Дэвид Фридман - Пенис. История взлетов и падений

• Название: Пенис. История взлетов и падений
• Автор: Дэвид Фридман
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Культурология
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-02463-5

Культурологический бестселлер американского журналиста Дэвида Фридмана «Пенис: история взлетов и падений» исследует влияние «главного» мужского органа на развитие западной цивилизации и всего человечества. Автор блестяще микширует богатый исторический материал, остросюжетные линии, психологические откровения, интимные подробности, научные факты и остроумные комментарии, адресуя их в равной степени и мужчинам, и женщинам. Не скатываясь ни в порнографию, ни в пуританство, балансируя на грани физиологического триллера и эротического ребуса, книга подталкивает к ответу на главный в жизни каждого мужчины вопрос: «Кто кем управляет — я им или он мной?»

Миллионы читателей уже ответили на него благодаря стараниям Дэвида Фридмана, но каждый день он возникает заново и провоцирует новые варианты ответов.

---

Доктор Хьюнер начал свой ответ с того, что отмел утверждение психоаналитиков, что импотенция в 95 % случаях вызвана психологической причиной; для него это был не научный факт, а скорее философское допущение. Хьюнер не отрицал возможности возникновения психогенной импотенции, но считал, что урологи способны отличить такого пациента от больного с органическим заболеванием, поскольку — в отличие от психоаналитиков — всегда проводят медицинское обследование. «Что бы было, — вопрошал он, —

если бы пациент с недоразвитым пенисом пришел к врачу, жалуясь на то, что он не может совершать половой акт, а тот без всякого осмотра сообщил бы ему, что это чисто психологическая проблема, связанная с каким-то застарелым детским комплексом? Такой сценарий кажется нелепым… однако именно так изо дня в день поступают психоаналитики».

Хьюнер также писал, что хотя он «не сомневался в выводах психоаналитиков» о наличии у большинства мужчин-импотентов неразрешенного эдипова комплекса, он, однако, сомневался в методах, которыми они пользовались, чтобы прийти к подобным умозаключениям.

«Как и в других разделах медицинской науки, здесь также нужно установить известную меру контроля, чтобы понять, имеется ли неразрешенный эдипов комплекс у мужчин, которые не страдают импотенцией… Для медицинских экспериментов в любой другой области такая система контроля была бы непременным правилом».

Аргументы Хьюнера по этим двум пунктам были вполне здравыми. Но, к сожалению, он ослабил свою позицию, когда стал настаивать на существовании связи между мастурбацией и импотенцией и на том, что импотенцию можно успешно излечивать разрядами электрического тока в область пениса. (Надо ли говорить, что оба этих утверждения ошибочны?) Не менее огорчительно и то, что Хьюнер одобрил как уролог «клинические наблюдения Стэнли», тюремного врача из Сан-Квентина, и «Хозяина обезьяньих желез» Воронова, каждый из которых, писал Хьюнер, научно доказал «влияние эндокринных желез» на физиологию эрекции.

«Оба они добились (временного) успеха в восстановлении сексуального желания и эрекции у мужчин, страдающих импотенцией… Но несмотря на все современные данные, свидетельствующие о влиянии половых гормонов, психоаналитики по-прежнему считают, что всеми сексуальными проявлениями заведует мозг, попросту игнорируя тот факт, что у людей имеются не только половые органы, но и мозги».

Прискорбно, что такой серьезный ученый, как доктор Хьюнер, писал об этом уже после того, как француз Анри Велю доказал, что пересадка тканей яичек является «грандиозной иллюзией». И это еще одна причина, почему урологи проиграли психоаналитикам одну из первых баталий за право лечения эректильной дисфункции, а впоследствии несколько лет подряд терпели поражение от врачей-сексологов, после того как в 1970 году Уильям Г. Мастерс и Вирджиния Э. Джонсон опубликовали свое знаменитое исследование «Сексуальная неполноценность человека». И все же, несмотря на отдельные поражения, урологи вышли из этой войны победителями.

* * *

Этому способствовали настоящие боевые действия — Вторая мировая война. В 1944 году журнал «Американское обозрение советской медицины» напечатал статью, которая вышла на русском языке годом раньше. «Использование в нынешней войне новых видов оружия… привело к появлению таких ран, которых в годы Первой мировой войны просто не было, — писал А. П. Фрумкин[250]. — Скорострельное автоматическое оружие, а также взрывы мин и бомб с разлетающимися во все стороны осколками [вызывают]… полное разрушение человеческих органов. Поэтому неудивительно, что это часто сопровождается полной утратой внешних половых органов».

