Майк Тайсон - Беспощадная истина

• Название: Беспощадная истина
• Автор: Майк Тайсон
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76481-5

Невероятно искренняя, брутальная и драматичная автобиография Майка Тайсона. Он стал легендой мирового бокса, но его жизнь вне ринга была не менее яростной и бесшабашной, чем его бои.

В Майке Тайсоне уживаются несколько личностей – безжалостный боец и ироничный философ, осужденный преступник и бродвейский шоумен, ранимый подросток и неуемный бабник… Парнишка из гетто, ставший самым молодым абсолютным чемпионом мира в тяжелой весовой категории, принявший это как должное – и так и не научившийся с этим жить. Миллионер, в одночасье оказавшийся нищим, осужденный за преступление, которое не совершал, и выходивший безнаказанным из таких передряг, которые грозили ему пожизненным заключением. Алкоголик и наркоман, сумевший обуздать своих демонов.

Он был абсолютно беспощаден к своим противникам на ринге. Он и теперь абсолютно беспощаден к себе и к читателю. Но только такая безжалостная искренность и позволила ему примириться с самим собой, восстановить достоинство и самоуважение, обрести любовь и семью.

---

На другой день Айсберг прочитал мне целую лекцию.

– Майк, ты очень опасный парень. Если так будет продолжаться, то у тебя будут проблемы с женщинами всю жизнь, потому что ты всех их трахаешь – а потом хочешь дать им все, полный вперед, ты готов дать им все, что у тебя есть. Мой мальчик, у тебя всегда будут проблемы с женщинами. Я вижу, что ты стремишься удовлетворить каждую женщину и ты каждый раз теряешь при этом. Ты позволяешь им овладевать тобой. Тебе недостаточно телячьих нежностей, «любовь-морковь» не для тебя, ты должен действовать, рисковать, ты слишком эмоционален с женщинами. Ты всегда будешь иметь с ними какие-то связи, или они будут иметь с тобой какие-то связи, потому что ты должен удовлетворять свои чувства. А это очень опасно, опасно для тебя самого. Ты будешь давить на самого себя, ты перестанешь себя нормально чувствовать, ты перестанешь удовлетворять женщин. Это все проблемы с твоей матерью. Это отражение твоих отношений с ней.

Айсберг был болен и готовился умереть. Он сказал мне, что хотел бы быть похороненным в гробу, который замуровывается в стену, над землей, чтобы до него не добрались клопы и тараканы:

– Послушай, Майк, я не хочу лежать в земле, я хочу быть в стене. Я не хочу, чтобы меня ели тараканы и клопы. Я красив, Майк. Я не хочу, чтобы они ели мои глаза. Я слишком много дал миру, Майк.

Вот какими высокомерными бывают сутенеры. Сутенер хотел бы быть на собственных похоронах, чтобы посмотреть, кто на них пришел. Его не волнует, что он умер, он просто хочет убедиться, что весь мир пришел проститься с ним.

Я дал ему двадцать пять тысяч долларов наличными из своего кошелька и вежливо сказал ему: «Друг, не беспокойся об этом. Это тебе для стены». Айсберг взял деньги и ответил: «Ух ты, чувак!» Он ни разу не сказал: «Спасибо». Вот почему я любил его. Он держался до самого конца. Думаю, он ожидал, что это я скажу ему «спасибо» за то, что дал ему свои деньги. Большинство сутенеров не заботятся ни о ком, но я знал, что он другой. Если бы я не считал его хорошим человеком, я бы никогда не дал ему денег.

* * *

Где-то спустя неделю после того, как я женился на Робин, я ночевал в Катскилле. Когда я проснулся, я увидел, что выпал снег. Я позвонил Биллу Кейтону, чтобы сообщить, что не смогу добраться в город, поскольку он просил меня подписать новый контракт на оказание управленческих услуг. В него внесли изменения, чтобы констатировать, что в случае смерти Джимми или Билла их жены получат их долю доходов. Это казалось достаточно безобидным, но я должен был почувствовать неладное, когда Билл попросил комиссара полиции Олбани прислать полицейскую машину, чтобы отвезти меня в город. Они желали, чтобы этот документ был непременно подписан.

Джимми и Билл были там вместе с Хосе Торресом. Хосе был представлен в качестве комиссара бокса в Нью-Йорке, но я полагаю, что он находился там, чтобы помочь своим друзьям Джимми и Биллу.

Мой следующий бой был с Тони Таббсом в Японии. Если я считал, что в США ко мне относятся как к знаменитости, то в Японии это вообще перешло всякие границы. Когда мой самолет приземлился, там была массовая истерия, меня обступили тысячи кричащих фанатов. Наш поединок был первым мероприятием в Токио Доум, новом стадионе, который вмещал шестьдесят пять тысяч зрителей. В течение часа после того, как билеты поступили в продажу, было продано 80 процентов из них. Японский промоутер, господин Хонда, остановил свой выбор на Тони Таббсе в качестве моего противника, полагая, что у него лучшие шансы продержаться до последних раундов и удовлетворить публику. Дон Кинг даже пообещал Тони 50 000 долларов в качестве бонуса, если к началу боя тот обеспечит себе вес меньше 235 фунтов[101]. Но Тони в то время сражался с какими-то своими духами-искусителями и не смог сделать такой вес.

Робин присоединилась ко мне в Токио, и Ларри Мерчант взял у нее интервью непосредственно перед поединком.

