Алексей Бычков - Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории

• Название: Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории
• Автор: Алексей Бычков
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050850-1

Величие нашего народа — в легендах! В России до XVI века почти все общество оставалось безграмотным. Летописи появились лишь в конце XIV века, да и то слабо отражающие историческую деятельность. Это национальная традиция: нас мало заботит, как все было на самом деле. Гораздо более ценно романтическое видение нашей (обязательно древней и обязательно великой) истории.

И хотя автор этой книги приводит реальные документы и факты, подтверждающие, что никакого нашествия Золотой Орды не было, Ледовое побоище — всего лишь миф, Иван Сусанин никогда не встречался с поляками, а Фанни Каплан и пальцем не тронула Ленина, многие все равно воскликнут: «Не верю!». Легенда жила, живет и будет жить!

---

Далее в документе говорилось о пожаловании наследникам Сусанина части деревни Деревнищи («половину деревни Деревнищь, на чем он, Богдашка живет»), земельного надела («полторы чети выти земли велели обелить»), а также об освобождении этого семейства от всех налогов, сборов и повинностей. Никаких иных данных о гибели Сусанина в этом источнике не содержится.

Ценной является грамота руководителей «Совета всей земли» князей Дмитрия Трубецкого и Дмитрия Пожарского от 22 февраля 1613 года, которую они направили властям Галича. Они просили галичан оказать содействие братии московского Симонова монастыря в защите их галицкой вотчины (села Борисовское, Вятлово, Демьяново «с деревнями») от несанкционированных верховной властью поборов. Как следует из этого документа, поздней осенью — в начале зимы 1612 года галич-ские села монастыря были обобраны казачьим отрядом атамана Б. Попова, а «после де того казачья кормового правежю, приходили к Соли Галицкой литовские люди и посады пожгли, и их де монастырские варницы с солью и онбары сгорели, и вотчины де их пожгли и крестьян высекли».

Казаки воровали.

Дело о покушении Фанни Каплан на В.И. Ленина

Из огромной массы событий до нас дошло из прошлого лишь незначительное число свидетельств, к тому же сомнительной достоверности. А что могли решить будущие историки, если бы документы о событии XX века до них дошли в обрывках?

О Фанни Каплан

Николай Костин: «Фейга Хаимовна Ройд (такими были настоящее имя, отчество и фамилия Каплан) родилась около 1890 года в Волынской губернии, в семье провинциального еврейского учителя. Семья Хаима Ройда была многодетной: Фейга имела четыре брата и три сестры. В отличие от своих братьев и сестер, которые довольно успешно овладели различными специальностями, Фейга так и не посвятила себя какой-нибудь профессии. Это объясняется довольно легко: слишком уже рано дочка Хаима Ройда ступила на революционную стезю».

Трудно сказать, повлиял ли кто-то на нее в этом отношении или к мысли о необходимости борьбы с царским строем она пришла сама. Так или иначе, но вскоре Фейга Ройд переехала в Киев, где стала членом подпольной анархистской организации и получила псевдонимы Фаня Каплан и Дора. Революционеры-подпольщики поручили юной Доре организовать покушение на жизнь Киевского генерал-губернатора. Однако бомба, приготовленная для теракта, неожиданно взорвалась в комнате, где жила Каплан, чуть не отправив на тот свет вместо генерал-губернатора саму террористку. Каплан получила тяжелое ранение, однако выжила — чтобы вскоре предстать перед военно-полевым судом Киевского гарнизона, который осудил ее к казни через повешение. Но, учтя совсем юный возраст Ройд-Каплан, царские судьи смягчили ей наказание, и теперь она должна была провести на каторге всю оставшуюся жизнь. Правда, тогда еще Фани Ефимовна не знала, что царизм с его каторжными тюрьмами не вечен и что еще совсем молодой ей суждено выйти на волю…

Несостоявшейся террористке пришлось в буквальном смысле проходить в кандалах целых десять лет — с января 1907 по март

1917 года (большую часть срока Фаня «отмотала» в далеком Акатуе). Там, в далеких краях, она перенесла тяжелую болезнь глаз, вследствие которой 9 января 1909 года она полностью потеряла зрение. Хотя через три года ее зрение частично восстановилось, но и после этого каторжанка осталась полуслепой…

Освобожденная Февральской революцией, Каплан некоторое время жила в Чите, а позже переехала в Москву, поселившись в доме № 6 по улице Большой Садовой. Однако общее состояние ее здоровья, включая и зрение, оказалось далеко не идеальным, и Фаня Ефимовна вынуждена была серьезно лечиться — сначала в Евпатории, в санатории для политамнистированных, а позже — в одной из больниц Харькова, где ей сделали сложную операцию на глазах. Учитывая уровень тогдашней офтальмологии, можно утверждать: существенно улучшить зрение ей не удалось, Каплан, как и раньше, имела очень высокую степень близорукости.

