Павел Анненков - Литературные воспоминания

• Название: Литературные воспоминания
• Автор: Павел Анненков
• Жанр: Биографии и Мемуары

Русский литературный критик, публицист, мемуарист. Первый пушкинист в литературоведении. Друг В. Белинского, знакомый К. Маркса, Бакунина, многих русских писателей (Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, А. И. Герцена и других).

---

[328] В только что изданной переписке Густава Флобера с Ж. Занд („Nouvelle Revue“, dec. 1883) очень часто упоминается имя Тургенева; еще в 1866 году Г. Флобер писал: Позавчера и вчера я обедал с Тургеневым. Этот человек обладает таким изобразительным даром, даже в разговоре, что он нарисовал портрет Ж. Занд, облокотившейся на балкон замка м-м Виардо в Розе. Под башней был ров, во рву лодка, и Тургенев, сидя на скамье этой лодки, глядел на вас снизу вверх. Заходящее солнце играло на ваших черных волосах (франц.). В другом месте он восклицает: Я говорил вам, что Тургенев нанес мне визит? Как бы вы полюбили его (франц.). (Прим. П. В. Анненкова.)

[329] Анненков встретился с И. С. Тургеневым в конце 1840 г. в Берлине, о чем он писал в заключении гл. XII „Замечательного десятилетия“. Но познакомились они значительно позднее, очевидно в 1843 г. в Петербурге, когда Тургенев, сблизившийся к этому времени с Белинским, стал часто бывать у критика, в обществе Некрасова, И. И. Панаева, Н. Н. Тютчева, на встречах по субботам у А. А. Комарова. В конце тридцатых — начале сороковых годов Анненков имел довольно смутное представление о людях, в кругу которых вращался молодой Тургенев за границей (о Н. В. Станкевиче, М. Бакунине, Т. Грановском и др.), и действительно передает здесь лишь „слухи“, которые до него могли тогда доходить. В дальнейшем от Белинского и Грановского, от самого Тургенева и наконец из материалов, собранных для издания „Переписки“ и составления биографии Н. В. Станкевича, он узнал много нового о жизни и духовных увлечениях Тургенева тех лет, о чем и упоминал в биографическом очерке „Н. В. Станкевич“ (1857).

[330] Белинский познакомился с Тургеневым в феврале 1843 г. (см. Белинский, т. XII, стр. 139), но слышал о нем и знал его произведения, подписываемые „Т. Л.“, значительно раньше. См., например, его письмо к В. П. Боткину от начала июля 1842 г. (т а м же, стр. 111). Через Белинского Тургенев познакомился и с Герценом, но не в 1840 г., как пишет Анненков, а, по-видимому, в начале 1844 г., и не в Петербурге, а в Москве, когда жил там в феврале — апреле этого года. Отзыв Герцена э молодом Тургеневе, который Анненков передает здесь довольно точно, содержится в письме Герцена из Москвы к Кетчеру от 1/13 марта 1844 г. [А. И. Герцен, Полн. собр. соч. и писем, под ред. Лемке, т. III,тр. 386).

[331] Неточно: рецензия Тургенева на упомянутую книгу А. Н. Муравьева появилась в 1836 г. в августовской книжке „Журнала министерства народного просвещения“, а „фантастическая драма з пятистопных ямбах“ „Стено“ была в 1836 г. у П. А. Плетнева лишь на рассмотрении. Напечатаны же были в 1838 г. в „Современнике“ стихотворения „Вечер“, „К Венере Медицейской“.

[332] В „Отечественных записках“ первой половины сороковых годов за подписью „Т. Л.“ были напечатаны „Старый помещик“, „Нева“, „Человек, каких много“ и др. И. И. Панаев вспоминал впоследствии: „Тургенев начал свое литературное поприще элегиями и поэмами, которые всем нам тогда очень нравились, не исключая и Белинского“ И. И. Панаев, Литературные воспоминания, М. 1950, стр. 250).

[333] В первой книге „Современника“ под редакцией Некрасова и Панаева (1847) Тургенев напечатал цикл стихов „Деревня“; в письме к Белинскому из Парижа от 26/14 ноября 1847 г. он уже сообщал, увлеченный прозой и драматургией: „Закаюсь писать стихи“ (Тургенев, т. 12, стр. 45).

[334] Поэма „Параша. Рассказ в стихах“ живо заинтересовала Белинского, и он не раз говорил о ней и в печати и в письмах.

[335] Белинский в статье „Русская литература в 1845 году“ писал о поэме Тургенева „Разговор“, что она „написана удивительными стихами… исполнена мысли; но вообще в ней слишком заметно влияние Лермонтова…“ (Белинский, т. IX, стр. 390–391). Стихи и особенно поэмы Тургенева — „Параша“, „Разговор“, „Помещик“ — вызвали „горячую оппозицию“ не только московской, но и петербургской ретроградной журналистики. О поэмах Тургенева, в частности о „Разговоре“, отрицательно отозвались П. А. Плетнев в „Современнике“, К. С. Аксаков — во второй книжке „Москвитянина“ за 1845 г., а затем в „Московском сборнике на 1847 год“, Сенковский — в „Библиотеке для чтения“, С. Шевырев — неоднократно в „Москвитянине“ в 1846 и 1848 гг.

