Джерард Уильямс - Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера

• Название: Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера
• Автор: Джерард Уильямс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98124-578-7

Меньше всего мы хотели бы, чтобы эта история оказалась правдой. Последние пять лет авторы этой книги путешествовали по миру, разыскивали документы, по крупицам перебирали горы свидетельств, опрашивали очевидцев и в конечном итоге убедились в факте настолько ужасном и настолько далеко выходящем за рамки официальной версии истории Второй мировой войны, что его с огромным трудом можно принять всерьез: в апреле 1945 года Адольф Гитлер, один из величайших злодеев в истории человечества, бежал из бункера в осажденном Берлине (где, как поверил весь мир, он покончил жизнь самоубийством) в Аргентину, где и провел остаток жизни.

Читатель увидит, что за фасадом горьких поражений и блистательных военных побед на полях сражений Второй мировой войны самые могущественные державы мира и их лидеры вели жестокие битвы на других, невидимых фронтах: это были интриги политиков, борьба спецслужб и заговоры промышленных магнатов, управлявших колоссальными человеческими и финансовыми ресурсами и делавших баснословные состояния на горе и страданиях миллионов людей.

«Серый волк: бегство Адольфа Гитлера» – не просто захватывающее расследование побега нацистских лидеров в Южную Америку; это новая сенсационная версия истории XX века, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий Второй мировой войны.

---

В апреле 1933 г. Юлиус Штрейхер, главный редактор нацистской еженедельной газеты «Штурмовик» (нем. Der Sturmer), известный как ярый антисемит, организовал экономический бойкот всего бизнеса, принадлежавшего евреям. Доктор Йозеф Геббельс, глава только что созданного Министерства просвещения и пропаганды, призвал «вымести огнем» все «негерманские» книги, особенно книги авторов еврейского происхождения – Эйнштейна, Фрейда, Кафки, Маркса. В этот список попал даже великий немецкий поэт XIX в. Генрих Гейне, в чьей трагедии «Альманзор» были предупреждающие строки: «Там, где сжигают книги, будут сжигать и людей». 10 мая сорокатысячная толпа наблюдала за сожжением 25 тыс. книг на берлинской Оперной площади. В ноябре 1933 г. национальный референдум показал, что 95 процентов граждан одобряют политику нацистов, несмотря на постоянно усиливающееся ущемление прав и свобод граждан.

После победы нацистов на выборах наступило безумное время, когда они сосредоточились на уничтожении своих политических оппонентов[88] центристского и левого толка. К 1934 году все принадлежавшие евреям магазины были заклеймлены броско намалеванным словом «Juden» (нем. «Евреи») или Звездой Давида, а неподалеку регулярно дежурили штурмовики из СА, отпугивая покупателей. Все чаще предприниматели-евреи были вынуждены сворачивать свой бизнес, так как теряли источники дохода. Вскоре немецких евреев, прежде бывших докторами, юристами, учителями, учеными и чиновниками, сместили с занимаемых ими должностей. В магазинах и ресторанах отказывались обслуживать евреев, им был запрещен вход в парки, бассейны и даже в общественный транспорт. Немецким детям антисемитизм вдалбливался на школьных уроках и даже в играх: цель популярной детской настольной игры заключалась в том, чтобы сделать германские земли «свободными от евреев».

Большой шаг на пути к «ариизации» всех сфер жизни немецкого общества[89] был сделан 15 сентября 1935 г. со вступлением в силу так называемых Нюрнбергских законов. С этого времени браки и сексуальные связи между арийцами и евреями были категорически запрещены; евреи лишались всех политических прав. Все больше евреев пытались эмигрировать во Францию, Швейцарию и другие страны, однако там их редко принимали радушно, и многим отказывали во въезде. Из примерно 525 тыс. еврейского населения Германии около 170 тыс. человек успели выехать из страны до 5 октября 1938 г., когда особым декретом были аннулированы их паспорта. Швейцарские власти настояли, чтобы немецким евреям, которым для эмиграции нужны были документы, снова выдали паспорта – с большой литерой «J» для их быстрой идентификации на границе и последующего запрета на въезд. Многие евреи не могли позволить себе эмигрировать – выезд из страны был связан с большими расходами, которые постоянно возрастали. Тем же, у кого водились деньги, было запрещено вывозить с собой какие-либо накопления, да и мало у кого они оставались после вынужденной продажи домов и бизнеса по предельно низким ценам и выплаты «налога на выезд из рейха» (нем. Reichsfluchtsteuer). Особой мишенью нацистов стали торговцы произведениями искусства и антиквариатом, чьи галереи, магазины и лавочки принудительно закрывались и число которых в Германии сократилось на 80 процентов, что привело к перенасыщению арт-рынка и резкому падению цен.

9 ноября 1938 г. волна расового насилия, спровоцированная убийством в Париже немецкого дипломата польским евреем, чья семья была депортирована из Германии, достигла новых высот. В ту ночь синагоги, дома и собственность евреев по всей Германии, а также в некоторых районах Австрии и в Судетской области были разграблены и сожжены в вакханалии разрушения, известной как Хрустальная ночь[90] или Ночь разбитых витрин – наутро битое стекло буквально застилало улицы десятков немецких городов. По меньшей мере 91 человек был убит и еще 30 тыс. арестованы и затем, по большей части, переведены в концлагеря; уцелевших же заставили возмещать материальные убытки от погрома. Замена всех выбитых окон выливалась в сумму около 25 млн рейхсмарок, а поскольку все листовое стекло импортировалось из Бельгии, платить за него приходилось в дефицитной валюте. Корыстолюбец Герман Геринг, возглавлявший теперь Программу по исключению евреев из экономической жизни рейха, издал декрет, согласно которому все остававшиеся в Германии евреи должны были внести в казну рейха «искупительные выплаты» на общую сумму 1 млрд рейхсмарок, чтобы покрыть расходы на восстановление разрушений. Вдобавок, государство конфисковало все полагавшиеся евреям страховые выплаты.

