Александр Рыжков - ФБР

• Название: ФБР
• Автор: Александр Рыжков
• Жанр: Научная Фантастика

Здесь мне бы хотелось выразить свою признательность двум замечательным людям: Олегу Ладыженскому и Дмитрию Громову, которые в дуэте пишут под псевдонимом Генри Лайон Олди. На романном семинаре «Партенит-2012» эти два великолепных мастера слова вдохнули жизнь в сырую рукопись «ФБР»…

Было бы справедливым упомянуть о моей благодарности организатору семинара Глебу Гусакову, а также участникам, которые с особым рвением перемыли «ФБР» все косточки. В особенности Дмитрию Карманову, замечания которого были крайне полезны.

---

«Я хочу умереть» — это была последняя мысль Зиновия Сергеевича, прежде чем его рассудок погрузился в психоделический мрак наркотического сна.

*****

«Я хочу жить! — пронеслась счастливая мысль в голове Вэньг Ли. — Хочу жить с Говардом!»

Школа показалась такой скучной и унылой. Такой ненужной и банальной. Зачем это всё, когда есть Говард Закиров? Красивый, перспективный парень. К тому же, его все боятся, ведь он милиционер. И не какого-нибудь, а отдела по борьбе с особо опасными преступниками. Старший лейтенант! За его спиной — как за стенами каменной крепости… И пошла та Светка куда подальше! Говард будет принадлежать только Ли! Она ни с кем не собирается его делить! А подруга Соловьёва? Что ж, если выбирать между дружбой и любовью… Не сложно догадаться, что выбирает Вэньг.

До выступления Укротителя Мутантов — Великого и Ужасного Боно — оставалось совсем ничего. И Говард идёт на него. И не с кем-нибудь, а со Светкой. А что же делать Вэньг Ли? Ведь она, мягко сказать, не фанат Боно. Но в то же время… Эта засранка Света будет опять пытаться охмурить Говарда. И сейчас, когда она прошла тест на совершеннолетие, шансы на успех значительно возрастают. Что, если она вскружит доверчивую голову лейтенанта? Что, если заставит его забыть обо всём, что было между ним и Вэньг?

Не бывать этому! За своё счастье нужно бороться, это правда. И поэтому Ли не оставит конкурентке ни единого шанса! Те два билета, которые дали её отцу вместо недостающей зарплаты — один уже выклянчила себе Таня Паучкова. А второй? Где же второй? Отец оставлял билеты на серванте. Ли взяла их оттуда, один отдала Тане, а другой. Куда же она его дела? Крутится в голове, вертится, но…

Где же он, ёжкин корень!!!

— А про экологический закон минимума нам сейчас расскажет уважаемая Вэньг Ли, ведь так? — учительница биологии пытливо всматривалась в глаза Ли.

— А, что, простите, Ангелина Родионовна, можно ещё раз вопрос? — встряхнула головой Ли, словно стараясь сбросить натрусившийся на голову пепел раздумий.

— Поведайте же нашему классу про экологический закон минимума, — театрально повторилась учительница.

Вэньг почесала за ухом, машинально вытерла пот со лба, предательски выступивший так некстати:

— Ну… Эмм… Это если у белки есть много орешков… листиков там всяких, иголочек, дупло у неё хорошее, но воды нет — вот она и сдохнуть может из-за жажды. Ведь верно, да?

Ответ заставил Ангелину Родионовну погрузиться в угрюмое раздумье, с успокаивающим поглаживанием висков. Но любое раздумье не может длиться вечно, и посему учительнице пришлось досадливо ответить:

— Пример очень примитивен, и вообще, какой-то он у тебя вульгарный. Сдохнуть — это не то слово, которым можно так просто расшвыриваться молодым барышням вроде тебя…

— Но ведь я правильно сказала, Ангелина Родионовна? — спросила Вэньг Ли, в голосе её сыграла струна надежды.

— Ну… — замялась учительница.

— Да правильно всё, — вступилась за подругу Соловьёва. — И слово «сдохнуть» — очень даже мягкое. Природа ужасно жестока и все мы это прекрасно знаем. И строить из себя наивных простушек, которые боятся называть вещи своими именами и делают вид, что всё просто и легко — губительная оплошность. Вэньг сформулировала закон минимума намного лучше, чем это написано в учебнике. Там всё сухо и отрешённо, а пример с белкой — живой и яркий. К тому же сразу всё понятно.

— Эээ… — смешалась биологичка. — Что на тебя нашло, Соловьёва?

— Жизнь на меня нашла, Ангелина Родионовна! — чересчур резким был голос Светы. — После того, как я прошла тест на совершеннолетие — всё поменялось. Все мы здесь поменялись. Те, кто прошли тест.

— Опять сто двадцать пять, — досадливо вздохнула учительница. И буркнула себе под нос: — Каждый год одно и то же.

— И зачем нам нужны все эти законы, все эти дурные латинские названия животных, которые давно вымерли? — проявила неслыханную отвагу Таня Паучкова. — Да и сам латинский язык вымер ещё чёрт знает когда!

— И ты туда же? — в глазах биологички плескалось море вселенской печали.

