Генри Пайпер - Миры Бима Пайпера. Маленький Пушистик

• Название: Миры Бима Пайпера. Маленький Пушистик
• Автор: Генри Пайпер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-335-1

В эту книгу вошли два романа, открывающие знаменитую трилогию о фантастически обаятельных инопланетянах-пушистиках — «Маленький Пушистик» и «Пушистик разумный».

Содержание:

Маленький Пушистик, роман, перевод О. Васант

Пушистик разумный, роман, перевод С. Трофимова

Иллюстрация на обложку печатается с разрешения художника и его агентов: Glassonion Ltd. (США) и Александра Корженевского, Россия

---

— У меня имеются некоторые предположения относительно хокфусина.

Предположения! Подумать только! Они поразили весь научный центр. Тысячи догадок и предположений, и ни одной достаточно здравой теории.

— Ах, простите. Я имела в виду соединение с добавками титана. Это название предложил мистер Грего — от слов «хоксу фуссо» — «прекрасная еда». Так пушистики окрестили рацион-три.

Хокфусин! Ну и ну! Эти дилетанты вносят в научную терминологию слова каких-то пушистиков.

— На какое-то время вам придется забыть о своих «предположениях», — с язвительной улыбкой сказал Хонвельд. — У беременной самки, за которой сейчас ведется наблюдение, взято много анализов: ткани, кровь, органические вещества, моча и гормоны. На мой взгляд, во всем этом не больше смысла, чем в ваших «предположениях», но нас попросили представить результаты обследования анализов в исключительно сжатые сроки. Они всегда хотят все в сжатые сроки. Так что, милочка, убирайте хаос с вашего стола и приступайте к конкретному заданию. Я уже устал вам повторять, что первым достоинством любой научной работы является порядок.

Глава 16

Они сидели в гостиной Джека, которая выглядела почти так же, как в ту ночь, когда Герд ван Рибек, Рут и Хуан Хименес приехали сюда посмотреть на пушистиков. В то время они и подумать не могли, что эти маленькие существа лишат Компанию лицензии. За две недели, которые Рут и Герд провели в Мэллори-порте, в лагерь прибыло новое оборудование, внесшее некоторый беспорядок в уютную избушку Холлоуэя. Но здесь по-прежнему стояла та же крепкая и удобная мебель, сделанная Джеком, на полу лежали шкуры чащобного лешака и вельдбизона, а над скатанным в рулон постельным бельем располагалась оружейная полка.

Их снова было пятеро — как и в тот вечер, три месяца назад. А ведь казалось, что прошло три столетия. Хуан Хименес и Бен Рейнсфорд остались в столице, но их заменили Панчо Айбарра, устроившийся в одном из глубоких кресел, и Линн Эндрюс, сидевшая рядом с Рут на кушетке. Джек, откинувшись на спинку кресла за письменным столом, старался не дать Беби взобраться ему на голову. Посреди комнаты на полу играли взрослые пушистики. Они складывали мозаику, привезенную из Мэллори-порта. Семейство Джека объявило избушку «своим местом», и другие пушистики не вторгались на их территорию.

Джек был рад, что Рибеки привезли мозаику, а не детский набор для моделей молекул. За последние две недели он повидал этих моделей столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь.

— Неужели мы ничего не можем сделать? — спросила Линн.

— К сожалению, не можем. Наша наука не в силах помочь пушистикам. Ученые Мэллори-порта уже отказались от каких-либо попыток. Они пока еще продолжают исследования, но только для того, чтобы написать научно обоснованную эпитафию для вымирающей расы.

— А нельзя ли как-то направить этот процесс в обратную сторону?

— Он необратим, — ответила Рут. — И проблема не в пище, не в среде обитания и не в каких-то внешних воздействиях. Во всем виноват гормон НФМп, выделяемый их организмом. Именно он и препятствует нормальному развитию зародыша. Мы не можем помочь им даже хирургическим вмешательством, так как ампутация железы, которая вырабатывает этот гормон, приведет к бесплодию.

— Но этот злобный гормон иногда не действует, — напомнил Джек, снимая Беби со своего плеча. — Например, нашему чертенку он не помешал родиться.

— Очевидно, выкидыши происходят в девяти случаях из десяти. Мы наблюдали за десятью беременными самками. Нормальным и здоровым родился только один пушистик. У остальных дело закончилось либо преждевременным отторжением недоразвитого плода, либо рождением мертвого детеныша, либо смертью родившегося младенца.

— И все-таки исключения есть, — сказала Линн. — Наш Беби и тот крошка пушистик в приемном центре. А мы не можем каким-либо образом увеличить число этих исключений?