В своей статье «Реконструкция мужских половых органов» доктор Фрумкин предложил для этой экстремальной проблемы экстремальное решение. Он удалял у пациента сегмент ребра (межреберный хрящ), а затем делал два параллельных надреза в его брюшной стенке. Лоскут кожи между этими двумя надрезами приподнимали и сворачивали в трубку, в которую он вставлял межреберный хрящ длиной до 12 см, после чего этот «трубчатый лоскут» с ребром внутри зашивали. Получалось, как писал Фрумкин, что-то вроде «ручки чемодана». Через несколько недель «ручка» заживала, и ее осторожно удаляли из туловища пациента, а после, с еще большей осторожностью, прикрепляли к тому, что осталось от пениса после ранения. Новый мочеиспускательный канал, сделанный из кожи мошонки, пришивали снаружи реконструированного пениса, с нижней стороны. (Статья была проиллюстрирована фотографией, на которой пациент с реконструированным органом уринировал в лабораторную мензурку.)

Хотя далекому от науки человеку все это может показаться странным и даже «неприятным», то, что Фрумкин использовал для своих операций ребро, вполне объяснимо: большинство млекопитающих, включая многих наших собратьев-приматов, рождаются с косточкой в пенисе, которая называется «бакулюм» или «ос пенис»[251]. Еще Аристотель описывал эту «палочку» самца лисы две тысячи четыреста лет тому назад. А совсем недавно британский зоолог У. Р. Бетт констатировал, что «бакулюм кита достигает 2 метров в длину и 40 сантиметров в окружности, тогда как у моржа его длина составляет 55 сантиметров». Когда самцы выдры сражаются друг с другом во время брачных игр, один из них порой кусает соперника за пенис, разламывая имеющуюся в нем косточку. Все желающие познакомиться с этой темой поближе могут посетить Исландский фаллологический музей в Рейкьявике; в его экспозиции представлено более восьмидесяти бакулюмов — от шестнадцати видов наземных млекопитающих, двенадцати видов китов, семи видов тюленей и моржей, а также одного полярного медведя.

Поскольку в животном мире бакулюм есть у самцов многих видов, идея вживления людям имплантатов из пенильной косточки с позиций биологии была вполне разумной. Однако долгосрочные результаты оказались неудовлетворительными. Через полтора года большинство имплантатов заметно изгибались, а впоследствии почти все они растворялись в теле. Такие проблемы заставили урологов обратиться к искусственным материалам. В ходе этих экспериментов был сделан первый значимый шаг к медикаментозной эрекции.

В 1948 году доктор Уиллард Гудвин из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе стал первым хирургом, который изготовил бакулюм из синтетического вещества. Вместо имплантанта, сделанного из изогнутого межреберного хряща, он использовал жесткий акриловый штифт. Правда, вскоре ему пришлось извлечь его в связи с послеоперационными осложнениями. В 1973 году доктора Майкл Смолл и Эрнан Кэррион из Университета Майами во Флориде изобрели первое устройство, сделанное из спаренных силиконовых стержней с губчатым наполнителем. Эти гнущиеся гибкие стержни вставлялись в пещеристые тела — два продолговатых губчатых тела внутри пениса, которые при эрекции наливаются кровью и делают его жестким. Сверху же их облегала туника — белочная оболочка пениса, — что придавало ему более естественный вид (хотя звучит все это скорее сверхъестественно), чем при использовании любого другого имплантата. Имплантат Смолла — Кэрриона не делал пенис похожим на взведенный курок, хотя в целом он выглядел более «налитым». Некоторых пациентов — хотя и не всех — это смущало.

Справиться с этим неудобством помогло решение, которое предложил чуть позже Ф. Брэнтли Скотт из Университета Миннесоты, руководитель исследовательской группы, создавшей первый надувной протез пениса. Это устройство, в котором также использовались силиконовые стержни, работало от мининасоса, вшитого в мошонку. Почти все современные протезы этого типа являются модернизированными вариантами дизайна доктора Скотта и производятся компаниями «American Medical Systems» и «Mentor».

Шестью годами ранее доктор Роберт Пирман, частный врач из города Энсино в штате Калифорния, изобрел гибкий имплантат в виде силиконового стержня, который помещался в верхнюю часть пениса — между пещеристыми телами и туникой. Такое расположение вызывало болезненные ощущения, и все же именно Пирман оказался в авангарде медикаментозной коррекции эрекций — не из-за этой непродуманной методики, от которой сам он быстро отказался, но благодаря определению эректильной дисфункции, которое он озвучил в «Урологическом журнале».

Пирман описал эректильную дисфункцию как «утрату способности иметь и поддерживать функциональную эрекцию в связи с патологией нервной или сосудистой системы, а также в связи с деформацией или утратой пениса». При этом ни о каких причинах психологического свойства он даже не обмолвился. Это заявление сподвигло многих урологов поверить в то, что они и так видели изо дня в день. «Всякий, кто имел дело с имплантатами, воочию видел, что у мужчин, страдающих импотенцией, ткань пениса покрыта рубцами, — говорит доктор Арнольд Мелмэн, соредактор «Международного журнала по исследованию импотенции». — При чем тут психология и все ее объяснения?»