Э. Фрежак - Аспазия

• Название: Аспазия
• Автор: Э. Фрежак
• Жанр: История

Сборник посвящен малоизвестным страницам жизни древней Греции. Философы, воины, легендарные правители, Сократ и его знаменитая жена — вот герои этой книги.

---

Все было пурпур и растопленное золото, только на юго-западе собралось темноватое облачко, вдруг из него мелькнул огненный луч и горы Аргоса осветились серебристым блеском. Спокойно и величественно стояли возвышенности, окружающие Афины: далеко выходящий вперед Гимед, пирамида Пентеликоса, обрывистая скала Ликабетта.

Наконец показалась, окруженная раскинувшимся городом, дорогая всем эллинам вершина афинского Акрополя. Взгляды всех обратились на нее, но священная вершина значительно изменилась с тех пор, как они покинули родину. Незнакомые белые мраморные стены сверкали в вечернем тумане, освещенные последними лучами заката. У всех вырвался крик: «Парфенон! Парфенон!»

Толпы народа стремились навстречу возвратившимся. Сумерки уже наступили, но гавань была ярко освещена светом факелов, и зрелище вступивших в нее гордых триер, казалось еще величественнее.

Когда стратеги вышли на берег, все бросились к Периклу. Толпа приветствовала его громкими восклицаниями, многие рассыпали на его пути цветы, подносили венки. Чтобы уклониться от чествования, Перикл принял предложение Гиппоникоса занять место в запряженном благородными фессалийскими конями экипаже. Аспазия должна была расстаться с Периклом. Ее ожидали носилки, в которые она вошла наглухо закутанная.

Между тем взошла луна и свет ее осветил море, гавань и город.

В экипаже Гиппоникоса, Перикл задумчиво возвращался в город, как вдруг, бросив взгляд вверх, он увидел вершину Акрополя: резко выделяясь своей белизной на фоне темного неба, освещенная светом луны, возвышалась мраморная громада Парфенона: только что оконченное произведение Иктиноса и Фидия.

Часть вторая

Глава I

Возвращение победителей совпало с днями величайшего праздника, отмечаемого раз в три года, праздника Панатенеев. На этом празднестве древней богине Афине-Полии по старинному обычаю подносился прекрасный ковер, так называемый Пеплос, сотканный руками особо избираемых девушек.

Население предместий устремилось в город. Согласно идее их учредителя, Тезея, Панатенеи была братским праздником всех племен Аттики. Не только близкие соседи приезжали на этот праздник, на него приезжало много народу с островов, из колоний, со всей Эллады. Но никогда еще не было в Афинах так много чужестранцев: к желанию присутствовать на празднестве Панатенеев, присоединился еще и интерес к открытию Парфенона и к созданному из золота и слоновой кости, сверкающему образу Афины-Паллады, работы Фидия.

Самому празднеству предшествовали состязания: панатенейские игры на равнине Илиса.

В состязаниях мальчиков, и на этот раз, воспитанник Перикла и любимец всех афинян, Алкивиад, стал победителем на радость Перикла и к досаде Телезиппы, ненавидевшей мальчика за то, что он совершенно затмевал обоих, мало обещавших ее сыновей, Паралоса и Ксантипа.

Ночью проводились бега с факелами, которые афиняне приносили в жертву Гефесту, Прометею и Афине-Палладе.

Только лучшие, наиболее ловкие юноши выбирались для этого бега. Задача заключалась в том, чтобы донести факел до финиша. Тот, чей факел гас во время бега, выбывал из состязаний; того, кто бежал медленно, чтобы сохранить пламя, преследовали насмешливыми восклицаниями.

В числе различных состязаний были и состязания муз: Перикл, одинаково ценивший всякие занятия, установил на Панатенейских играх состязание на цитрах и состязание в танцах.

Когда, наконец, наступил день главного празднества, в который Пеплос подносился в дар покровительнице города, Афине-Полии в храме Эрехтея, победители игр должны были быть увенчаны в Парфеноне.

Торжественное шествие началось из квартала Керамики. Весь обширный квартал заполонили группы, которые со всех сторон направились к общему месту сбора. Мало-помалу шествие начало выстраиваться и, когда все стали по местам, двинулось в путь при звуках труб.

Во главе гекатомбы [33] двигались жертвенные животные: сто отборных быков и баранов (предназначенных быть заколотыми на Акрополе в честь богини) украшенных цветами, с позолоченными рогами.

За животными следовали погонщики. Жертвенные слуги и жрецы несли на плоских блюдах жертвенные яства и напитки в красивых сосудах.

Затем следовало блестящее шествие афинских женщин и девушек в роскошных, праздничных платьях с золотой и серебряной жертвенной посудой в руках.

Девушки несли в руках красивые корзинки, наполненные цветами и плодами. Скрываясь целый год в глубине женских покоев, они выходили в свет в этот торжественный день, празднество открывало то, что до сих пор скрывалось от взглядов.

