Елена Яковлева - Уйти красиво

• Название: Уйти красиво
• Автор: Елена Яковлева
• Издательство: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-000823-6

Известная писательница Лариса Кривцова, автор множества детективных романов, сама становится героиней криминальной истории. И — жертвой… Была ли ее трагическая гибель самоубийством? Или же оно всего лишь инсценировка? Круг подозреваемых широк, но кто из них вероятный преступник? На эти вопросы предстоит ответить следователю Позднякову, который безответно любил Ларису долгие двадцать пять лет…

---

— Кто такая Бураковская? — осведомился Поздняков.

Парень отчаянно завращал голубыми глазами.

— Алена Бураковская, она должна исполнить свою песню «Любовь — как доза героина».

«Где-то я уже что-то такое слышал», — подумал Поздняков. В этот момент на сцене появилась ассистентка Медникова, та, что долго водила его по телецентру, и подала знак сыщику подойти. Поздняков кое-как выбрался на сцену, то и дело наступая на чьи-то ноги, и под недоуменно-завистливые взгляды двинулся за девицей туда, где исчезли Нил Браткин и Георгий Медников.

Изнанка парадной сцены имела вид офиса средней руки. Медников сидел за столом, рассеянно нажимая на кнопки клавиатуры компьютера, подавшись вперед, а девица, как две капли воды похожая на ту, что сопровождала Николая Степановича в походах по телецентру, тихо и монотонно повторяла одно и то же:

— Вот здесь, вот здесь должна быть музыкальная отбивка, тут у нас будут «колокольчики».

Медников морщился, словно она наступала ему на ногу.

— Мне не нравится, получается какой-то колхоз…

Заметив Позднякова, он повернулся на своем крутящемся стуле, всадил в Николая Степановича короткий оценивающий взгляд и сказал:

— Сейчас мы с вами поговорим. У нас образовалась пауза, артистка задерживается. Пойдемте со мной.

Медников поднялся, отдал своим помощникам несколько кратких, непонятных несведущему человеку распоряжений и вывел Позднякова через маленькую, неприметную дверцу в узкий коридор, по которому сыщику уже посчастливилось блуждать прежде. На этот раз они никуда не поворачивали, а зашли в небольшой тупичок. Медников отпер дверь, и они оказались в маленькой комнатке, перегороженной поперек двумя столами.

— Садитесь, где вам удобнее, — предложил шоумен и бросил рассеянный взгляд в окно. На лице его крупными буквами была написана непроходимая скука. Поскучав, он спросил:

— А что, разве Ларисино дело не закрывают? Я слышал…

— Здесь от меня ровным счетом ничего не зависит, потому что я занимаюсь им независимо от того, к каким выводам придет официальное следствие.

Медников забарабанил пальцем по крышке стола.

— Вы сказали, что вас наняла Лариса. Конечно, на свете нет такой экстравагантной выходки, на которую она не была способна, и все же… Ведь это ее предложение нельзя принимать всерьез, не так ли? Мы ведь с вами понимаем…

— Есть обстоятельства, которые следует выяснить в любом случае, — снова перебил его Поздняков.

— Ну что ж, ну что ж, — надул щеки Медников. — Но ведь вы занимаетесь самодеятельностью, насколько я понимаю. А потому формально я могу и не отвечать на ваши вопросы.

— Разумеется, — согласился Поздняков. — Просто, если вы решите воспользоваться вашим формальным правом, я воспользуюсь своим: передам официальному следствию то, что мне удалось разузнать до сих пор. И немедленно.

Медников заметно погрустнел, хотя по-прежнему не скрывал своего намерения торговаться до последнего, давая понять, что его разговорчивость будет зависеть от того, что именно удалось разузнать Позднякову.

А тот не стал его томить.

— Я знаю, что вы приезжали в Хохловку в воскресенье вечером.

— На этот крючок вы и собираетесь меня поймать? — уточнил Медников.

Поздняков молча развел руками, давая своему собеседнику возможность определиться самостоятельно.

— Хорошо, я буду с вами откровенен, — наконец решил Медников. — Кстати, я вас припоминаю — вы были на похоронах… Я буду с вами откровенен, если вы пообещаете мне конфиденциальность. Из моего рассказа вы используете только то, что будет действительно представлять интерес для вашего… вашего следствия.

— Да мне, собственно, ничего более и не требуется.

— Вам, может быть, — загадочно заявил Медников, — а мне как раз требуется больше. Нельзя вырывать отдельное слово из контекста. Вот я вам скажу: «Да, я действительно был у Ларисы Кривцовой в тот ужасный день, накануне ее самоубийства». По-вашему, я скажу все? Отнюдь нет. Все это началось больше пятнадцати лет назад, когда я в первый раз увидел Ларису. Может, вам это будет неинтересно, но я буду рассказывать по порядку.