[336] Нападки ретроградной критики на Тургенева, вопреки мнению Анненкова, не прекратились и с появлением рассказов из „Записок охотника“ (см. к примеру озлобленную статью С. Шевырева в первой книжке „Москвитянина“ за 1848 г., в которой Тургенев, в ряду других писателей „натуральной школы“, объявлялся „копиистом“, не имеющим поэтического призвания).

Рассказ „Хорь и Калиныч“ появился в первой книжке обновленного „Современника“ за 1847 г. в отделе „Смесь“. Тургенев писал, П. В. Анненкову 4 декабря 1880 г.: „В начале моей карьеры успех „Хоря и Калиныча“ породил „Записки охотника“ (И. С. Тургенев, Собр. соч., изд-во „Правда“, т. 11, стр. 357).

[337] Тургенев определился на службу в середине 1843 г., а в начале 1845 г. берет отпуск, из которого уже не возвращается в министерство. О службе Тургенева см. статью Ю. Г. Оксмана „И. С. Тургенев на службе в министерстве внутренних дел“ (Учен. зап. СГУ, т. LVI, стр. 172–183). Официальные документы см. в комментариях к „Сочинениям И. С. Тургенева“, т. XII, 1933, стр. 692–697.

[338] Рецензия Тургенева на драму С. А. Гедеонова появилась в № 8 „Отечественных записок“ за 1846 г. и довольно объективно оценивала это выспренно-романтическое произведение.

[339] О кружках того времени Тургенев писал не однажды. В „Гамлете Щигровского уезда“ (1849) в уста героя — провинциального Гамлета — Тургенев, в соответствии с логикой этого характера, вложил осуждение кружковых отношений. В „Рудине“ же он дал поэтические страницы о кружке Покорского.

[340] Цитируются воспоминания В. Н. Житовой, напечатанные Стасюлевичем в „Вестнике Европы“, 1884, № 11, по ходатайству Анненкова. Эти воспоминания подтверждают биографическую основу рассказа „Муму“.

[341] Имеется в виду так называемый „лишний человек“, ставший, благодаря Тургеневу, нарицательным именем в пятидесятых — шестидесятых годах. Родовые черты этого типа — духовную раздвоенность, безволие, идейную бесхарактерность, свойственные дворянскому либерализму, — Тургенев обрисовал в „Дневнике лишнего человека“, напечатанном в № 4 „Отечественных записок“ за 1850 г. Сам писатель считал, что „Дневник“ — „хорошая вещь“ (Собр. соч., изд-во „Правда“, т. 11, стр. 87), однако его друзья, критики-либералы — А. В.Дружинин, П. В. Анненков — отнеслись к „Дневнику“ иначе. Дружинин, например, писал в № 5 „Современника“ за 1850 г., что эта повесть принадлежит „к самым слабым произведениям автора „Записок охотника“ (отд. VI, стр. 50). Анненков же в развернутом обзоре повестей Тургенева „О мысли в произведениях изящной словесности“ (перепечатан в отд. II Воспоминаний и критических очерков под названием „И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой“) вообще не упомянул это произведение.

[342] Имеются в виду ходкие тогда эпиграммы Тургенева на Дружинина, Кетчера, Никитенко, Анненкова и др.

[343] „Первая любовь“ посвящена Анненкову, напечатана в „Библиотеке для чтения“, 1860, № 3. Эта повесть особенно дорога была Тургеневу в силу ее автобиографической основы (см. „Воспоминания о Тургеневе“ Н. А. Островской в „Тургеневском сборнике“, 1915).

[344] В сцене, которую описывает здесь Анненков, участвуют: Григорьев Аполлон Александрович (1822–1864) — поэт, литературный критик славянофильского направления; Случевский Константин Константинович (1837–1904) — поэт, сторонник „чистого“ искусства, впоследствии редактор „Всемирной иллюстрации“, а затем „Правительственного вестника“. Информировал Тургенева об отношении русских студентов в Гейдельберге к „Отцам и детям“. Этим и объясняется интересное письмо Тургенева к Случевскому от 14 апреля 1862 г“ по поводу романа „Отцы и дети“.

[345] Речь идет о начинающем тогда литераторе Константине Николаевиче Леонтьеве (1831–1891), с которым Тургенев познакомился в 1851 г. в Москве, заинтересовался его романом „Булавинский завод“ и пытался напечатать хотя бы его начало, но не смог по цензурным условиям (см. М. К. Клеман, Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева, М. — Л. 1934, стр. 60–62).

[346] Цензурное разрешение на отдельное издание „Записок охотника“ в двух частях (в этом издании впервые напечатан очерк „Два помещика“) было получено 6/18 марта 1852 г уже после ареста Тургенева, книга подверглась обследованию в цензурном ведомстве, а затем в середине августа последовала резолюция Николая I об отстранении от должности цензора В. В. Львова, разрешившего это издание (см. об этой истории в книге Ю. Г. Оксмана „От „Капитанской дочки“ А. С. Пушкина к „Запискам охотника“ И. С. Тургенева“, Саратов, 1959).

[347] В письме к Аксаковым от 6/18 июня 1852 г. Тургенев сообщал о своих встречах с историком И. Е. Забелиным: „Я в Москве много говорил с Забелиным, который мне очень понравился; светлый русский ум и живая ясность взгляда. Он возил меня по кремлевским древностям“ (Тургенев, т. 12, стр. 113).