— Столичные ученые изучают такую возможность, — ответил Герд, — хотя и без особого энтузиазма. Как и терранские гомо сапиенс, пушистики имеют менструальный цикл и особые ритмы оплодотворения. Мы предполагаем, что выбросы гормона НФМп тоже происходят циклично. Когда два этих цикла находятся в противофазе, рождается нормальный здоровый ребенок. Однако такое случается не часто. Таким образом, необходима индивидуальная коррекция менструального цикла в строгом соответствии с биоритмами каждой самки, но как ее осуществить, никто себе не представляет.

— И все же, Герд, я чувствую, что у этой задачи есть разгадка, — сказал Айбарра. — Конечно, мое «чувство» не стоит и гроша ломаного — я признаю свое невежество в данной области науки. Но если эти гормоны являются характерной чертой целой расы, они должны передаваться по наследству. А какая причина могла запустить в действие наследственную тенденцию к выкидышам, аномальному развитию плода и младенческой смертности? Ты можешь ответить на этот вопрос?

— Вряд ли. Нам не хватает информации. Мы ничего не знаем о расовой истории пушистиков и почти ничего — об истории Заратуштры. Предположим, что пятьдесят тысяч лет назад на планете обитали миллионы пушистиков, а состояние окружающей среды в корне отличалось от нынешнего. Образование гормона НФМп помогало пушистикам выжить в том прошлом окружении и защищало внутриутробный плод от влияния какой-то природной составляющей, которая теперь исчезла. С течением времени окружающая среда изменилась: заморозки, ледниковый период, колебание уровня морей — да я могу придумать дюжину причин. Но, будучи адаптированными к первоначальным условиям, пушистики не смогли приспособиться заново. Мы наблюдали нечто подобное на каждой планете. Даже на Терре зарегистрированы сотни похожих случаев. Пушистики попали в генетическую ловушку, откуда никак не могут выбраться. А мы не в состоянии помочь им и вытащить их оттуда.

Ван Рибек взглянул на игравших малышей. Шесть радостных пушистиков передвигали разноцветные сегменты мозаики, создавая красивый симметричный узор. Они были счастливы в своем неведении.

— Узнав, сколько детей может иметь самка на протяжении жизни и сколько у нее бывает выкидышей, мы можем подсчитать примерную дату их исчезновения. Десять маленьких пушистиков, восемь маленьких пушистиков и, в конце концов, ни одного.

Маленький Пушистик решил, что Большие говорят о нем. Он поднял голову и оглядел людей.

— Но они же не исчезнут за несколько минут, — сказал Джек. — Думаю, эта компания переживет меня, а кто-то из пушистиков — и вас тоже. Надеюсь, они будут радовать людей еще пару миллионов лет. Нам просто надо относиться к ним так хорошо, как мы только можем. Давайте сделаем их по возможности еще счастливее… Да-да, Беби, забирайся папочке на голову, раз уж тебе так хочется.

Глава 17

Лучшим временем, которое телекомпания отвела для выступлений политических деятелей, считался период между двадцатью и двадцатью одним часом — период, когда люди отдыхали после ужина, готовили напитки для гостей или одевались для вечерней прогулки. Правда, это было немного поздновато для континентов Бета и Гамма, но западные Дельта и Эпсилон могли прослушать выступления при ночном повторе новостей, а восемьдесят процентов населения планеты проживало на континенте Альфа. До сих пор Хьюго Ингерманну не удавалось получать эфир в такое время. Он всегда называл этот период заказным, потому что тут обычно шли лекции по уходу и питанию пушистиков или выступали члены Лиги гражданского правления, которой тайно управляли Лесли Кумбс и Виктор Грего. Об этом знали все, но никто не мог привести никаких серьезных доказательств. Хьюго даже ошалел, когда в телестудии кто-то свалял дурака и время с двадцати до двадцати одного часа досталось ему.

Из динамика доносился голос диктора:

«…Пользуясь правом демократического самоуправления и в силу решения Пендарвиса, каждый из претендентов выступит с обращением к гражданам колонии. Сейчас вы услышите речь почтенного Хьюго Ингерманна, организатора и лидера Партии благополучия планеты. Прошу вас, мистер Ингерманн».

Лучи софитов переместились и осветили фигуру Хьюго. Он приветственно помахал рукой и начал свое выступление:

«Мои… хм-м… друзья!..»

В груди Фредерика Пендарвиса росло холодное раздражение. Ингерманн обвинял бюро опекунства, которое было для судьи не просто абстрактной организацией, а детищем Клодетт, его супруги. Эта напыщенная ложь задевала Пендарвиса за живое, хотя ему как судье всегда полагалось сохранять невозмутимую беспристрастность. Вот почему, глядя на полного человека с вежливым лицом и большими голубыми глазами, сиявшими наигранной искренностью, судья Пендарвис перебирал в уме кандидатуры возможных секундантов. По примеру других планет гражданские законы Заратуштры разрешали проведение дуэлей, но судьям в них участвовать запрещалось. Однако самым худшим, на его взгляд, являлось то, что теперь, выступая в суде против Ингерманна, он будет получать намеки на предвзятое отношение и личную месть.