизнь своему любимцу, но пообещал «удалить от себя». Боярин был отправлен в монастырь. А его дворец народ разрушил, причем во время погрома никто ничего не похитил. Люди с остервенением ломали ценные вещи, говоря: «То кровь наша!» Первое время царь вел с ним переписку, и он как бы пребывал в почетной ссылке. Но потом у Алексея появился новый фаворит, а Морозов так и умер в монастыре в безвестности.

О судьбе «первого русского канцлера» Ордина-Нащокина

«Хранить ему большую печать. И славы немало будет, и почестей, и власти. Но упадет низко за своеволие и потворство иноземцам».

Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин был выдающимся деятелем своего времени. Прогрессивный, образованный боярин привлек внимание царя, и тот утвердил для Афанасия Леонтьевича пост, которого раньше в России не было, — Главного директора. Ему действительно было доверено хранение Большой печати, что делало его почти всемогущим. Из-за козней дворцовых интриганов он попал в немилость и попросил отставку на год. Но политика царя за это время изменилась — он запретил иностранцам торговать где-бы то ни было, кроме Архангельска. Ордину-Нащокину, известному своими проевропейскими взглядами, так и не довелось вернуться ко двору. Он принял постриг и умер монахом.

О судьбе князя Василия Голицына

«Семь лет его счастливое число. Мудр князь, и добр, и учен. И много доброго сотворит для России. Но сгубит его запретная любовь. Лишится через то он и чести, и вотчин и будет гоним».

Князь действительно любил царевну Софью. Когда она стала регентшей, он занял все важнейшие посты в государстве. Он определял и внутреннюю, и внешнюю политику России. По свидетельству современников, Голицын был человеком прогрессивным, образованным и мечтал о реформах в стране, в том числе и об освобождении крестьян. При нем были заключены договоры с Китаем (о том, чтобы русские переселенцы беспрепятственно селились на границе), с Речью Посполитой о «вечной уступке Москве Киева». Однако честолюбие Софьи погубило и саму царевну, и князя. Он возглавил два неудачных военных похода на крымских татар, чем вызвал всеобщее неудовольствие в стране. К тому же он не сумел убедить Софью оставить регентство и уступить престол возмужавшим братьям (Петру к тому времени было уже 17 лет). В результате Василия Голицына лишили «чинов и состояния» и отправили в позорную ссылку, Софью же, как выше было рассказано, — в монастырь.

О смерти протопопа Аввакума

«Сгорит сей праведник в огне своей веры. И оплачут его святые небеса. Но имя его будет жить в веках и станет знаменем древлеправославной веры».

Как известно, Аввакум был казнен за нежелание принять никоновскую церковную реформу. Метафора «сгорит он в огне своей веры» означает, что протопоп собственноручно запалил свой смертный костер и умер, не отказавшись от своих убеждений. В момент его сожжения пошел внезапный ливень — «оплакали его небеса».

О судьбе боярыни Феодосьи Прокопьевны Морозовой (урожденной Соковниной)

«Беда за боярыней по пятам ходит — поманит сладким пряником, да тут же кнутом оходит. Добротой ее будут пользоваться все, кто не поленится. За красоту жены будут ненавидеть. Редкой любовью супружеской судьба одарит, да ненадолго. Богатства бесчисленные в цареву казну уйдут, а сама погибнет в сыром подвале от горя и болезни».

