Альберт Манфред(Отв.редактор) - История Франции т. 2

• Название: История Франции т. 2
• Автор: Альберт Манфред(Отв.редактор)
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1973

Обширный труд отечественных историков охватывает историю Франции, начиная с времен Древней Галии и до 70-х годов 20-го века. В книге прослеживается историческое развитие страны, роль, которую играла Франция на международной арене. Хронология первого тома заканчивается кризисом абсолютизма и Великой Французской революцией, второй том повествует о становлении и развитии капитализма до конца Первой мировой войны, в третьем томе описывается современная история Франции.

«История Франции» выходит в трех томах; каждый том соответствует определенному историческому периоду.

Первый том охватывает время от ранних государственных образований на территории древней Галлии до кризиса феодально-абсолютистского строя, нарастающего на протяжении XVIII столетия.

Второй том посвящен новой истории Франции, т. е. времени от Великой французской революции конца XVIII в. до Великой Октябрьской социалистической революции 1917 г. и окончания первой мировой войны.

Третий том целиком отведен новейшей истории Франции, историческим процессам ближайшего к нам пятидесятилетия — истории Третьей республики между двумя мировыми войнами, трудным годам второй мировой войны и бурным событиям прошлых лет — Франции четвертой и пятой республик, роли Франции в современном мире.

---

После Альхесирасской конференции французская дипломатия предприняла ряд мер к овладению Марокко, в результате чего в сентябре 1908 г. возник франко-германский инцидент в Касабланке. Но два месяца спустя германская дипломатия согласилась передать разбор конфликта в гаагский трибунал, который решил дело в мае 1909 г. в основном в пользу Франции. 9 февраля 1909 г. в Берлине было подписано Жюлем Камбоном и германским дипломатом Кидерлен-Вехтером соглашение о Марокко. В нем говорилось о независимости Марокко и о равенстве договаривающихся держав в отношении коммерческой и промышленной деятельности в этой стране. Но за Францией признавались «особые политические интересы, тесно связанные с укреплением порядка и внутреннего мира». Проникновение Франции в Марокко продолжалось.

В мае 1911 г. французские войска вступили в Фец. Первые недели германская дипломатия хранила молчание. Зато немецкие газеты решительно требовали либо прямого раздела Марокко, либо компенсации за счет других колоний Франции.

Во Франции были обеспокоены. Жозеф Кайо, министр финансов в кабинете Мониса, попытался начать тайные переговоры с Германией. Действуя через доверенное лицо, директора пароходной компании в Конго Фондера, Кайо предложил Германии в качестве компенсации часть французского Конго. Начались длительные закулисные переговоры[1001]. Тем временем 1 июля 1911 г. в Агадир вошла германская канонерская лодка «Пантера».

Этот неожиданный «прыжок „Пантеры“» произвел ошеломляющее впечатление. В Англии его расценили как прямую угрозу. Английский флот в Средиземном море и часть «внутреннего флота» получили условный приказ: «Будьте наготове». 21 июля министр финансов Д. Ллойд Джордж произнес речь, в которой сделал серьезное предупреждение Германии[1002]. Французская пресса горячо приветствовала речь Ллойд Джорджа. Газета «Журналь де Деба» писала, что она «имеет такое же значение, как посылка крейсера в марокканские воды». Зато пангерманская печать бесновалась.

Именно после этой речи германская дипломатия решила воспользоваться предложением Кайо, ставшего с конца июня премьер-министром, о неофициальных переговорах. Они шли через Фондера и О. Ланкена[1003]. Но 18 августа переговоры были прерваны.

Война не разразилась в тот момент потому, что к ней не были готовы главные участники конфликта. Еще не была окончательно готова Германия, а тем более ее союзники — Италия и Австро-Венгрия. Русское правительство стремилось в период Агадирского кризиса к мирному разрешению конфликта, о чем Извольский говорил де-Сельву 19 августа[1004]. Фактически реорганизация русской армии началась лишь в 1908 г. и России нужно было не менее двух лет, чтобы она была в состоянии «выдержать войну с Германией с уверенностью в успехе»[1005].

4 сентября 1911 г. переговоры между Францией и Германией возобновились. 14 октября соглашение о Марокко было парафировано, а 4 ноября договор был подписан в Берлине Жюлем Камбоном и Кидерлен-Вехтером. 28 ноября крейсер «Берлин», сменивший «Пантеру», получил приказ вернуться в Германию. По договору Франция уступила Германии 250 тыс. кв. км в Конго взамен 1–5 тыс. км в Камеруне и признания ее протектората над Марокко. В декабре 1911 г. договор был ратифицирован 393 голосами против 36[1006]. Социалисты во главе с Жоресом и Вайяном решительно выступили против политики колониальных захватов, но все буржуазные партии ее защищали.

Режим протектората был официально признан султаном Мулай-Гафидом 30 марта 1912 г. в конвенции, подписанной в Феце. 28 апреля генеральным резидентом в Марокко был назначен генерал Лиоте. Спустя несколько месяцев враждебный Франции султан Мулай-Гафид был заменен его более сговорчивым братом Мулай-Юсефом. Франция приступила к энергичному освоению захваченной богатейшей добычи. 27 ноября 1912 г. состоялось подписание договора о Марокко между Францией и Испанией, который лишал последнюю многого, что ей было обещано в 1904 г.

