Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 1

• Название: Полное собрание сочинений. Том 1
• Автор: Толстой Л.Н.
• Жанр: Классическая проза

---

**№ 21 (III ред.).

Мнѣ кажется, что Сережа былъ жестокъ по ложному point d'honneur,144 желая показать свое молодечество, а я потому, что было бы свыше силъ моихъ не подражать ему. Главная же причина, мнѣ кажется, была вотъ въ чемъ.

Особенность дѣтскаго характера состоитъ въ стремленіи генерализировать всѣ понятія, приводить ихъ къ одному общему началу, — стремленіе, происходящее отъ недостатка развитія умственныхъ способностей.

Дитя никакъ не можетъ себѣ представить, чтобы могла быть вещь, хорошая съ одной стороны и дурная съ другой. То качество въ вещи, которое первое поразило его, онъ принимаетъ общимъ качествомъ всей вещи. Въ отношеніи къ людямъ дитя составляетъ себѣ понятія о нихъ по первому наружному впечатлѣнію. Ежели лицо произвело на него впечатлѣніе смѣшное, то онъ и не подумаетъ о хорошихъ качествахъ, которыя могутъ быть соединены съ этой смѣшною стороною; но уже о всей совокупности качествъ лица составляетъ самое дурное понятіе. Это самое было со мною въ отношеніи бѣднаго Грапа. «Ежели онъ такъ смѣшонъ, то онъ вѣрно дурной мальчикъ, а ежели онъ дурной мальчикъ, то не стоитъ и думать о томъ, хорошо ли ему или дурно; и слѣдовательно можно дѣлать съ нимъ всякія гадости».

Ежели разсужденіе это не оправдываетъ меня, то пусть же служитъ оно доказательствомъ тому, что, раскаиваясь въ своемъ поступкѣ, я теперь очень желалъ бы чѣмъ-нибудь оправдать его.

*№ 22 (II ред.).

Я на бульварѣ не обратилъ вниманія на самую Валахину, но теперь, хотя она была уже среднихъ лѣтъ, лицо ея, несколько сморщенное, показалось мнѣ очень красивымъ, должно быть потому, что я нашелъ въ ней сходство съ ея дочерью. Она имѣла то же выраженіе грусти и доброты. Впослѣдствіи я узналъ, что Валахина въ жизни своей перенесла много горя и слезъ. Въ свое время она была извѣстная красавица. Голубые огромные глаза были прелестны, но въ то время, какъ я ее видѣлъ, должно быть отъ слезъ глаза ея изъ темно-голубыхъ сдѣлались какими-то мутными, свинцовыми.

«Познакомьтесь съ вашей кузиной» сказала она намъ, обращаясь исключительно къ Володѣ. Я вспомнилъ глупость, которую я сдѣлалъ на бульварѣ, когда снялъ фуражку, и ужасная мысль пробѣжала въ моей головѣ: «верно она разсказала объ этомъ дочери, и мнѣ нѣтъ надежды ей понравиться».

**№ 23 (III ред.).

Глава 21. Собираются гости.

<Bon Dieu, combien elle est jolie, Et moi je suis, je suis si laid. Beranger>.145

Ивины уѣхали домой для того, чтобы переодѣться и въ 8 часовъ хотѣли пріѣхать опять.

Люди въ бѣлыхъ галстукахъ и съ озабоченными физіономіями сновали по всѣмъ комнатамъ. Въ буфетѣ была замѣтна особенная хлопотливость и перетиралось серебро и пыльный хрусталь, уже очень давно не видавшіе свѣта. Въ залѣ слышенъ былъ сильной запахъ скопидара, и Филатъ, подвязавши фартукъ и подстѣливши ручникъ на стулъ, на которомъ стоялъ, зажигалъ фитили лампъ, уменьшалъ и прибавлялъ огня и тщательно вытиралъ и надѣвалъ разныхъ формъ колпачки. Большая стоячая лампа, треножникъ, бра, въ которыхъ съ незапамятныхъ временъ были поставлены ни разу неначатые спермацетовыя свѣчи, — все было зажжено въ залѣ и двухъ гостиныхъ.

