Жюль Верн - 80000 километров под водой

• Название: 80000 километров под водой
• Автор: Жюль Верн
• Жанр: Научная Фантастика

Во второй половине 19 века в морях и океанах на глаза мореплавателям стал попадаться необычный объект — светящийся веретенообразный предмет, превосходящий скоростью и размерами кита. Газеты, а за ними и ученые всего мира заинтересовались «морским чудовищем».

Но судьба оказалась милостива только к профессору Аронаксу, который со слугой Конселем и гарпунером Недом Лендом волею случая (или автора, что по сути одно и то же), попадают на борт необыкновенной и единственной в мире подводной лодки.

Капитан и экипаж лодки оказались совсем не чудовищами и герои пережили немало опасных и удивительных приключений, совершив кругосветное путешествие в 20 тысяч лье под водой.

---

— Друзья мои, — сказал я Конселю и Неду Ленду, — мы попали в опасное положение, но я не сомневаюсь, что вы не потеряете свойственных вам присутствия духа и энергии.

— Господин профессор, может быть уверен, что в такую минуту я не буду приставать к нему с жалобами, — сказал канадец. — Я готов сделать все, что нужно для общего спасения.

— Хорошо сказано, Нед! — ответил я, пожимая руку канадцу.

— Добавлю, — сказал он, — что я так же хорошо владею киркой, как и гарпуном, и, если я могу быть полезен капитану Немо, он может располагать мной.

— Не сомневаюсь, что он не откажется от вашей помощи. Идемте, Нед.

Я прошел с канадцем в гардеробную, где матросы «Наутилуса» облачались в скафандры. Я передал капитану Немо предложение канадца, и он тотчас же принял его.

Нед Ленд надел скафандр одновременно со всеми матросами. Каждый из них нацепил на плечи аппарат Руквейроля, наполненный свежим воздухом из резервуаров, — это уменьшало общий запас воздуха на «Наутилусе», но этот расход нельзя было считать излишним. Что касается ламп Румкорфа, то они были совершенно не нужны в этой ярко освещенной среде.

Когда Нед облачился в скафандр, я вернулся в салон, ставни которого были уже открыты. Усевшись вместе с Конселем у окна, я стал рассматривать ледяные стены, окружавшие «Наутилус».

Через несколько минут мы увидели, как двенадцать водолазов вступили на ледяной пол. Среди них легко было узнать Неда Ленда, выделявшегося своим высоким ростом. Капитан Немо также был в этой группе.

Прежде чем приступить к рубке льда, он велел пробуравить несколько пробных скважин, чтобы определить наивыгоднейшее направление пролома. Длинные сверла были воткнуты в боковые стены, но, просверлив пятнадцать метров в толще льда, они все еще не нащупывали свободной воды. Было совершенно бессмысленно рубить потолок туннеля, так как это был нижний слой сплошного льда толщиной не меньше четырехсот метров. Тогда капитан Немо приказал сверлить пол туннеля.

Оказалось, что в этом направлении толщина ледяного пласта не превышала десяти метров. Нужно было, следовательно, вырубить в этом ледяном полу яму, несколько превышающую размеры «Наутилуса», то есть примерно вырубить около шести с половиной тысяч кубических метров льда, чтобы образовалось отверстие, сквозь которое «Наутилус» мог бы погрузиться в нижние, свободные ото льдов слои воды.

К этой работе водолазы приступили немедленно и повели ее с неослабевающей энергией. Капитан Немо распорядился рубить лед не непосредственно под «Наутилусом», что значительно затруднило бы работу, а в восьми метрах левее корпуса судна. Водолазы очертили гигантский овал по льду и принялись за работу в нескольких местах сразу. Их кирки одновременно врезались в пласты льда, вырубая из них большие глыбы.

Любопытная деталь этой работы: вырубленные глыбы, вследствие того, что удельный вес льда меньше, чем воды, сами всплывали к потолку туннеля, утолщавшемуся на столько, на сколько утоньшался его пол. Но это нисколько не беспокоило нас, так как толщина пола все-таки уменьшалась!

Нед Ленд вернулся в салон, устав после двухчасовой напряженной работы. На смену ему и его товарищам на лед вышла новая партия матросов, к которой присоединились и я с Конселем. Помощник капитана руководил нашей работой.

Вода показалась мне поначалу очень холодной, но, поработав киркой, я быстро согрелся. Я не чувствовал никакого стеснения в движениях, несмотря на давление в тридцать атмосфер.

Вернувшись на «Наутилус» после двух часов работы, чтобы поесть и немного отдохнуть, я сразу почувствовал резкую разницу между чистым воздухом аппарата Руквейроля и сгущенной, перенасыщенной углекислотой атмосферой «Наутилуса». Воздух не обновлялся внутри корабля почти сорок восемь часов и был уже мало пригоден для дыхания. За двенадцать часов непрерывной работы нам удалось вырубить из очерченного на льду овала слой толщиной в один метр. Если каждый следующий метр потребует также двенадцатичасового труда, нам понадобится еще пять ночей и четыре дня, чтобы довести до конца работу.

