Дафна дю Морье - Французова бухта

• Название: Французова бухта
• Автор: Дафна дю Морье
• Издательство: Амфора
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-367-02318-3

На пороге тридцатилетия красавица Дона Сент-Коламб отчетливо осознает пустоту и никчемность великосветской жизни и, подчиняясь порыву, уезжает из Лондона в уединенный замок Наврон на побережье Корнуолла. Там она встречает неуловимого предводителя пиратов, которого все зовут просто Французом, а вместе с ним — и свою любовь, и свое, пусть недолгое, счастье.

---

— Да, Уильям, — покривила душой Дона. Она оторвала ягоду от кисти винограда, лежавшей на подносе.

— Джентльмены завтракают внизу, миледи. Сэр Гарри приказал мне осведомиться, в силах ли вы принять его.

— Да, мне придется сделать это, Уильям.

— Осмелюсь дать совет, миледи. Задерните шторы, чтобы ваше лицо оказалось в тени. Сэру Гарри покажется странным, что вы так превосходно выглядите.

— Я превосходно выгляжу? Что вы, Уильям!

— Подозрительно хорошо, миледи.

— Но у меня разламывается голова.

— По совершенно иным причинам, миледи.

— А тени под глазами? Да я руки не могу поднять от усталости.

— Готов поверить, миледи, но только наполовину.

— Я думаю, Уильям, вам лучше убраться из комнаты. Не то я швырну в вас чем-нибудь тяжелым.

— Хорошо, хорошо, миледи.

Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дона встала, умылась, уложила волосы и, следуя его совету, задвинула шторы. Она снова легла в постель и только успела укрыться одеялом, как за дверью послышался лай, поскребывание собак и звуки тяжелой походки Гарри. Когда он открыл дверь, собаки с восторженным лаем бросились к ней на кровать.

— Слезайте, дьяволята, — затопал ногами Гарри. — Эй, Герцог! Герцогиня! Вы что, не видите — хозяйка больна. Назад, негодники, — суетился он, производя больше шума, чем собаки. Наконец, сопя и краснея от усилия, он грузно уселся на кровать. Вытащив сложенный носовой платок, Гарри стер с простыни следы собачьих лап.

— Ну и жаркое сегодня утро, черт его подери, — пожаловался он. — И десяти нет, а я уже весь вспотел. Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? Где ты подхватила эту проклятую лихорадку? Ты меня поцелуешь? — Наклонившись и обдав Дону сильным запахом мужского пота, он царапнул ее подбородок своей жесткой щетиной, его пальцы неуклюже тыкались ей в щеку.

— А ты не выглядишь больной, моя красавица. Я ожидал найти тебя чуть ли не на смертном одре, судя по тому, что наговорил этот малый. Что он за слуга, в самом деле? Я выставлю его вон в два счета, если он тебе не нравится.

— Уильям — просто сокровище, — заговорила наконец Дона. — У меня не было лучшего слуги.

— Ну как знаешь. Коли он тебе угодил — пусть остается. Значит, ты была больна… Тебе не следовало бросать Лондон. Не понимаю, зачем ты уехала, ведь тебе всегда там нравилось. К тому же, признаюсь, мне было чертовски скучно. В театре — ни одной стоящей постановки. А прошлой ночью я чуть было не проигрался в пикет. Говорят, у короля новая фаворитка, но я еще не видел ее. Какая-нибудь артисточка или что-то в этом роде. Да!.. Рокингэм тоже здесь и жаждет тебя видеть. Он сказал мне: поедем в Наврон и поглядим, что поделывает Дона. И вот, черт подери, мы здесь, а ты встречаешь нас в кровати.

— Мне намного лучше, Гарри. Вряд ли это было что-то серьезное.

— Рад слышать. Я уже сказал, что ты неплохо выглядишь. Загорела, что ли? Ты темная, как египтянка.

— Наверное, пожелтела от болезни.

— А глаза стали еще больше, ну и дела!

— Все от лихорадки, Гарри.

— Странная разновидность лихорадки. Вероятно — от здешнего климата. Если хочешь, собаки заберутся к тебе на постель.

— Нет, честно говоря, не хочу.

— Ну, Герцог, лизни свою хозяйку и слезай. Герцогиня, вот твоя хозяйка! Посмотри, Дона, она расчесала спину. Что бы ты сделала? Я втирал мазь, но не помогло. Да, кстати, я купил новую лошадь — караковую, норовистую, как черт, но ход у нее хороший. Она здесь, в конюшне. Рокингэм предлагает за нее тысячу. Я ему сказал, чтобы он довел ставку до пяти тысяч, но он не играет… Значит, графство наводнено пиратами? Грабежи, насилия, люди в панике?

— Кто тебе наговорил все это?

— Рокингэм. В городе он повстречал кузена Джорджа Годолфина. А как поживает Годолфин?

— В последнюю нашу встречу он был не в духе.

— Еще бы! Недавно он прислал мне письмо. У его шурина украли корабль. Ты знаешь Филиппа Рэшли?

— Не настолько, чтобы заговорить с ним, Гарри.

— Ничего. Скоро ты с ним увидишься. Вчера я встретил его в Хелстоне и пригласил сюда. Он чертовски взбудоражен. Эстик — тоже. Какой-то француз увел корабль под самым носом у Рэшли и Годолфина, прямо из гавани Фой. Какая наглость! Теперь он уже, наверное, у берегов Франции. И ни один из наших чертовых кораблей не был послан за ним в погоню! Бог знает, сколько добра было на этом судне, оно только что прибыло из Индии.

