Дафна дю Морье - Французова бухта

• Название: Французова бухта
• Автор: Дафна дю Морье
• Издательство: Амфора
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-367-02318-3

На пороге тридцатилетия красавица Дона Сент-Коламб отчетливо осознает пустоту и никчемность великосветской жизни и, подчиняясь порыву, уезжает из Лондона в уединенный замок Наврон на побережье Корнуолла. Там она встречает неуловимого предводителя пиратов, которого все зовут просто Французом, а вместе с ним — и свою любовь, и свое, пусть недолгое, счастье.

---

— Что мы приготовим поесть? — спросила Дона, но он покачал головой, давая понять, что это его дело.

— Не волнуйтесь, миледи, отдыхайте. Я не обману ваших ожиданий.

Наконец миновал жаркий полдень. Время тянулось утомительно долго. Днем пили с детьми чай под тутовым деревом, ближе к вечеру снова сели за стол. Пришло время укладывать детей спать. На закате ветер затих, в небе засверкали первые звезды. Дом погрузился в тишину. Слуги, предупрежденные о том, что их госпожа устала и легла спать, разошлись по своим комнатам, лишний раз поздравив себя с необременительной службой. Где-то в своей комнате Уильям колдовал над ужином. Дона больше не приставала к нему с расспросами.

Она задумчиво стояла перед гардеробом в своей комнате, перебирая платья, пока не остановила свой выбор на кремовом. Она любила надевать это платье и знала, что оно ей к лицу. К платью Дона подобрала рубиновые серьги и рубиновую подвеску на шею, доставшиеся ей в наследство от матери Гарри. «Вряд ли он отметит все мои ухищрения, — с иронией подумала Дона. — Такому человеку, как он, безразличны женщины вкупе с их одеждой и украшениями». Тем не менее, она придирчиво осмотрела себя, подкрутила локоны, стараясь приладить их за ушами. Часы на башне пробили десять. Отбросив гребень, Дона спустилась по лестнице в столовую. На миг ее ослепил свет множества свечей, усиленный светом, отраженным в сверкающем серебре, которое было расставлено на длинном столе. Уильям стоял поодаль, разбирая посуду на буфете. Дона подошла на цыпочках и заглянула ему через плечо.

— Ах, Уильям, теперь я понимаю, зачем вы ездили в Хелфорд сегодня днем и почему вернулись с корзиной.

На буфете лежал огромный краб, разделанный и приготовленный по французскому рецепту, гарниром к нему была молодая картошка, салат, сдобренный чесночным соусом, и свежая редиска. На столе стояли блюдо с узкими тонкими вафлями, украшенными кремом, и вазочка с лесной земляникой.

— Уильям, вы — гений! — в порыве воскликнула Дона.

В ответ он поклонился, довольно улыбаясь:

— Рад, что угодил вам, миледи.

— Как я выгляжу? Что скажет обо мне ваш господин? — кокетливо спросила Дона, поворачиваясь на каблучках.

— Вида-то он не подаст, миледи, — хитро улыбнулся Уильям, — но маловероятно, что вы оставите его равнодушным.

— Благодарю, Уильям, — учтиво сказала Дона и выпорхнула в гостиную ждать гостя. Для пущей безопасности Уильям задернул шторы, но Дона распахнула их, впуская в комнату летний ночной воздух, и почти сразу же увидела высокую фигуру Француза, неслышной тенью приближавшегося к дому.

Предвидя, что она станет разыгрывать светскую даму, он оделся как на королевский прием. Дона это сразу оценила. Лунный свет подчеркивал белизну его чулок, сверкал на серебряных пряжках туфель. На нем был длиннополый камзол темно-вишневого цвета и такой же шарф, только более глубокого оттенка. Ворот и манжеты украшали кружева. Дона подала ему руку, над которой он галантно склонился, чуть щекотнув губами. Выпрямившись, он с улыбкой глянул на обладательницу прелестной ручки. Дона вдруг смутилась.

— Ужин ждет нас, — проговорила она и повела гостя в столовую, где их ожидал Уильям. Гость запнулся на пороге, с удивлением взирая на пламя свечей, сияние серебра и матовый блеск фарфора, затем насмешливо улыбнулся, что, впрочем, не удивило Дону.

— Чистое безумие выставлять перед пиратом такое богатство, — с расстановкой проговорил он. — А вы как считаете?

— В этом виноват Уильям, — нашлась Дона. — Здесь он всем заправлял.

— Позвольте вам не поверить. Прежде Уильям никогда не устраивал для меня таких торжеств. Не так ли, Уильям? Он поджаривал отбивную и подавал мне ее на тарелке с отбитым краем.

— Да, сэр, — радостно подтвердил Уильям.

Его присутствие выручало их. Натянутость между ними исчезла. Уильям безукоризненно играл свою роль, то подставляя себя под стрелы остроумия госпожи, то улыбкой и пожатием плеч отражая насмешливые атаки своего господина. Краб и все остальное удались на славу, вафли таяли во рту, земляника казалась нектаром богов, а вино было выше всяких похвал.

