Майк Тайсон - Беспощадная истина

• Название: Беспощадная истина
• Автор: Майк Тайсон
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76481-5

Невероятно искренняя, брутальная и драматичная автобиография Майка Тайсона. Он стал легендой мирового бокса, но его жизнь вне ринга была не менее яростной и бесшабашной, чем его бои.

В Майке Тайсоне уживаются несколько личностей – безжалостный боец и ироничный философ, осужденный преступник и бродвейский шоумен, ранимый подросток и неуемный бабник… Парнишка из гетто, ставший самым молодым абсолютным чемпионом мира в тяжелой весовой категории, принявший это как должное – и так и не научившийся с этим жить. Миллионер, в одночасье оказавшийся нищим, осужденный за преступление, которое не совершал, и выходивший безнаказанным из таких передряг, которые грозили ему пожизненным заключением. Алкоголик и наркоман, сумевший обуздать своих демонов.

Он был абсолютно беспощаден к своим противникам на ринге. Он и теперь абсолютно беспощаден к себе и к читателю. Но только такая безжалостная искренность и позволила ему примириться с самим собой, восстановить достоинство и самоуважение, обрести любовь и семью.

---

Я не был в деле более трех месяцев, на тот момент это был самый большой простой в моей карьере. Под делом я имею в виду работу на ринге. Настало время завоевать еще один чемпионский пояс. Джеймс «Костолом» Смит был чемпионом мира по версии WBA, и я отобрал у него этот титул 7 марта в Лас-Вегасе.

В этом бою я не мог выложиться на все сто процентов. У меня было защемление нерва в шее, которое мучило меня в течение многих лет, и в этот раз оно причиняло мне сильную боль. Но я действовал на ринге так, словно я был его хозяином. Я считал ринг своим домом, это было место, где я жил, где я чувствовал себя абсолютно комфортно в его пределах. Но я еще не был закаленным, опытным боксером в полном смысле этого слова.

Со мной тогда было не все в порядке. Я чувствовал себя, как Джон Макинрой[90]. Б… дь, да какая разница? Я всегда испытывал к нему большое уважение. Он был таким грубым зверем, и я ощущал себя им же. Я считал, что мне предоставлено право делать в мире бокса все, что полагаю нужным, а если у меня что-то не получалось, вы могли спросить с меня.

Я вышел на ринг первым. Когда вышел «Костолом» и мы оказались лицом к лицу, я не ощутил от него никакой угрозы. Я знал, что в меня слишком сложно попасть и что он не сможет ударить меня. Он был хорошим, сильным боксером, много раз завершал бои нокаутом, но таким образом расправиться со мной было трудно.

Бой начался, и ко второму раунду стратегия «Костолома» стала очевидна: он собирался клинчевать или же бегать от меня. В начале второго раунда зрители начали свистеть, а в конце этого же раунда рефери Миллс Лейн снял с него очко за затяжку боя. Я же был даже рад, что он клинчевал меня, потому что у меня была такая непереносимая боль от защемления нерва, что этот вечер мог стать для меня весьма скверным. Я чувствовал себя отвратительно и дергался от боли весь бой. Мое душевное равновесие было нарушено. Так что, «Костолом» этим вечером дал мне передохнуть. Он попал в меня только один раз где-то за десять секунд до окончания боя. Я выиграл все раунды.

После боя с «Костоломом» меня упрекали в том, что поединок получился скучным, но что я мог поделать? Он просто не хотел драться. Когда вскоре после боя я оказался на программе «Би-Би-Си», мне пришлось защищаться.

– Мы все разочарованы поединком с «Костоломом», и я думаю, что вы тоже, – сказал ведущий.

– Я дрался с очень сильным боксером, но у него просто не было желания драться. Он так плотно клинчевал меня, что было почти невозможно освободиться. В это было трудно поверить. Он боролся за титул чемпиона мира в тяжелом весе – по-моему, было самое время проявить себя и выложиться по полной, – ответил я.

– Мы впечатлены вашим благородством на ринге и вне его, но в бою с «Костоломом» вы позволили себе пару раз сорваться между раундами, – ведущий намекал на легкие потасовки.

– Нет-нет, как раз наоборот. Я пытался вовлечь его в бой и был готов сделать для этого все, что угодно. Я бы ради этого даже станцевал чечетку посередине ринга. Я подбадривал его: «Давай же, дерись! Люди платили по тысяче долларов за билеты в первых рядах. Ты должен развлекать зрителей, дать им то, за что они заплатили».

После боя я получил 750 000 долларов аванса от компании «Нинтэндо» за право использования моего образа для видеоигры в бокс под названием «Майк Тайсон – нокаутирующий удар!» Ребенком я никогда не увлекался видеоиграми, так что это не слишком заинтересовало меня. Я просто хотел драться, все остальное было для меня чуждо.

В целом я начинал ощущать себя чужаком в этом дерьмовом маскараде со знаменитостями. С тех пор как Кас ушел, мне было не с кем поговорить об этом. Когда Алекс Валлау брал у меня интервью для программы «Большой мир спорта» на канале ABC, я сказал:

– Я привык держать многое в себе. Потом мы обсуждали все, что накопилось, с Касом. Теперь же мне не с кем обсуждать такие вещи.

Это был знак, что я готов расстаться с ними.