— Почему же, мне интересно, — глухо отозвался Поздняков. Медников даже не догадывался, до какой степени ему было интересно все, что так или иначе имело отношение к Ларисе.

— Вы курите? — осведомился Медников.

— Курю.

— Тогда смолите со мной, — Медников достал из кармана красочную пачку импортных сигарет, предложил гостю и закурил первым.

Поздняков последовал его примеру. Сигареты оказались так себе, слабенькие.

Медников нервно затянулся.

— Мы познакомились с ней здесь, на телевидении. Я тогда только начинал по-настоящему работать, совсем незадолго перед этим закончил университет. И вот в нашей молодежной редакции появляется такое странное существо — юное дарование по имени Лариса Кривцова. Я потом узнал, что не такая уж она на тот момент была и юная — все-таки на четыре года старше меня, — но этого нельзя было заметить даже искушенным глазом. Все чувствовали, что у нее внутри буквально кипело от идей. Мы записывали какую-то юбилейную передачу, в которой речь шла о том, какая замечательная наша молодежь. Среди героев, как водится, были шахтеры, колхозники, космонавты, всякие там ударники комтруда. И вдруг среди них молодая писательница Лариса Кривцова, которая эпатировала публику уже тогда. В общем, мне, как говорится, выпала честь задать ей несколько дежурных вопросов. Ну, знаете, как водится: ваши творческие планы и в том же духе. Она ответила в свойственной ей насмешливой манере, и ее в конце концов из передачи вырезали. Потом она призналась мне, что очень удивилась, если бы ее оставили. Странно, но я почувствовал себя как будто бы ей обязанным, словно в том, что ее вырезали, была моя вина. В общем, как только у меня появилась возможность, я опять позвал ее на передачу. Она пришла, записалась, а потом мы долго сидели и болтали просто так, Бог знает о чем, и у меня было такое чувство, что я знаю ее тысячу лет. Прежде чем уйти, она взяла меня за руку и попросила: «Скажи, что будешь ждать меня всегда». Я, естественно, поддакнул, она засмеялась. «А теперь, — добавила она, — скажи, что я идиотка, навечно застрявшая в босоногом детстве». Я так и остался сидеть с открытым ртом. Мог ли я забыть такую женщину?

Медников обернулся к окну, судорожно сглотнул застрявший в горле комок и продолжал:

— А потом, представьте, она использовала эти самые слова, вложив их в уста одной из своих стервозных героинь. Она вообще довольно часто практиковала такие фокусы, потому что ни к чему и ни к кому не относилась серьезно. Показательно, как она поступила со своим предыдущим мужем Ковтуном. Вы его должны помнить: легкоатлет, олимпийский чемпион. Она его бросила, как только он перестал выступать из-за травмы. Все, вышел в тираж, прощай, Мишаня. Лично я не стал дожидаться, когда она так же поступит со мной… Она вообще никого и никогда не любила, была холодна, как мраморное изваяние, и никакой Пигмалион не мог бы вдохнуть в нее жизнь!

Поздняков слушал Медникова внимательно, не перебивая, с удивлением понимая, что в том говорит давняя и искренняя обида.

— Конечно, под конец нашей супружеской жизни мы страшно ругались, стычки случались и потом, после развода. Я называл ее удавихой. Черт, ужасно осознать, что потратил лучшие пятнадцать лет жизни на женщину, которая ни минуты тебя не любила. Однажды она это спокойненько подтвердила. Сказала: а кто ты такой, чтобы я по тебе сохла? Я, дескать, за всю жизнь любила одного-единственного и потому сбежала от него из-под венца. Но я думаю, что это она сказала, чтобы позлить меня, не было у нее такого романтического возлюбленного. Не было, и все! Ничего у нее не было за душой, кроме желания выдавать эти строчки и страницы! Ходячая пишущая машинка!

Поздняков уставился на Медникова, пытаясь понять, был ли в его словах тайный смысл. Догадывался ли он, от какого романтического возлюбленного Лариса сбежала прямо из-под венца? Похоже, что нет.

— В ту пятницу, на премьере, вы тоже поссорились? — спросил он, только чтобы заполнить паузу.

— А, мы постоянно ссорились, — махнул рукой Медников. — Но это вовсе не значит, что я что-то там против нее замышлял. У меня ничего подобного никогда и в мыслях не было.

«Вот к чему ты, оказывается, клонишь, — подумал Поздняков. — Хоть она была и стервой, я против нее ничего не имел!»

— И все-таки зачем вы приезжали к ней в то злополучное воскресенье?

— А, черт! — Медников извлек из пачки еще одну сигарету. — Была у нас одна затяжная тяжба. Я просил, чтобы она мне кое-что вернула, и она это наконец сделала. Не знаю уж, чем она в тот момент руководствовалась. Смею надеяться, в ней возобладал здравый смысл.

— И что же она вам вернула?