– Въедливые зрители хотели бы знать, как могла женщина, ходившая в колледж Сары Лоуренс и Гарвардскую медицинскую школу, так необдуманно влюбиться в парня, который окончил суровую школу жизни? – спросил он.

– Бог мой, я тоже хотела бы это знать! У нас есть много общего. Мы оба из обычных семей. Это была своего рода любовь с первого взгляда. Вначале было трудно, но мы прошли через это – и поженились.

Из обычных семей? Может быть, они были вполне обычными для Айсберга Слима. Но Робин нравилось внимание к себе.

Бой длился недолго. Я прощупал Таббса еще в первом раунде и был рад, что он не пытался клинчевать. Ему было тяжело вести бой при таком весе. Во втором раунде мы обменялись ударами, и я потряс его левым в висок. Затем я провел серию жестких ударов по корпусу, и когда он оторвался от канатов, сбил его с ног левым хуком.

Когда Ларри Мерчант брал у меня интервью после боя, я был преисполнен своей обычной мании величия:

– Я не желаю, чтобы меня били. Я не желаю, чтобы меня сбивали с ног. Я не желаю проигрывать!

На обратном пути в Нью-Йорк Робин в самолете стала давить своим авторитетом. Она загнала Билла Кейтона в угол и, как он рассказывал, заявила ему: «Я миссис Майк Тайсон, и я здесь главная». Она потребовала, чтобы ей показали все документы, касающиеся моих соглашений с Биллом и Джимми. Для меня было бы лучше, если бы она потребовала, чтобы ей показали какие-нибудь книжки. Будь там Джимми, я уверен, ситуация сложилась бы не так остро. Он обращался с людьми более человечно, чем Билл. Но Джимми был вынужден пропустить поединок, потому что он находился в больнице в Нью-Йорке. Он солгал мне, когда сказал, что не сможет присутствовать из-за того, что хочет найти какие-то редкие кадры о черных боксерах на рубеже веков.

Никто не говорил мне, что Джим был серьезно болен, поэтому, когда Робин спустя несколько дней после возвращения в Нью-Йорк позвонила мне в лимузин, она меня буквально ошарашила.

– Майкл, Джимми умер, – сказала она.

Эта новость меня совершенно выбила из колеи. Я длительное время знал Джимми. Я чувствовал, что Кас доверил меня Джимми, который был очень близок к Касу. Если Кас был для меня как отец, то Джимми был как брат. Поэтому можете себе представить, какое горе меня охватило, когда я узнал, что Джимми более девяти лет страдал хроническим лимфолейкозом и скрывал это от меня. Хуже всего было то, что все лгали мне, утверждая, что с Джимми все в порядке. Скорее всего, именно поэтому Билл так настаивал на полицейском эскорте для меня, чтобы я мог подписать контракт до своего поединка с Таббсом.

На следующий день я полетел в Лос-Анджелес на похороны Джимми. С его уходом стервятники уже кружили вокруг свежей добычи: меня. Там был Дон Кинг, и мы вместе с ним несли гроб с телом Джима. Меня удивило, что Билл выбрал Дона, потому что ранее Билл пытался исключить Дона из процесса продвижения и обеспечения моих боев. Я был готов биться об заклад, что Дон надавил на Билла и пообещал, что поможет справиться со мной. Ведь мы с Кейтоном не были близки. Во время траурной церемонии Дон и Хосе Торрес были за церковью, вероятно, обсуждали дела. Уверен, что Хосе закидывал удочку насчет своего возможного участия в управленческих вопросах, связанных со мной. Он вскоре после этого собирался уходить с прежней работы.

Когда я был на похоронах, Робин и ее мать устроили сцену в нью-йоркском офисе банка «Меррилл Линч», который занимался моими финансами. Берт Шугар, уважаемый журналист в мире бокса, случайно оказался в то время в офисе и наблюдал, как Робин и ее мать кричали на сотрудников банка.

– Дайте нам наши деньги! – требовали они. Когда мой менеджер отказался, Робин назвала его «ублюдком». Они хотели снять пять миллионов наличными, чтобы купить для нас дом в Нью-Джерси, который присмотрела мать Робин. До того как я улетел в Лос-Анджелес, Рут заставила меня подписать доверенность на Робин, чтобы она могла снимать деньги с моего счета. Наутро в день похорон Робин позвонила мне из офиса «Линч» и передала трубку менеджеру. Он объяснил, что мои деньги вложены в краткосрочные инвестиции, которые с 14 апреля утраиваются и не подлежат обложению налогом. Процент от них позволил бы оплатить большую часть моих налогов за 1988 год, вот почему он не рекомендовал бы снимать эти деньги. Я внимательно выслушал его, а затем попросил выдать им деньги. Я был влюблен. Я был Лохом.

Рут нашла нам очень хороший дом. Он был в Бернардсвилле, штат Нью-Джерси, в тридцати милях к западу от Нью-Йорка, но автомобильного движения совершенно не чувствовалось, словно дом находился более чем в трехстах милях от города. Это был просторный каменный дом, который ранее принадлежал заместителю госсекретаря США у президента Рузвельта. Я привлек одну испанку, чтобы подобрать отделку и обстановку, мы выбрали роскошную мебель высшего качества. У каждой комнаты был свой стиль: одна была в средиземноморском, другая в викторианском. В то время я не знал этого, но Рут обходила моих друзей и предлагала им, если они не против, сделать нам свадебный подарок, уточняя, что нам не хватало мебели. Теперь вы понимаете, с какими аферистками приходилось иметь дело?