Алиса Лисовская - Нарисуй меня счастливой. Натурщица

• Название: Нарисуй меня счастливой. Натурщица
• Автор: Алиса Лисовская
• Издательство: Олимп, АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-013192-5, 5-8195-0816-5

Она еще со школы знала цену своей красоте. Она мечтала о карьере актрисы, о славе, овациях и поклонниках. Жизнь заставила ее стать натурщицей.

Что привело ее на этот подиум? Любовь к искусству или желание стать совершенной женщиной в руках художника? Что помогало ей побороть стыд и терпеть боль в мышцах и позвоночнике от долгой неподвижности?

В поисках настоящего чувства она пробирается через дебри иллюзорных картин. Страдания тела — такая мелочь по сравнению с трагедией души. Но она выстоит, она выдержит, ей осталось позировать всего десять минут...

---

— На худграфе, — сказала девушка. — Четвертый курс.

— Да, извините, я совсем забыл вас спросить, как вас зовут?

— Карина, — улыбнулась девушка и протянула ему теплую ладошку. — Очень приятно.

Дом, в котором находились мастерские, за эти годы почти не изменился, только чуть-чуть осел и словно бы глубже врос в землю.

Карина открыла дверь своим ключом. Андрей покосился, но ничего не сказал.

— Мне тетя Оля ключ дала, — пояснила Карина, и Андрей не сразу понял, что речь идет о его матери. — Она уже совсем старенькая, ей тяжело самой добираться.

На мастерской Игоря висел огромный амбарный замок.

— Игорь отсюда куда-то съехал? — поинтересовался Андрей.

— Вы не знаете? — в свою очередь удивилась Карина и тут же одернула сама себя: — Ах да, вы же сказали, что давно здесь не были... Игорь умер пять лет назад...

— Как? Ему же было всего...

— Он спился, — грустно сказала Карина. — После того как покончила с собой женщина, которую он любил...

— Тамара?

— Да. Вы и ее знали? Мне мама много про нее рассказывала...

Карина открыла дверь в мастерскую Глеба.

Андрей вошел за ней следом и замер на пороге. Ему показалось, что он вернулся в прошлое. На стенах висело много новых картин, но сам дух мастерской остался таким же, каким был много лет назад: этот колченогий стол, за которым было столько выпито, это деревянное кресло, сделанное из корня дерева, эта скрипучая лестница на второй этаж, даже шторы на окнах были те же самые.

— Тетя Оля сказала, что все это нужно отсюда вывозить, — вздохнула Карина. — Чтобы освободить мастерскую...

— За этим я и приехал.

— Дядя Сережа вместе с отцом сейчас готовят персональную выставку Глеба Владимировича... Посмертную... Вы им поможете?

— Да, — кивнул Андрей. — Конечно. Ваш отец... тоже художник?

— Нет, он — музыкант, — сказала Карина. — Здесь все работы. Мы ничего отсюда не брали.

— Хорошо, — снова кивнул Андрей.

— Вы не будете против, если я заберу свой портрет.

Андрей отрицательно помотал головой.

Карина сдернула с холста, стоящего посреди мастерской, серую ткань.

С портрета на Андрея смотрела Карина. Он долго всматривался в последнюю работу своего отца, отчетливо понимая, что это шедевр и ему, Андрею, при всем желании, так никогда не написать... Одновременно с чувством восторга, досады и осознанной зависти присутствовало еще что-то. Андрей изо всех сил пытался понять, что это, пока до него наконец не дошло, что девушка на портрете ему кого-то очень сильно напоминает. Кого-то очень и очень знакомого. Даже разрез глаз и эта привычка опускать вниз уголки губ, когда она улыбается...

Внезапно в его голове вспыхнула картинка: жена водит по его лицу кончиком накрашенного ногтя — Андрей словно наяву услышал ее голос: «Так странно... Когда ты улыбаешься, уголки твоих губ смотрят вниз... Словно улыбка не настоящая... »

Андрея пошатнуло, он бросил беспомощный взгляд в висящее на двери зеркало. Тут же все сомнения испарились как дым.

У него и у этой случайно повстречавшейся ему девушки было одно лицо. Его лицо и волосы Алины.

«Это — моя дочь... Боже мой, это — моя дочь... »

Карина смотрела во все глаза на этого странного человека. Он почему-то показался ей знакомым с самого начала. Она с детства росла среди художников и музыкантов, отец даже научил ее играть на гитаре, и поэтому на предложение позировать она отозвалась сразу. Ее много раз писали, с самого детства она приходила на худграф, как к себе домой, в мастерских она знала каждую щелочку в подоконнике и была знакома практически со всеми художниками города, но о втором сыне Глеба Владимировича ей никто никогда ничего не говорил... А теперь он стоял перед ней, и в его глазах почему-то блестели слезы.

— Вы плачете? — удивилась Карина.

— Да, — сказал Андрей. — Когда-то я оставил в этом городе девушку... Она очень обидела меня, и я уехал, чтобы доказать ей и себе, что я могу, что я сумею, что я сильный, что я лучше, чем... Я смог и сумел... Но сейчас мне показалось, что, кроме нее, ничего в моей жизни не было... Что я не сумел удержать своего счастья, что я сбежал, вместо того чтобы бороться... В юности мы порой совершаем странные, необъяснимые с точки зрения логики поступки... Твой портрет почему-то напомнил мне эту девушку...

— Хотите, я подарю его вам? — неожиданно предложила Карина. — Берите, а то я передумаю. — Она улыбнулась и бросила взгляд на часы. — Мне пора в институт. У нас сегодня просмотр. Приятно было познакомиться. Да, вы сейчас отсюда куда?

— Домой, — сказал Андрей, понимая, что сейчас он действительно вернулся домой. В дом, в котором не был столько лет.

— Тогда передайте ключ тете Оле. — Карина протянула Андрею ключ от мастерской.

Андрей распахнул перед ней дверь. В длинный коридор мастерских хлынул яркий солнечный свет. Карина улыбнулась, зажмурилась и помахала ему на прощание.

Андрей стоял и смотрел, как уходила все дальше и дальше тоненькая фигурка с копной золотистых волос, в которых играло солнце, в прозрачном сарафане, насквозь пронизанном солнечным светом...