— Да, зачем нам это всё?! — выкрикнул Миша Смирнов, парень в очках, никогда не отличавшийся ранее плохим поведением, да и вообще, ничем не отличавшийся от основной массы школьников. Простой себе парень а-ля моя-хата-с-краю-я-ничего-не-знаю.

— Ммм? — простонала Ангелина Родионовна.

— Зачем, блин, это всё всралось! — тем временем, вопил Миша Смирнов. — Вот эти долбанные учебники, эти траханые тетрадки, блин, сука, ненавижу всю эту херню! — изливая потоки словесных нечистот, Миша порвал свои тетрадки, с особым удовольствием распотрошил дневник, а толстый учебник биологии метнул в окно. Разумеется, у несчастного стекла не было и малейших шансов. Резкий звон привёл в ужас всех. В особенности Мишу Смирнова, который, для закрепления эффекта, перевернул свою парту, пнул стул и побежал вон из класса, истерически хохоча.

Ангелина Родионовна выглядела спокойней, чем это полагалось для учителя, на дежурстве которого произошло такое бесчинство.

— Урок закончен, друзья, — подытожила она. — На следующее занятие подготовьте конспект девятого параграфа.

— Ангелина Родионовна? — участливо простонал кто-то из учеников.

— Как же, конечно, всё в полном порядке, — попыталась улыбнуться учительница, но не очень-то ей это и удалось. — Подобное происходит чуть ли не каждый год. Последствия взрослого байгана. Вы ведь как бешеные на него набрасываетесь, стоит только тест пройти. А я ведь говорила, но вы меня, разумеется, не слушали! Не у каждого организм способен быстро перестроится с лёгких юношеских дозировок на взрослые. Байгановое похмелье… Результат вам не следует объяснять. Ещё нагляднее, чем пример с белкой.

— Но…

— Всё, все свободны, — рявкнула учительница. — Я хочу какое-то время побыть одна.

Спорить никто не осмелился.

— Эй, Вэньг, ты прямо сама не своя, — заметила Света Соловьёва.

— Не сейчас, подруги, мне нужно бежать, — отмахнулась Вэньг Ли, ускоряя шаг к школьным воротам.

— Но у нас ещё математика будет, — бросила ей в след Таня Паучкова.

Вэньг резко остановилась и обернулась. Открыла рот, чтобы что-то спросить, но передумала, махнула рукой и устремилась прочь.

— Странная она сегодня какая-то, — заключила Светка, невольно косясь на эксцентричного мужчину в котелке и костюме тройке, стоящего у проржавевших прутьев школьного забора. Козлобородое лицо с усами показалось ей знакомым.

— Ты лучше скажи, когда она не странная? — спросила Паучкова.

— Да все мы странные, — парировала Соловьёва. — Просто сегодня Ли страннее, чем обычно.

— Не вижу разницы, — стояла на своём Таня Паучкова. — Но пример она хороший подала. Давай матешу загуляем?

— Зачем? У тебя проблем мало? — испугалась Света, скользя взглядом по дворовому забору. Козлобородый таинственно исчез.

— Ну ты скажешь ещё. После биологии на матешу человека два придёт. Три от силы. И все ботаны законченные. Ты тоже позорный ботан? — Паучкова была неумолима.

Света и сама не прочь прогулять последний урок. И с радостью это бы сделала. Но не сейчас. Странный мужчина в котелке чем-то насторожил её. Интуиция, либо дремавшая трусливая натура решила проснуться, но Соловьёвой не хотелось покидать пределы школы. По крайней мере, не делать этого, пока неподалёку ошивается этот мерзкий тип в костюме тройке.

Тане пришлось разделить нелёгкую судьбу подруги и высидеть нудный урок математики. Ведь в одиночестве прогуливать неинтересно.

А тем временем Вэньг Ли рылась в серванте, гремя китайским фарфором. Билета нигде не было. Следом за сервантом, судорожным поискам подверглась остальная мебель в квартире. Отчаявшаяся Вэньг даже под коврами смотрела, и с особым отвращением, но рылась в мусорных вёдрах. Старые бумажки, отдалённо напоминавшие билет, были разорваны с неистовой лютью (за то, что подарили ложную надежду).

Билета на представление Боно Укротителя Мутантов нигде не было…

Вернувшаяся с работы мама застала дочь, роющуюся в пуфиках гостиничного дивана. От расспросов дочь грубо отмахнулась. Некоторое время спустя, Вэньг в сердцах пнула ни в чём неповинный пуф и зарыдала.

Заботливая мама пришла утешать дочь, которая только фыркала и сопела. Вскоре здравый рассудок вернулся к девушке, и она вкрадчиво спросила, а не видала ли мамочка билетик, который на серванте лёживал… Мамочка, конечно же, видала этот билетик. И, самое главное, причастна к его исчезновению! Поскольку дочурка до этого говаривала, что билет ей не нужен, мама с утра пораньше понесла его на работу своей подруге, которая ранее жаловалась, что хотела пойти на Боно, но билеты все давно распроданы. У Вэньг внутри всё оборвалось. Гнев принялся бурлить, вскипать, рваться из всех трещин котла терпения. Кипяток негодования дочурки успел хорошенько ошпарить мать, прежде чем последняя призналась, что подруга её взяла больничные… И билет по-прежнему лежит в сумочке.