— И, тем не менее, я готовлю лучше Уильяма, — заявил Француз, отдавая должное ужину. — Когда-нибудь вы отведаете моих цыплят, зажаренных на вертеле.

— Ни за что не поверю, — звонким голосом возразила Дона. — Каюты вроде вашей не располагают к жаренью цыплят. Философия и кулинария не уживаются в келье отшельника.

— Напротив, уживаются, и прекрасно. Но кто говорит о каюте? Мы разведем костер в лесу, у самого берега бухты, и там я зажарю цыпленка. Вам придется его есть руками, у пламени костра, свечей там не будет.

— Зато в темноте будет слышен крик козодоя?

— Не исключено.

Перед глазами Доны одна за другой мелькали картины: костер, разложенный у кромки воды, языки пламени, Француз, целиком поглощенный жарившимся цыпленком, затем его рисунки, каюта на шхуне… Очнувшись, она увидела, что Уильям незаметно вышел. Она встала, задула свечи и пригласила Француза пройти в гостиную.

— Если хотите — курите, — предложила Дона, подведя гостя к каминной полке, где среди прочих вещей лежала его коробка с табаком.

— Просто верх гостеприимства, — шутливо развел он руками в знак полного восхищения. Дона села, а он замешкался у каминной полки, набивая трубку и между делом оглядывая комнату.

— С зимы здесь все переменилось, — заметил он. — В прошлый раз, когда я был здесь, мебель стояла зачехленная, цветов, конечно, не было и в помине. Комната производила мрачное, гнетущее впечатление, но вам удалось все изменить.

— Все пустые дома похожи на склепы, — сказала Дона.

— Да, наверное. Но я имел в виду другое. Никому, кроме вас, не удалось бы оживить Наврон.

Дона промолчала, не уверенная, что правильно поняла его слова.

— В конце концов что привело вас сюда? — спросил он, выждав паузу.

Теребя кисточку от диванной подушки, лежавшей у нее под головой, Дона собралась с ответом:

— Вчера вы говорили мне, что леди Сент-Коламб была чем-то вроде знаменитости. Слухи о ее выходках достигли даже этих мест. Вероятно, я устала от леди Сент-Коламб и захотела стать кем-то другим.

— Иными словами, пожелали скрыться?

— Уильям ручался, что именно так вы и скажете.

— Уильям набрался кое-какого опыта. Он подозревает, что и я совершил нечто подобное. Жил некогда человек по имени Жан-Бенуа Абери. У него были имения в Бретани, друзья, деньги, положение в обществе. А Уильям состоял у него на службе. Но однажды хозяину Уильяма до смерти надоело оставаться в шкуре Жана-Бенуа Абери. Тогда он превратился в пирата.

— Разве невозможно избрать себе другую стезю?

— Я пришел к выводу, что нет.

— И вы счастливы?

— Я доволен.

— Какая же тут разница?

— Между счастьем и удовлетворением? Этого не объяснишь в двух словах. Чувство удовлетворения предполагает, что твои ум и тело находятся в гармонии, между ними не возникает разногласий, они умиротворены. А счастье иллюзорно. Оно приходит, возможно, лишь раз в жизни и по силе ощущения близко к экстазу.

— Оно быстротечно, в отличие от довольства?

— Да, долго длиться оно не может. Тем не менее, существуют ступени, градации счастья. Мне запомнился, например, один счастливый миг — это было после того, как я стал пиратом и выиграл свой первый бой с одним из ваших торговых судов. Удача мне сопутствовала, и нам удалось привезти добычу в порт. Да, это был хороший миг — радостный, счастливый. Я достиг трудной цели, которую сам себе поставил.

— Пожалуй, я могу вас понять, — промолвила Дона.

— Были и другие минуты. Я испытываю удовольствие от того, что мой рисунок удался, — и это тоже счастливый миг.

— Мужчинам проще достичь его, — разочарованно вздохнула Дона. — Мужчина — созидатель. Он черпает счастье в творениях своих рук, ума, таланта.

— Мне не приходило это в голову, — удивился он. — Но женщинам дано другое — они производят на свет детей. А ребенок — куда большее достижение, нежели рисунок или удачный пиратский набег.

— Вы так думаете? — расхохоталась Дона.

— Конечно.

— Совершенно новая для меня мысль.

— Но у вас же есть дети, не так ли?

— Да, двое.

— Разве не говорили вы себе, впервые взяв их на руки: «Вот то, что я сотворила сама», разве не чувствовали гордости, разве это не было счастьем?

Дона нахмурилась, но тут же, улыбнувшись, признала:

— Возможно.

Француз, оставив эту тему, занялся изучением безделушек на каминной полке.

— Не следовало бы забывать, что вы имеете дело с пиратом. Так беззаботно выставлять напоказ сокровища! Эта шкатулка, к примеру, стоит несколько сот фунтов.

— Но я доверяю вам.

— Напрасно. Вы неблагоразумны.