Дафна дю Морье - Французова бухта

• Название: Французова бухта
• Автор: Дафна дю Морье
• Издательство: Амфора
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-367-02318-3

На пороге тридцатилетия красавица Дона Сент-Коламб отчетливо осознает пустоту и никчемность великосветской жизни и, подчиняясь порыву, уезжает из Лондона в уединенный замок Наврон на побережье Корнуолла. Там она встречает неуловимого предводителя пиратов, которого все зовут просто Французом, а вместе с ним — и свою любовь, и свое, пусть недолгое, счастье.

---

Лежа на кровати, Дона слушала, как затихал дождь. Еще немного поморосив, он прекратился вовсе. Запели птицы. Уильям все еще не возвращался. Из гостиной доносился ровный рокот мужских голосов, прерываемый иногда заливистым хохотом Гарри и коротким, отрывистым смешком Рокингэма. Вероятно, они продолжали играть в пикет. Как ни напрягалась, Дона не могла разобрать их бормотания.

Внезапно она почувствовала, что больше не в силах выносить ожидания. Будь что будет! Она завернулась в накидку и, спустившись на цыпочках в столовую, выбралась через боковую дверь в сад. Трава серебрилась после дождя, воздух был сырым и теплым. С деревьев падали дождевые капли. Узкую тропинку, которая, петляя, спускалась к бухте, совсем развезло от грязи и сырости. Хотя дождь и прекратился, небо все же не прояснилось и в лесу стоял полумрак. Тяжелые зеленые кроны образовали могучий свод над головой Доны. Она быстро добралась до того места, где тропинка круто обрывалась вниз, и уже собиралась, как обычно, повернуть налево к бухте, но внезапно замерла на месте, испугавшись какого-то постороннего звука, похожего на треск ветки под ногой. С минуту Дона обождала, затем осторожно выглянула из-за низкой ветви. На расстоянии двухсот ярдов она увидела мужчину с мушкетом в руках, стоявшего спиной к дереву. Под треугольной шляпой было видно незнакомое ей лицо. Чужак ждал чего-то, поглядывая в сторону бухты. Сорвавшаяся с дерева дождевая капля попала ему на лицо. Сняв шляпу, он вы-терся носовым платком, повернувшись при этом спиной к Доне. Уловив этот момент, она кинулась вверх по тропинке, назад к дому. Руки свело от холода. Она плотнее закуталась в накидку. Так вот почему не вернулся Уильям! Либо его схватили, либо он прячется в лесу. Если там есть один караульный, наверняка найдутся и другие. Они служат Годолфину, Рэшли и Эстику. «Я ничего не могу предпринять, — с отчаянием думала Дона. — Все, что мне остается, — это вернуться в свою комнату, переодеться, навесить на себя серьги, кольца, браслеты и с улыбкой на устах спуститься в столовую, чтобы сесть во главе стола. Справа и слева от меня разместятся Рэшли и Годолфин, а их люди в это время будут нести караул в лесу».

Дона лихорадочно спешила к дому, не обращая внимания на капли дождя, падавшие на нее с деревьев, на удивительную тишину вечера. Она добралась до лужайки, откуда открывался вид на дом. На террасе перед открытым окном в гостиную стоял Рокингэм. Он озабоченно поглядывал на небо. Герцог и Герцогиня тыкались мордами в его колени. Дона отпрянула в тень, но одна из собак успела ее учуять и, помахивая хвостом, кинулась через лужайку в сторону Доны, вторая собака — следом за ней. Рокингэм какое-то мгновение с интересом наблюдал за собаками, затем бросился по краю лужайки вслед за хвостатыми следопытами, пропавшими в высокой траве. Дона побежала назад в лес, слыша за собой окрик Рокингэма: «Эй, Герцог! Герцогиня!» Она стремилась достичь дорожки, ведущей во внутренний двор дома. Звуки погони смолкли — должно быть, собаки шли по ее следу через лес к бухте. Дона проникла во двор, никем не замеченная, и вошла в дом через главный вход. Свечей еще не зажигали, большая столовая зала была погружена во мрак. На дальнем ее конце горничная с помощью лондонского слуги Гарри переносила тарелки, составляя их в стопки на буфете. Уильям по-прежнему не появлялся.

Затаившись, Дона дождалась момента, когда оба слуги вышли в кухню через противоположную дверь, и стремглав взбежала по лестнице. Преодолев в одно мгновение коридор, она очутилась в своей комнате.

— Кто там? — услышала она голос Гарри, сидевшего в своей комнате. Через несколько секунд его шаги послышались у ее дверей, и едва Дона успела скинуть накидку, нырнуть в кровать и укрыть ноги пледом, как он уже вломился к ней в комнату — как всегда без стука, одетый лишь в рубашку и брюки.

— Куда, черт возьми, запропастился твой драгоценный Уильям? Томас пришел ко мне насчет вина, а ключи от погреба у Уильяма, и его нигде не могут найти.

Дона лежала неподвижно, с закрытыми глазами. Нехотя повернувшись и сладко зевнув, она с упреком посмотрела на Гарри, словно он только что разбудил ее.

— Откуда мне знать, где Уильям, — капризно проговорила она. — Болтает, небось, с грумом где-нибудь на конюшне. Отчего они не поищут его?