Агадирский кризис вызвал во всех странах огромную волну шовинизма и особенно усилил гонку вооружений. Политика соглашения с Германией, проводившаяся Кайо, встретила резкую критику. Кайо вынужден был подать в отставку, и премьер-министром стал Раймон Пуанкаре.

Предвоенные годы

Французская буржуазия накануне войны упорно стремилась к сплочению своих сил. «Против социалистического пролетариата, — говорил В. И. Ленин, — все теснее сплачивается вся буржуазия, от радикальной до реакционной, и все больше стираются границы между той и другой… Такое сплочение — верный признак крайнего обострения классовых противоречий»[1007].

Стирание граней между буржуазными партиями накануне войны представляло характерную особенность тех лет. Общее полевение в стране привело на целое десятилетие левобуржуазные партии радикалов и «республиканских социалистов» к власти. Хозяином в стране оставалась монополистическая буржуазия. Находясь у власти, радикалы и «независимые» социалисты проводили все более реакционную, правую политику.

Накануне войны французская буржуазия стремилась использовать все свои резервы, в том числе католическую церковь. Восстановление связей с Римом, утверждал Пуанкаре, сохранит и поднимет на высшую ступень «коллективное самосознание и единство национального чувства, составляющее славу и бессмертие народов»[1008].

Перед первой мировой войной во Франции явно активизировалась деятельность реакционно-националистических элементов. Их новая организация «Аксьон франсез» («Французское действие») создала свои боевые вооруженные отряды «Королевские молодчики». С 1908 г., когда еженедельный орган «Аксьон франсез» становится ежедневной газетой, деятельность этой реакционной группы расцветает пышным цветом. Руководители газеты и организации Шарль Моррас, Леон Доде и др. считают необходимым «установление традиционной, наследственной, антипарламентской и децентрализованной монархии»[1009].

Процветавшее и ранее в Третьей республике преклонение перед армией с начала XX в. превратилось в подлинное восхваление милитаризма. «Вокруг идеи армии, — пишет французский историк Рауль Жирарде, — создавалось единство Франции»[1010]. В стране существовал культ армии. Все большее внимание уделялось вооружению армии и строительству морского флота и авиации.

В 1911 г. палата подробно обсуждала вопрос о верховном командовании армии, 59-летний генерал Жоффр был назначен главой генерального штаба Франции [1011]. Еще большее внимание военным проблемам уделяло правительство Раймона Пуанкаре (январь 1912 г. — январь 1913 г.), принявшее закон от 29 марта 1912 г. о реорганизации воздушного флота и морскую программу от 13 февраля 1912 г., согласно которой французский флот к 1 января 1920 г. должен был иметь 28 линкоров, 10 эскадренных разведчиков, 52 миноносца.

Культивировавшийся во Франции милитаризм имел две стороны — внешнюю и внутреннюю. Он имел сугубо классовый характер и предназначался для подавления рабочего движения. Милитаризм служит, подчеркивал В. И. Ленин, «главным орудием классового господства буржуазии и политического подчинения рабочего класса». Кроме того, милитаризм неизбежно связан с подготовкой к войне[1012].

Стремление французской дипломатии консолидировать силы Антанты, связанное с усилением агрессивности германского империализма, представляло характерную черту всей предвоенной внешней политики Франции. В первую очередь политические деятели Франции заботились об установлении самых тесных отношений с Россией в области военно-стратегической. Уже с 1909 г. ежегодно в различные военные округа России откомандировались французские офицеры, а с 1911 г. начались регулярные командировки русских офицеров во французскую армию. Еще большее внимание уделялось усилению контакта между генеральными штабами обеих стран. Если за 18 лет, с 1893 по 1911 г., состоялось всего шесть совместных совещаний штабов, то с 1911 г. они становятся ежегодными. В августе 1913 г. в Красном Селе состоялось девятое совместное совещание генеральных штабов, принявшее решение о том, что «теперь еще больше, чем раньше, ввиду значительного увеличения относительного военного могущества Германии в Тройственном союзе поражение немецких войск остается первой и основной целью союзных армий»[1013].

Параллельно между Россией и Францией велись переговоры о заключении военно-морской конвенции, имевшей целью установление согласованных действий флотов. 16 июля 1912 г. русско-французская морская конвенция была подписана адмиралом Аивеном и морским министром Григоровичем со стороны России, Делькассе и начальником морского штаба Обером — со стороны Франции. Эта секретная конвенция предусматривала совместные действия морских сил, совещания начальников морских штабов обеих стран; срок ее действия был приравнен к сроку действия военной конвенции 1892 г.[1014] Одновременно Ливен и Обер подписали «Конвенцию об обмене информацией между русским и французским флотом». «Эта конвенция, — писал Пуанкаре, — отныне устанавливает между нашими флотами постоянный и систематический контакт, и я имею честь сообщить, что правительство республики ее одобряет»[1015].