— Зачем ты пригласил сюда Филиппа Рэшли?

— Идея принадлежит Рокингэму. Он предложил позабавиться и превратить все это в спортивную игру. Таким образом он надеется изловить этого парня. Мы собираемся устроить вечер, позвав на него Годолфина и еще несколько человек, чтобы обдумать, как заманить в ловушку Француза. Потом мы его повесим. Надеюсь, это развеселит тебя.

— Значит, Гарри, ты надеешься преуспеть там, где другие терпели поражение?

— Пусть Рокингэм придумает что-нибудь. Его по-настоящему захватило это дело. От меня-то проку мало: господь не обременил меня мозгами. Ну, Дона, когда же ты встанешь?

— Когда ты выйдешь из комнаты.

— Совсем как чужая, спряталась в своей скорлупе. Не много же я получаю удовольствия от своей жены, а, Герцог? Принеси мне тапок. Где тапок, мальчик? Ищи! Ищи! — И он швырнул через всю комнату туфлю Доны. Погнавшись за туфлей, собаки передрались из-за добычи и, волоча ее назад, прыгнули на кровать.

— Ну, хорошо! Мы уходим, раз нас не хотят видеть. Собаки, мы тут лишние! Пойду передам Рокингэму, что ты встаешь. Он просияет, как двухвостый кот. Я пришлю к тебе детей, хорошо? — С этими словами он, наконец, вышел из комнаты, повизгивающие собаки выскочили вслед за ним.

Значит, Филипп Рэшли и Эстик были вчера в Хелстоне, подумала Дона. Вероятно, к этому времени вернулся и Годолфин. Доне вспомнилось лицо Рэшли — багровое от бессильного гнева, и его крик: «Смотрите — на борту женщина!» Он так и впился в нее взглядом — там, в гавани Фой. А она смеялась над ним и помахала ему рукой на прощанье. Нет, конечно, он не узнает ее. Это невозможно. Тогда она была в мужской одежде, лицо и волосы — мокрые от дождя.

Дона встала и принялась одеваться, обдумывая новости, которые принес Гарри. Больше всего ей не нравилось то, что Рокингэм здесь, в Навроне. Уж он-то не дурак! К тому же он был неотъемлемой частью ненавистного ей Лондона, его булыжных мостовых, театральных премьер, смрадного воздуха его улиц. Теперь он здесь, в Навроне, в ее Навроне, он прибыл сюда, чтобы разрушить ее мир. Убежища больше не существует… В саду под окном послышались голоса Рокингэма и Гарри — они смеялись, бросая палки собакам. Все кончено, думала Дона. Еще вчера побег был возможен. А теперь «La Mouette» покидает берега Англии и никогда, быть может, не вернется. Ах, как было бы хорошо, если бы она все еще покачивалась, скованная штилем, вблизи побережья. Увидеть бы снова бочонки на пустынном пляже, зеленое море, искрящееся под солнцем, легкие мачты, ощутить холодок свежей воды на обнаженном теле, тепло палубы…

Раздался стук в дверь, и в комнату вошли дети. Генриетта держала в руках куклу — подарок Гарри, а Джеймс засунул в рот игрушечного кролика. Они бросились к матери, обхватив ее своими ручонками и осыпая поцелуями. У дверей замаячила Пруэ, делая реверансы и с беспокойством расспрашивая госпожу о здоровье. Прижимая к себе детей, Дона думала о другой женщине, которой нет дела до всех этих нежностей, которая лежит на палубе корабля со своим возлюбленным и смеется, разомлев от солнца и пьянящего морского воздуха.

— Правда, моя кукла лучше, чем кролик Джеймса? — прервала мысли Доны Генриетта.

Джеймс прижался к матери своей пухлой щечкой и обиженно закричал:

— Нет, мой! Нет, мой! — Вынув изо рта кролика, он ткнул им прямо в лицо сестры. Начались крики, слезы, затем примирение, поцелуи, поиски шоколада — словом, болтовня, суматоха, и не было больше ни корабля, ни моря. И уже не юнга Дона, а леди Сент-Коламб из Наврона с волосами, зачесанными высоко надо лбом, в мягком голубом платье спускалась по ступеням в сад, ведя за руки своих детей.

— Итак, Дона, вы лежали в жару? — недоверчиво спросил Рокингэм, целуя протянутую ему руку. — Похоже, лихорадка у вас была самого загадочного свойства, — добавил он, отстраняясь, чтобы лучше рассмотреть ее.

— И я то же говорю, — вставил Гарри. — Она загорела, как египтянка. — Он схватил детей, посадил их к себе на плечи, они завизжали от восторга, собаки присоединились к общему гаму.

Дона села на стул на террасе, а Рокингэм встал перед ней, пощипывая кружево на манжете.

— Сдается, вы не очень-то мне рады, — промолвил он.

— А чему, собственно, я должна радоваться? — раздраженно ответила Дона.

— Ведь мы не виделись уже несколько недель. Вы исчезли так внезапно после той безрассудной проделки в Хемптон-Корте. Может быть, я что-то не так сделал и обидел вас?