— Они искали! — запальчиво воскликнул Гарри. — Парень как сквозь землю провалился. С минуты на минуту приедут Годолфин и все остальные, а вина нет. Говорю тебе, Дона, я этого не потерплю. Я уволю его, так и знай.

— Не горячись, Гарри, он вот-вот вернется, — примирительно сказала Дона. — Да и времени еще предостаточно.

— Просто возмутительная нерадивость! — не унимался Гарри. — Вот что происходит со слугами, когда в доме нет мужчины. А ты позволяла ему делать все, что заблагорассудится.

— Напротив, он делает исключительно то, что нравится мне.

— Зато мне это не нравится! Рок совершенно прав. Этот малый возмутительно дерзок. Уж Рок-то понимает толк в слугах.

Гарри остановился посреди комнаты, угрюмо глядя на Дону. Лицо его наливалось кровью, в глазах появился масляный блеск. Напившись не до полного бесчувствия, он обыкновенно становился груб.

— Ты выиграл в пикет? — попыталась успокоить его Дона, но Гарри только передернулся. Он подошел к зеркалу, поглядел в него и надавил пальцами на набрякшие мешки под глазами.

— Мне никогда не удавалось обыграть Рокингэма. В конечном итоге я всегда проигрываю ему соверенов двадцать или тридцать, которые отдаю с трудом. Послушай, Дона, ты пустишь меня к себе сегодня ночью?

— А я думала, что этой ночью ты будешь гоняться за пиратами.

— Мы сладим с ними еще до полуночи или чуть позже. Если этот лягушатник действительно прячется где-то на реке, как уверяют Годолфин и Эстик, то его ждет собачья участь. Отсюда до самого побережья и с другой стороны реки — везде расставлены посты. На сей раз ему не выскользнуть из сетей.

— В какой же роли готовишься выступить ты?

— В роли наблюдателя. Но я обязательно приму участие в расправе. А потом мы напьемся и будем веселиться до упаду. Но ты ушла от ответа на мой вопрос, Дона.

— Давай отложим его до наступления ночи. Думаю, после полуночи тебе будет безразлично, куда ложиться: ко мне в постель или под обеденный стол.

— Ты неласкова со мной, Дона. Сначала сбежала в Наврон, а я шатался один в городе, а когда я сам приехал к тебе — подцепила какую-то дурацкую лихорадку.

— Выйди за дверь, Гарри. Я спать хочу.

— Спи, опора моей жизни. Ты всегда хочешь спать. При всех обстоятельствах я слышу одно и то же. Бог знает уже сколько времени.

Он выбежал из ее комнаты, с грохотом хлопнув за собою дверью. Дона слышала, как он распекает на лестнице слугу, требуя от него ответа, когда вернется треклятый Уильям. Поднявшись с постели, она выглянула в окно. Через лужайку к дому возвращался Рокингэм в сопровождении собак.

Не торопясь, Дона принялась одеваться. Затем уложила темные локоны, вдела рубиновые серьги и надела на шею рубиновое колье. Блистательная Дона Сент-Коламб в кремовом шелковом платье, вся увешанная драгоценностями, даже отдаленно не должна была напоминать растрепанного юнгу с «La Mouette», который пять дней назад под проливным дождем стучался у дверей Филиппа Рэшли. Дона посмотрела на себя в зеркало, сравнила изображение с портретом, висящим на стене. Ее поразило, как изменилась она за короткое время пребывания в Навроне: лицо похудело, угрюмая складка возле губ разгладилась, в глазах появилось новое выражение, которое и подметил Рокингэм. А этот цыганский загар — разве его спрячешь: шея и руки просто опалены солнцем. Можно ли кого-нибудь убедить, что солнечный загар — это последствия лихорадки? Только простак Гарри, начисто лишенный воображения, поверит, но не эта лиса Рокингэм.

С конюшни, расположенной во внутреннем дворе, донесся звон колокола — прибыли первые гости. Из столовой послышались голоса, громкий смех Гарри, сопровождаемый лаем собак. Стемнело.

Дона думала о притаившихся в лесу стражниках. Они приросли спинами к деревьям и ждут, ждут того момента, когда в доме закончится ужин и Эстик посмотрит через стол на Годолфина, Годолфин — на Гарри, а Гарри — на Рокингэма. Не сговариваясь, они встанут из-за стола, резко отодвинув стулья, и с улыбкой охотников, выследивших дичь, проверят остроту своих шпаг, после чего бесшумно исчезнут в лесу. «Случись все это лет сто назад, — думала Дона, — я бы знала, как поступить: подмешала бы в их вино сонное зелье или продала бы душу дьяволу и наложила на них страшное заклятие. Но времена колдовства канули в прошлое, и сейчас мне остается только одно — сидеть за столом и, любезно улыбаясь, предлагать им выпить».

Дона открыла дверь — гул голосов в столовой стал отчетливее. Можно было различить самодовольный басок Годолфина, хриплый лающий кашель Рэшли и ровный, нарочито спокойный голос Рокингэма. Пройдя коридор, Дона завернула в детскую, чтобы поцеловать спящих малышей. Затем она потихоньку отдернула занавеску, чтобы впустить в комнату пьянящий ночной воздух, и вышла из комнаты. Подходя к лестнице, она вдруг услышала позади себя какой-то странный шорох, будто кто-то полз по коридору.