Феодосья Соковнина была дочерью богатого и именитого боярина и редкой красавицей. В те времена дворянские и боярские жены «белили и румянили лица, брови и ресницы сурмили». Можно представить себе этих сановных жен, которые «были на одно лицо», потому как белил клали столько, что они скрывали природные черты. Феодосья же косметикой не пользовалась, чем вызвала гнев других боярынь. Они даже написали челобитную царю, где упрекали ее за гордыню: «старается выделить себя среди нас». Замужество ее действительно оказалось на редкость удачным. Глеб Морозов, сын всесильного фаворита царя, «полюбил ее больше жизни и сделал своей женой». Феодосья тоже полюбила доброго, ласкового и внимательного мужа. Но их счастье было недолгим. Через несколько лет счастливого брака Глеб умер. Утешение боярыня нашла в монастыре, куда удалилась переживать горе. В это время там проповедовал протопоп Аввакум. Он так яростно обличал Никона и его реформы, что сердце боярыни «предалось ему всецело». Она стала не просто защитницей старой веры, а и сама стала проповедовать ее среди и бояр, и простых людей. За эту деятельность она была приговорена к заключению и умерла в тюрьме от какого-то заболевания. Причем свою кончину она почувствовала заранее и, отдав охраннику самый дорогой предмет — обручальное кольцо, попросила принести чистую сорочку и немного воды, чтобы помыться перед смертью. Своим убеждениям она не изменила даже на смертном одре. Единственным желанием умирающей было, чтобы ей сложили пальцы в двуеперстие.

«Чаровник» Тита Нилова

В рукописи записано очень много рецептов и «заговорных» слов, которыми лечил Тит Нилов. В основном они разбросаны по тексту и приведены во время рассказа о том или ином событии, происходившем со знахарем. Но несколько раз встречается упоминание и о том, что Тит делал записи, которые биограф называет «Чаровник». Я решила, что тем, кому интересны средневековые способы лечения, с увлечением прочтут его рецепты и рекомендации. Но хочу предупредить, что использовать заговоры в том виде, в котором они приведены в книге, не стоит, потому что безымянный биограф в своей повести несколько раз предупреждает, что поменял некоторые слова местами, «дабы неповадно было всем подряд волшбу творить». И это понятно, ведь человек, не обладающий врожденным «вещим» даром, произнося заклинания и заговоры, может весьма серьезно навредить и себе, и окружающим. Поэтому «Чаровник» — это скорее образец фольклора, нежели справочник по бытовой магии. Рецепты же лекарственных сборов, наоборот, вполне пригодны для использования. Автор не поленился и проконсультировался с практикующими врачами-фитотерапевтами. Если они кому-то придутся по душе — пользуйтесь без опасения.

Заговоры для удачной охоты

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного (имя), аминь. Ложусь я, раб Божий (имя), ввечеру, поздно на поздно благословясь и перекрестясь; встаю, раб Божий, раным на рано и умываюсь триденной водой, и утираюсь шитым, браным, топким полотенцем; пойду, раб Божий (имя), из избы дверями, из двора воротами; пойду во чисто поле, в широко раздолье, в зелену дубраву, и стану я эту сбрую ставить на белых и на ярых зайцев. Как же катятся ключи, притоки во единый ключ, так бы катились и бежали всякие мои драгоценные звери: серые, ушастые, долгохвостые волки, и черные медведи, и красные брунастые лисицы, и белые и ярые зайцы и зайни (зайчихи); назад бы они не ворочались, а посторонних бы не бегали. Позади носят Михаил архангел и Гавриил архангел святой своею небесною силою. Во веки веков, аминь. Создай, Господи, благополучие».

(Сказать три раза.)

Охотничьи слова

«Так бы у меня, раба Божия (имя), собака не отбегала, птица не улетала, всякая живущая, которая создана у Господа Бога, Иисуса Христа, Царя небесного, нам на жертву благословенная всякая птица: ряб и рябушка, копала и тетерка, и косачушка, серая, малая утица, — как птица не может летать от гнезда своего, от детей своих, так не бойся и не страшись лаюшек кобелей моих, и меня, раба Божия (имя), не бойся и не страшись, ни юку оружейного, ни дыму порохового, ни боя огненного. Радуйся, птица, и веселися по всяк день, по всяк час и по всякое время: утром рано, вечера поздно, в ветхе месяце, в новце месяце и в меженных днях перекройных. К тем моим словам небо и земля, ключ и камень. Аминь».