Джеральд Хокинс - Кроме Стоунхенджа

• Название: Кроме Стоунхенджа
• Автор: Джеральд Хокинс
• Издательство: Издательство «Мир». Редакция космических исследований астрономии и геофизики
• Жанр: История
• Год: 1977

Стоунхендж – это громадное сооружение из огромных каменных глыб, построенное 4 тысячи лет назад на Солсберийской равнине Британских островов. Сейчас получены убедительные свидетельства того, что Стоунхендж использовался в качестве астрономической обсерватории, позволявшей определять наступление времен года, а также солнечных и лунных затмений.

Профессор Хокинс анализирует также возможное назначение ряда известных памятников древних культур: гигантских рисунков в перуанской пустыне Наска, храма Амона-Ра в Египте и других. Шаг за шагом Хокинс распутывает клубки выдумок и легенд, выявляя истинное назначение многих известных доисторических памятников Старого и Нового света.

Книга рассчитана на широкие круги читателей.

---

Неолитический человек отмежевался от палеолитического. Его основная идея заключалась в том, чтобы развивать сельское хозяйство и скотоводство, оказывая содействие природе в двух ее царствах – животном и растительном. В древней Британии система идей содержала сложный мистический компонент – исследование чисел, который мы не в состоянии постигнуть. Их внимание приковывала крайне специализированная геометрия и числовые закономерности, скрытые в циклах небесных явлений. Разрушенные кольца камней и монолиты сообщают нам некоторую часть этих сведений. Но за геометрией и числами, несомненно, должна была стоять какая-то глубокая система мышления. И было бы интересно узнать, не выплеснулись ли эти идеи, каковы бы они ни были, с течением времени в последующие культуры. Возведение астрономических сооружений Стоунхенджа, как показано тут, продолжалось в том же направлении поочередно энеолитической, бикеровской и уэссексской культурами. Эта астроцивилизация исчезла еще до римского завоевания. Отказались ли они от своих целей, утеряли ли эту систему идей, религиозное рвение, увлеченность магией?… Дело ведь не в названии.

То же самое произошло и в Юкатане. Система строительства храмов находилась в постоянно восстанавливавшейся гармонии с окружающей средой; предоставленная сама себе, природа обновляла почву покинутой области за сто лет, и население ее могло без конца продолжать круговую миграцию, не сталкиваясь ни с каким риском разрушения среды обитания. Но эта могучая система пришла в упадок. Перед эпохой испанского завоевания индейцы майя обитали в маленьких примитивных селениях, беспорядочно разбросанных среди джунглей. Крушение цивилизации могло в какой-то степени усугубиться и ускориться внутриплеменными войнами, но представляется более вероятным, что население просто утратило веру в прежнюю систему. Матрица понятий разрушилась.

Как замечает Глинн Дэниэл в «Идее предыстории», существуют «несомненные свидетельства упадка Египта». После тридцати династий фараонов Египет стал тенью своего былого могущества. «Он не взирает в небеса, в нем астрономия мертва, иными стали циклы знаний» (Томас Браун, XVII в.). Однако тому, кто знает современный Египет, слово «упадок» представляется довольно неуместным; страна на Ниле поистине опирается на свое великое наследие.

Распространение цивилизации по Европе после падения Римской империи принято объяснять новыми верованиями. Прежняя тевтонская идея силы племени, верховенства интересов группы, связанной кровным родством, могла бы существовать неограниченно долгое время, превратившись в оплот современной групповой динамики. Однако идеи христианства начали проникать в Римскую империю еще за несколько веков до ее реального упадка. Миссионеры предлагали племенам нечто такое, чего нельзя было добиться силой оружия, – гарантированную жизнь после смерти. А именно это было и оставалось вечной грызущей тревогой тевтонских и англосаксонских вождей – тревогой, против которой все сложности внутригрупповой иерархии не давали никакого противоядия. Рим не сумел окончательно цивилизовать Европу с помощью своих легионов, но этот процесс завершило христианство. По сути религия представляет собой систему идей. Евангелие получало власть над людьми там, где сила терпела неудачу. Новая вера контролировала жизнь каждого отдельного человека и обеспечивала то территориальное сплочение, которое было необходимо для возникновения западной цивилизации.

Идеи бывают опасны. Фред Хойл сказал как-то в своей лекции, что распространение одной-единственной ошибочной идеи может уничтожить мир. Когда его попросили назвать такую идею, он ответил, что к большой радости ему в голову не приходит сейчас ни одного подходящего примера. Однако, добавил он, мировая история могла бы оказаться совсем иной, если бы в 1930 г. Адольф Гитлер и японские военно-феодальные круги получили в свое распоряжение 30 страниц с изложением одной идеи – теории атомной бомбы. А если бы эти 30 страниц содержали чертежи и расчеты пока еще не пускавшейся в ход смертоносной радиоактивной кобальтовой бомбы, то человечество теперь, возможно, состояло бы из нескольких семей, ютящихся в пещерах.