После операции Фаня Ефимовна вернулась в Крым с его мягким и теплым климатом, где она устроилась на довольно скромную должность инструктора по подготовке работников волостных администраций.

Итак, покушение…

Если бы до будущих историков дошли сведения о покушении лишь во фрагментах, что могло бы получиться?..

Один выстрел в сердце революции

…Эти мерзавцы позволили себе стрелять не простыми пулями, а отравленными ядом кураре. Теперь только понятна картина того состояния, в котором мы застали Владимира Ильича после покушения… Пули изрешетили его тело в наиболее опасном месте…

Н.А. Семашко

Свидетельствуют:

Николай Костин: «Как таковой, личной охраны, государственной охраны фактически не было. Каждый раз она поручалась различным организациям. Вменялась шоферам, которые возили Владимира Ильича».

С.К. Гиль: «Я развернул машину и поставил ее к выезду со двора, шагах в десяти от входа в цех.

Несколько минут спустя ко мне приблизилась женщина в коротком жакете, с портфелем в руке. Она остановилась подле самой машины, и я смог рассмотреть ее. Молодая, худощавая, с темными возбужденными глазами, она производила впечатление не вполне нормального человека. Лицо ее было бледно, а голос, когда она заговорила, едва заметно дрожал.

— Что, товарищ, Ленин, кажется, приехал? — спросила она.

— Не знаю, кто приехал, — ответил я…

— Как же это? Вы шофер и не знаете, кого везете?

— А я почем знаю? Какой-то оратор — мало ли их ездит, всех не узнаешь, — ответил я спокойно.

Я всегда соблюдал строжайшее правило: никогда никому не говорить, кто приехал, откуда приехал и куда поедем дальше.

Она скривила рот и отошла от меня. Я видел, как она вошла в помещение завода».

Н.Я. Иванов: «Еще задолго до прибытия тов. Ленина пришла на митинг женщина, которая потом была ранена стрелявшей. Она держала себя как-то совершенно по-особенному: взволнованная ходила и все как будто порывалась говорить. Можно было предположить, что она — партийный работник, но ее никто не знал. Она стояла около трибуны…»

С.К. Гиль: «Разговор этот длился две-три минуты. По бокам Владимира Ильича стояли еще две женщины, немного выдвинувшись вперед. Когда Владимир Ильич хотел сделать последние шаги к подножке машины, вдруг раздался выстрел…»

С.К. Гиль: «Моментально повернул я голову по направлению выстрела и увидел женщину — ту самую, которая час назад расспрашивала меня о Ленине. Она стояла с левой стороны машины, у переднего крыла, и целилась в грудь Владимира Ильича…»

Н.Я. Иванов: «…люди, которые шли за Ильичем, бросились обратно в корпус с криком: «Стреляют!» Мне было трудно пробраться через толпу. Я бросился прямо с трибуны в ближайшее окно и выскочил во двор. Увидел около машины лежащего Владимира Ильича…»

«Известия ВЦИК», 3 сентября 1918 г.: «Вчера в ВЧК по объявлению в газете явился один из рабочих, присутствовавших на митинге, и принес револьвер, отобранный у Каплан».

С. К Гиль: «Я побежал к Владимиру Ильичу и, став перед ним на колени, наклонился к нему. Сознания он не потерял…

В эту минуту поднимаю голову и вижу, что из мастерских бежит в матросской фуражке какой-то странный мужчина, в страшно возбужденном состоянии. Левой рукой размахивает, правую держит в кармане и бежит стремглав прямо на Владимира Ильича.

Мне вся его фигура показалась подозрительной, и я закрыл собой Владимира Ильича, особенно голову его, почти лег на него и закричал изо всех сил:

— Стой! — И направил на него револьвер.

Он продолжал бежать и все приближался к нам. Тогда я крикнул:

— Стой! Стреляю!

Он, не добежав несколько шагов до Владимира Ильича, круто повернул налево и бросился бежать в ворота, не вынимая руки из кармана. В это же время с криком ко мне подбежала сзади какая-то женщина.

— Что вы делаете? Не стреляйте!.. — крикнула она, очевидно, предположив, что я хочу стрелять во Владимира Ильича».

Николай Костин: «Каплан задержали, а на ее сообщника — дежурного боевика Новикова — никто не обратил внимания. Террорист загипнотизировал рабочих матросской формой и оказался вне подозрений. Он попытался исправить ошибку Каплан. Кинулся с револьвером к упавшему Ленину, но его успел заслонить собой шофер Гиль. Новикову ничего не оставалось, как скрыться за воротами в толпе и воспользоваться пролеткой с рысаком, приготовленной им для Каплан».

Н.Я. Иванов: «Тов. Ленин был ранен. Одновременно была ранена одна из женщин, занимавших тов. Ленина разговорами при выходе во двор.

Раненую отвезли в больницу. Когда пришли в Петропавловскую больницу взять белье для раненой, то выяснилось, что она кастелянша из этой больницы… что она явилась совершенно невинной жертвой террора буржуазной наймитки».