Я пытался уклониться от ответа, когда ведущий задал вопрос относительно девушек, тем не менее, он решил развить эту тему:

– Не будешь же ты утверждать, что у тебя не появилось множества девушек после того, как ты стал чемпионом мира в тяжелом весе?

– Им нужен не я, им нужны мои деньги. Я каждый день смотрю в зеркало и знаю, что я не Кларк Гейбл[91]. Я хотел бы встретить девушку, которая знала меня, когда я был на мели, и считала бы наряду с этим, что я хороший парень. Кас никогда не говорил мне, что это будет так, он уверял, что у меня будет много денег и много девушек и что я буду счастлив. Но он не предупреждал меня, что жизнь будет складываться так.

Я был неудачником из Браунсвилла, и вдруг все стали преклоняться передо мной. Это было сумасшествием. А впереди меня ожидало еще большее сумасшествие. Я стал влюбляться в Робин. В этой связи мне вспоминается один эпизод.

Мы шли вниз по бульвару Уилшир в Вествуде. Робин поддразнивала меня насчет чего-то, затем она толкнула меня и бросилась прочь. Я побежал за ней, и когда я, догнав, совсем уже собирался схватить ее, она быстро метнулась вбок. Я упал и, в буквальном смысле, покатился по улице, рядом с проезжавшими машинами. Я несся так быстро, словно мной выстрелили из рогатки. Остановившись, я принял лучшую позу би-боя, исполняющего брейк-данс. На мне была очень дорогая одежда, которая после моего падения вся изорвалась в клочья. Я был весьма смущен, но оставался в этой позе. Несколько секунд я так лежал, разговаривая с Робин, как будто ничего не случилось. Робин стояла и смеялась. По ее мнению, это была самая смешная сцена, которую она когда-либо видела. Вот тогда-то я и влюбился в нее. Уже позже я понял, что этот маленький инцидент в полной мере отражал наши отношения: она дразнила меня, затем уклонялась, и я оказывался в ее руках. Это была игра в шахматы, и я был ее пешкой.

Но как можно было ожидать от меня искушенности в сердечных делах? Робин оказалась первой девушкой, с которой у меня стали складываться настоящие отношения. Не считая Наоми, которая, кстати, вдрызг напилась, узнав про Робин. До этого передо мной проходила вереница девушек, которых я трахал и которым много лгал. Поэтому-то я теперь больше никому не лгу – потому что раньше я слишком хорошо умел это делать. А столько вкалывал я, очевидно, в знак протеста против того, что меня считали важной персоной и пели мне дифирамбы. Я чувствовал себя дискомфортно из-за своей низкой самооценки. Она довлела надо мной, вынуждала меня упрекать самого себя и ставить себя на место. Обо мне говорили так много хорошего, что это зае… вало мне мозги и сбивало меня с толку. Ведь все должно быть сбалансировано, я же не был, блин, святым на самом деле. Я стрелял в людей. Мои социальные навыки состояли в том, что я вырубал парней, причем так, что они теряли сознание. Если у меня это получалось, мне давали хорошую порцию макарон. Вот как меня запрограммировал Кас. Каждый раз, когда я дрался и побеждал, я получал вознаграждение.

Может быть, Робин и была как раз тем самым, что доктор прописал. Плетущей интриги мегерой, способной поставить меня на колени. Я был, блин, прирученным щенком, который увивался вокруг нее: «Все в порядке, пожалуйста, ты можешь красть мои деньги, но не лишай меня своей киски, пожалуйста!» Не поймите меня неправильно, это касалось не только секса. Думаю, я был в основном лишен интимной жизни. Вряд ли я был превосходен в сексуальном отношении. Однажды она сказала, что я был хорош в постели, но я с этим не согласен. Я был просто молодым влюбленным парнем. Прежде я никогда не испытывал этого чувства.

В мае я вернулся на ринг. Моим соперником был Пинклон Томас, весьма известный, сильный боксер. Перед боем была организована пресс-конференция. Я был на сцене и вдруг увидел Робин, которая появилась вместе с некоторыми коллегами-актерами из своего комедийного сериала. Я пришел в полный восторг. Позируя для фотографии, я откровенно рисовался, я был просто счастлив. Для меня это было отклонение от нормы, потому что на пресс-конференциях я всегда был сдержан, зная, что в противном случае у меня будет отталкивающий вид. Журналисты были в замешательстве.

– Что случилось с Тайсоном? – поинтересовался один из них. Потом они обернулись, увидели Робин и сложили два и два.

– Неудивительно, что он так счастлив, – заметил кто-то.

Подошел Пинклон, чтобы пожать мне руку, и я вернулся в образ «Железного Майка». «Отсоси у меня!» – сказал я ему.

– Ах, ты так? Ну и черт с тобой! – сказал он.

– Ты, тупой, дремучий ниггер! Тебе неизвестно, что я бог? Ты должен на коленях сосать мой член, прямо сейчас, за то, что тебе позволили драться со мной, – ответил я.

Сегодня я испытываю стыд за то, что когда-то говорил что-то подобное взрослому человеку.

Я надеялся, что Робин не слышала всего этого. Черт, в ту минуту, когда она вошла, для меня все переменилось. Я спрыгнул со сцены, подошел к ней и превратился в уравновешенного, классного, безобидного черного чувака.