Хрустальная ночь стала для всех немецких евреев самым ясным предупреждением об их опасном положении, и до начала Второй мировой войны еще около 100 тыс. евреев нашли тот или иной способ покинуть Третий рейх. Следующее законодательное изобретение нацистов касалось тех, кто не смог или не захотел уехать – они должны были отдаться на милость государства, которое уже приготовило для них массовую бойню.

Среди напастей нового законодательства 1933 года был закон об обязательной стерилизации людей, страдающих «врожденными психическими отклонениями, шизофренией, маниакально-депрессивным психозом, наследственной эпилепсией и тяжелой формой алкоголизма». Немцы не были одиноки в своем увлечении псевдонаучной евгеникой: в 1920–30 гг. ХХ века в Европе и Америке многие увлекались ею в интересах «расовой гигиены». Одним из ее сторонников был Джон Д. Рокфеллер, основатель компании Standard Oil of New Jersey; именно его Фонд Рокфеллера в значительной мере осуществлял финансирование Института Кайзера Вильгельма – самой престижной высшей медицинской школы в Германии, занимавшейся исследованиями в области «антропологии, евгеники и человеческой наследственности» под управлением швейцарского психиатра и убежденного нациста Эрнста Рудина. Была развернута программа массовой стерилизации психически больных и «асоциальных» людей, выявлением которых занимались 220 районных «судов наследственного здоровья». Среди нескольких сотен тысяч жертв их деятельности были такие «нежелательные элементы общества», как заключенные, проститутки и даже дети старше десяти лет из сиротских приютов.

Следующим шагом, подсказанным неумолимой логикой нацистов, стала эвтаназия, «убийство из милосердия». Соответствующая акция началась в 1938 году под патронажем личного врача Гитлера доктора Карла Брандта. Первыми ее жертвами стали физически и умственно неполноценные дети – их убивали с помощью смертельных инъекций. Однако затем под ее действие попали и взрослые с такими же недостатками, а также все, у кого признавали наличие безнадежных поведенческих отклонений. Когда же выяснилось, что введение смертельных инъекций – процесс трудоемкий и не слишком эффективный, для убийств был создан целый бюрократический аппарат,[91] известный как «программа Т-4» – по адресу штаб-квартиры в Берлине на Тиргартенштрассе, 4. В октябре 1939 г. эта программа была узаконена декретом фюрера. В каждой психиатрической больнице были построены здания, якобы под бани, где пациентов убивали сначала угарным, а затем специальным отравляющим газом.

Вскоре после Хрустальной ночи Геринг изобрел хитрый способ получения выгоды из вынужденного бегства евреев из Германии. Согласно декрету, изданному 1 января 1939 г., все их имущество подлежало конфискации в пользу государства. Были организованы специальные службы, занимавшиеся «хранением произведений искусства, принадлежащих евреям»;[92] следующий декрет предписывал сдать государству «любые находящиеся в их собственности предметы из золота, платины, серебра, а также драгоценных камней и жемчуга». Экспроприация имущества евреев была первым предвестником будущего разграбления Европы нацистами. После того как Геринг отбирал для себя произведения искусства и безделушки, выручка от награбленного поступала прямиком в кассу Фонда Адольфа Гитлера или Культурного фонда Адольфа Гитлера. Располагая такими ресурсами, фюрер легко мог удовлетворять свою страсть к живописи.

Вкусы у него были сугубо мещанскими. Он пренебрегал всеми неизобразительными видами искусства, а его мнение о качестве работ было абсолютно несостоятельным. В 1934 году он приобрел портрет своего обожаемого героя – короля Пруссии Фридриха Великого кисти швейцарского художника Антона Графа (1736–1813) за немалую по тем временам сумму в 34 тыс. рейхсмарок. Это была любимая картина Гитлера, которая всегда путешествовала вместе с фюрером, куда бы он ни поехал. В качестве примера его более прозаических вкусов можно назвать случай, когда в 1939–41 гг. он заказал за 120 тыс. рейхсмарок у Германа Градля – художника, автора идиллических пейзажей[93] – шесть больших написанных маслом полотен специально для обеденного зала в новом здании Рейхсканцелярии. Предположить их заурядный характер можно из пожеланий Гитлера относительно того, что должны изображать его приобретения: «типичные виды Немецкой Земли в переплетении ее природы и культуры и в ее многочисленных обликах как родины германской нации». На другие произведения современного искусства, украсившие новое здание Рейхсканцелярии, фюрер потратил почти 400 тыс. рейхсмарок. Хотя для своей собственной коллекции он и покупал картины Рубенса, Каналетто, Ван Дейка и Ватто по рекомендациям своего советника по искусству доктора Ганса Поссе, его любимцами оставались малоизвестные художники XIX и начала XX вв., такие как Франц фон Штук и Карл Шпицвег; ни один из них не выдержал проверки временем. Бессменным же его фаворитом был Эдуард фон Грюцнер, который, в частности, писал портреты подвыпивших монахов. В разговоре с Альбертом Шпеером Гитлер как-то заявил: «Посмотрите на все эти детали – Грюцнера сильно недооценивают. Это потому, что его просто еще не открыли. Когда-нибудь он станет цениться не меньше Рембрандта».[94] Его слова так и не подтвердились.