— Пять ночей и четыре дня! — сказал я своим товарищам. — А у нас в резервуарах запас воздуха всего на двое суток!

— Не говоря уже о том, — добавил Нед Ленд, — что, вырвавшись из этой проклятой тюрьмы, мы должны будем еще некоторое время итти под сплошным льдом, не имея возможности подняться на поверхность.

Замечание Неда Ленда было справедливым. В самом деле, невозможно было определить сколько времени нам необходимо, чтобы вырваться на свободу, и не погибнем ли мы все от, удушья, прежде чем «Наутилус» выберется на поверхность вод. Быть может, нам всем суждено было найти себе могилу во льдах…

Наше положение было действительно трагическим. Но мы все глядели опасности прямо в глаза и решили исполнить свой долг до конца.

Как я и предвидел, за ночь яма во льду углубилась еще на один метр. Но утром, надев скафандр и выйдя на лед, я заметил, что боковые стены туннеля несколько сблизились: слои воды, прилегавшие к ним и не согреваемые работой водолазов, промерзли.

Это была новая и грозная опасность, сводившая к нулю наши шансы на спасение. Как и чем можно было предотвратить замерзание воды и сближение стенок туннеля, грозившее раздавить «Наутилус», как хрупкое стеклышко?

Я ничего не сказал своим товарищам об этой новой опасности. К чему было убивать в них волю к труду, направленному на спасение? Но, вернувшись на борт, я сообщил капитану Немо об этом серьезном осложнении.

— Я уже заметил это, — сказал он своим ровным голосом, в котором не чувствовалось и тени волнения. — Это новая угроза, но я бессилен предотвратить ее. Единственное средство спасения заключается в том, чтобы вырваться из ловушки раньше, чем вода оледенеет. Вот и все.

«Вот и все», сказал он. Пора было бы мне уже привыкнуть к его манере разговаривать!..

В течение дня я несколько раз выходил на лед и усердно работал киркой. Эта работа бодрила меня. Кроме того, работать — значило иметь возможность покинуть «Наутилус» и дышать чистым воздухом резервуаров, вместо бедной кислородом удушливой атмосферы корабля.

К вечеру яма стала глубже еще на один метр. Когда я вернулся на борт, я чуть не задохнулся, втянув в легкие перенасыщенный углекислотой воздух. Ах, как жалко было, что у нас не было химических средств поглощения этого вредного для дыхания газа! В кислороде мы не испытывали бы недостатка. Он содержался в огромных количествах в окружающей нас воде, и нам легко было добыть его, разложив воду электрическим током наших батарей. Я подумал об этом, но потом отказался от этой мысли, так как она не разрешала проблемы удаления из атмосферы углекислоты, выделяемой нами при выдыхании и заполнившей все судно. Чтобы поглотить ее, нужно было бы наполнить большие сосуды едким натром и беспрерывно размешивать его. Но едкого натра на «Наутилусе» не было, и заменить его мы ничем не могли!..

Вечером капитану Немо пришлось открыть краны своих резервуаров и выпустить несколько кубических метров воздуха в атмосферу судна. Если бы он не сделал этого, мы бы не проснулись наутро.

На следующий день, 26 марта, я снова принялся за работу забойщика, вырубая пятый метр ямы. Боковые стены и потолок туннеля заметно уплотнились. Ясно было, что при таком темпе работ они сомкнутся раньше чем «Наутилус» успеет высвободиться.

На секунду мною овладело отчаяние. Я едва не выпустил кирку из рук. К чему было рубить лед, если все равно нам предстояло неминуемо погибнуть от удушья или быть раздавленными водой, превратившейся в камень.

Мне чудилось, что я схвачен челюстями какого-то страшного животного, и они неотвратимо сжимаются.

В эту минуту руководивший нашей группой и сам энергично орудовавший киркой капитан Немо прошел мимо меня. Я задержал его и указал рукой на стену нашей тюрьмы. За ночь она приблизилась к кораблю не меньше чем на четыре метра.

Капитан Немо понял меня и сделал мне знак следовать за собой.

Мы вернулись на борт.

Сняв скафандр, я прошел за ним в салон.

— Господин Аронакс, — сказал он, — нам надо будет предпринять какие-то героические меры, либо мы окажемся замурованными во льду прочнее чем в цементе.

— Да, — ответил я, — но что мы можем сделать?

— О, — воскликнул он, — если бы только мой «Наутилус» был настолько прочным, чтобы выдержать это давление и не расплющиться!

— Тогда что было бы? — спросил я, не понимая мысли капитана.

— Неужели вам не ясно, что замерзание воды пришло бы к нам на помощь? Ведь, превратившись в лед, она должна занять больший объем и неминуемо расколет держащее нас в плену ледяное поле, как раскалывает она, замерзая, самые крепкие камни! Неужели вы не понимаете, что это было бы нашим! спасением, а не гибелью!