Научная революция далеко продвинула человека в его стремлении к материальному прогрессу и пониманию природы. Научное мышление придало новое, второе измерение зрелым гуманитарным наукам. Изобилие новых идей поистине поразительно! Нам теперь приходится осваиваться с гипотезами, что в нашей Галактике существует свыше миллиарда планет, пригодных для обитания; что на планетах, сходных с Землей, также возникает «первичный бульон» из сложных органических веществ, из которого развивается жизнь; что возникновение разумных видов представляет собой закономерный естественный результат эволюции; что гигантские расстояния между обитаемыми планетами обеспечивают им нечто вроде космического карантина и если одна система уничтожает сама себя, другие системы остаются в безопасности; что звездные цивилизации могут пытаться вступить с нами в общение, используя радиосигналы; что разумная жизнь, какую бы форму она не имела, подразумевает развитие науки и техники; что эти экзобиологические системы могут оказаться более развитыми, чем мы; что они могут ввести астрономические идеи в земное мышление.

За рубежами современной науки простираются туманные области ясновидения, оккультизма, телепатии, великовскизма. Одна из новых идей, возникших в этой туманной области, сводится к тому, что неопознанные летающие объекты (НЛО) представляют собой машины, прилетающие к нам из будущего, – машины времени с рожденными на Земле человекообразными существами, генетическими наследниками (в далеком будущем) нынешнего Homo sapiens. Сидящие в этих НЛО любители истории берут курс на даты, которые они считают критическими для нашей цивилизации, дабы провести в качестве очевидцев кое-какие «полевые» исследования. (Если бы какой-нибудь джин предложил мне исполнение одного желания, я попросил бы у него машину времени, чтобы посетить такие эпохи, как 1776 и 1066 гг. и. а. и 2000 г. до и. э., просто чтобы самому посмотреть, как все это было на самом деле, и сравнить мои личные наблюдения с текстами школьных учебников. Научно говоря, машина времени, путешествующая в прошлое, противоречит теории относительности: если бы она была возможна, то потребовался бы минус в подкоренном выражении уравнения, описывающего замедление времени.)

Лично я никогда не сталкивался ни с одним убедительным свидетельством существования НЛО. С моей точки зрения, они вообще не подходят под понятие идеи. Те немногие случаи, которые я сам исследовал, все оказались вполне объяснимыми естественными явлениями. Однако право и привилегия каждого желающего – заниматься свободным построением гипотез за пределами науки.

Идеи человека XX в. переполняют печатную литературу, ложатся на ленты видеозаписи и со времени изобретения радио уносятся с Земли на радиоволнах со скоростью света. Идеи, которые неизбежно воздействуют на будущее.

Взять хотя бы идею роста. Понятие роста и расширения было заложено еще в трудовой этике пуритан в те времена, когда отцы пилигримы отправились на «Мейфлауэре» в Новый Свет. Оно вошло в современную деловую систему как «планирование на будущее» и является необходимым условием существования нынешней экономической системы, опирающейся на получение прибыли. Это тот элемент американской цивилизации, который в конечном счете обязательно должен исчезнуть. Иначе не может быть. Бесконечное расширение производства при ограниченных ресурсах невозможно. Нельзя вылить литр из полулитровой бутылки. Закон спроса и предложения, который в прошлом считался фактором стабильности, создает не столько здоровое равновесие, сколько инфляцию. Экономические факторы необходимо приспособить к стабилизированной системе без резких всплесков уходящих вверх кривых. Ровный уровень прибылей, ровный уровень производства, ровное потребление.

Пауль Эрлих рекомендовал Англии снизить численность своего населения до 30 миллионов человек, запретить употребление двигателя внутреннего сгорания на автомобилях (катастрофических пожирателях ресурсов) и планировать стабилизированную среду с нулевым ростом. Барри Коммонер считает, что человеку следует побыстрее вернуться в экологический круг, вызвав при этом минимум нарушений. В современном мышлении наблюдается отход от механицизма ньютоновской науки. Существует точка зрения, что человек, несмотря на могучую технику, несмотря на увеличивающийся объем знаний, тем не менее не является полным господином положения. Природа, быть может, сильнее человека. На заре современной научной эры, три века тому назад, Фрэнсис Бэкон сказал: «И над природой можно властвовать не иначе, как повинуясь ей, и вот так эти две цели – человеческое знание и человеческое могущество – на самом деле соединены в одном…»