В этот день бог любви бросал свои стрелы, в этот день взгляды красивых девушек беспрепятственно встречались со взглядами юношей.

После сверкающей, роскошной жертвенной посуды несли еще более прекрасные дары богинь, число которых никогда еще не было так велико: роскошные сверкающие золотом и серебром щиты, красивые богато украшенные треножники и произведения искусства, вышедшие из рук лучших мастеров, — все это сверкало и переливалось в солнечных лучах.

В числе девушек шли четыре избранницы нежного, почти детского возраста из знатнейших фамилий афинян, которые по обычаю в тот год удостоились чести помогать ткать священный Пеплос в храме богини Афины-Полии в самом Акрополе.

Затем следовали носильщики даров, присланных богине из афинских колоний. Наконец несли роскошнейший из всех подарков, апофеоз всего блестящего шествия, богатый, роскошный Пеплос. Он был разостлан на сооружении, сделанном в виде корабля. Этот корабль отличавшийся необыкновенной величиной и красотой, должен был указывать на морское могущество афинян и напоминать о морском боге, культ которого был связан с культом Эрехтея и Афины. Прикрепленная к мачте роскошного корабля, была видна вышитая золотом картина, изображавшая борьбу бога света, с грубыми титаническими силами. За Пеплосом следовали: победители в панатенейских состязаниях. Музыканты со своими цитрами и флейтами, победители в беге с горящим факелом в руке, которые, по древнему обычаю должны были зажечь праздничную жертву богине на Акрополе. Победители в езде были со щитами и в шлемах, в роскошных, запряженных четверкой, колесницах.

Далее, с ветками оливы в руках, следовали старцы, одержавшие победу в состязании мужской красоты. Как на прекрасный образец глядело афинское юношество на этих людей с серебряными бородами, которые, даже в поздней старости, сохранили красоту и свежесть тела и души. За ними следовала афинская молодежь, стройные, черноволосые, черноглазые красавцы на чистокровных скакунах. Предводительствуемые стратегами шли все способные носить оружие афинские мужи, тяжелая пехота и конница. За ними выступали все богатейшие и знатнейшие афиняне, затем двигалось бесконечное шествие граждан: сначала архонты, члены совета, старшие жрецы, потом мужчины и женщины в праздничных платьях, с миртовыми ветвями в руках.

За гражданами следовали жители предместий и их жены, с дубовыми ветвями в руках, в знак покровительства Зевса, бога гостеприимства. Некоторые женщины из предместий, шли за афинскими гражданками, покровительством которых пользовались. Они несли в руках зонтики, защищавшие от солнца головы афинянок, и маленькие складные кресла, на которые опускались их покровительницы, когда шествие останавливалось.

Из Керамики шествие двинулось по лучшим улицам города до Агоры, украшенной дубовыми ветвями. Тут оно остановилось и две группы жертвенных животных были отправлены вперед, для принесения в жертву — одна на холме Ареопага, другая — на жертвеннике Афины.

После принесения этих жертв, шествие снова двинулось в путь. Оно проходило мимо храмов и перед каждым из них ненадолго останавливалось, чтобы принести жертву богу или пропеть в честь его гимн.

Когда шествие достигло того места, где дорога поднималась на холм Акрополя и становилась уже и круче, то большинство лошадей и колесниц было остановлено. Впрочем, не было недостатка в смелых всадниках и даже управляющих колесницами, которые не бросили шествия и поднимались по крутой дороге.

Поднявшись на Акрополь, шествие остановилось между храмом Эрехтея и вновь оконченным храмом Афины-Паллады. Пеплос отнесли в храм Эрехтея и приступили к большой гекатомбе под пение Гимнов.

Но никто из толпы даже не бросил взгляда в полумрак храма Эрехтея, где, на украшенном цветами троне, стояло древнее, деревянное изображение Афины, принявшее свою обычную дань — Пеплос. Мало внимания обращалось и на священные жертвоприношения — все взгляды были устремлены на сверкающий великолепием храм, двери которого в этот день должны были в первый раз открыться для афинян.

Первое впечатление, при взгляде на новый храм, было ослепляющее. Он был весь из сверкающего мрамора, девственная белизна которого была украшена золотом. Четырехугольное, окруженное колоннами, здание гордо возвышалось на вершине холма, освещенное солнечным светом. Все в нем было благородно, светло, пропорционально и легко, несмотря на размеры. Его основание с мраморными ступенями поднималось выше голов зрителей; сам храм с анфиладой колонн, со своими полными жизни колоссальными мраморными скульптурами казался воплощением девственной богини, которой он был посвящен. Но ничто так не привлекало внимание, как мраморные группы, украшавшие громадные крылья двух западных углов. На западной стороне храма, изображалось рождение богини из головы Зевса. С обеих сторон помещались Нике и Ирида, спешившие оповестить о радостном известии, навстречу им спешили боги и герои. В левом углу помещался Гелиос на своей сверкающей колеснице, направо — богиня ночи, спускающаяся в волны океана.