Стѣны, потолокъ, паркетъ, карнизы, картины въ гостиной были облиты яркимъ ламповымъ свѣтомъ и имѣли видъ необыкновенный — всѣ эти предметы казались мнѣ совершенно новыми. Даже волтеровское кресло, платки, коробочки и сама бабушка, которая хотя и была не въ духѣ за то, что на весь домъ навоняли скапидаромъ, имѣли видъ праздничный.

Дверь изъ сѣней разтворилась, пахнуло холодомъ, и взошли какіе-то люди въ сѣрыхъ шинеляхъ и съ какими-то странными вещами подъ мышками. Они прошли за ширмы, которыя были поставлены въ углу залы. Изъ-за ширмъ послышалось откашливаніе, плеванье, щелканье замковъ, отрывистые басистые голоса: «пожалуйте свѣчей». «Это чья партитура?» «Канифоль». «Ну, васъ къ Богу», потомъ несколько нотъ piccicato на скрипкѣ и наконецъ вся ужасная для слуха не складица строющаго[ся] оркестра. Квинты на струнныхъ инструментахъ, глупыя прелюдіи на флейтахъ и волторнахъ и т. д. Это былъ сюрпризъ князя Ивана Ивановича.

*№ 24 (II ред.).

Глава 21. Балъ.

«О, — да у васъ вѣрно танцы будутъ», сказалъ Петръ, выходя изъ гостиной, въ которой, несмотря на свою пріятную наружность, отдалъ общую дань застѣнчивости. «Надо перчатки надѣвать», прибавилъ онъ, доставая изъ кармана новую пару лайковыхъ перчатокъ. — «Ну вотъ вздоръ», сказалъ я, взявъ его за локоть и направляя къ двери наверхъ: «еще успѣемъ съиграть въ солдатовъ — пойдемъ наверхъ, я тебѣ покажу, какая у насъ перемѣна». — «Пойдемте, пойдемте; есть у вашего нѣмца трубка?» прибавилъ Etienne, неуклюже рѣзвясь и тоже хватая за руку Петра, эта вольность со стороны мальчика, который только что познакомился съ моимъ возлюбленнымъ Ивинымъ, мнѣ показалась неумѣстною, и я, отстранивъ несноснаго Князя, повелъ Петра на лѣстницу. Я замѣтилъ, что онъ тоже заглядывался на Соничку, и можетъ быть отъ этого такъ торопливо велъ его на темный верхъ. — «Où allez vous, Pierre?»,146 послышался за нами сдержанный вѣжливостью голосъ гувернера: «vous voyez, qu’on dansera. — Haben sie ihre Handschuhen?»147

*№ 25 (II ред.).

Странное чувство испытывалъ я, глядя на Соничку и Петра, когда они танцовали противъ меня. Они оба заняты были другъ другомъ, говорили и смѣялись безпрестанно. Я ревновалъ ихъ обоихъ, однаго къ другому, и вмѣстѣ съ тѣмъ я ихъ такъ любилъ, что мнѣ тоже [?] пріятно было видѣть, что они вмѣстѣ и что понравились другъ другу. Нельзя было не чувствовать этого удовольствія, глядя на нихъ, такъ они были милы и шли одинъ къ другому. Я охотно пожертвовалъ бы собой для ихъ счастія. Такъ какъ я неотступно слѣдилъ за ними глазами, они тоже изрѣдка взглядывали на меня. Меня мучила мысль, что они говорятъ и смѣются обо мнѣ, хотя теперь я убѣжденъ, что они нисколько обо мнѣ не думали, а взглядывали на меня по тому невольному чувству, которое заставляетъ оглянуться на человѣка, который пристально на васъ смотритъ. — На мазурку Соничку ангажировалъ братъ — я опоздалъ. Соничка Валахина была царицей бала — всѣ мальчики нашихъ лѣтъ, которые тутъ были, не спускали съ нея глазъ. Какъ и всегда, нѣкоторые дѣйствительно были влюблены — Петръ, И. Ивины, Володя, я, Этьенъ; другіе приглашали ее танцовать и занимались ею потому только, что общее вниманіе было обращено на нее. Петръ послѣ [?] кадрили взялъ меня за руку и таинственно сказалъ: «Какая прелесть Валахина».