Константин Паустовский - Бригантина, 69–70

• Название: Бригантина, 69–70
• Автор: Константин Паустовский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1970

Ежегодный альманах «Бригантина» знакомит читателя с очерками о путешествиях, поисках, открытиях.

---

У очага стоит украшенное деревянной резьбой кресло — место старшего, главы семьи. Удобное, с подлокотниками кресло напоминает трон, эмблему власти. Напротив — место для детей, а по бокам располагаются деревянные диваны, тоже с резьбой, по одну сторону — для мужчин, по другую — для женщин. Поодаль от очага такие же диваны заменяют кровати, но бывали в иных домах широкие и удобные кровати, резные и красивые. В углах могут стоять большие лари для зерна и муки, сундуки для одежды и огромные медные котлы для варки араки. Иногда встречались еще низенькие столики и трехногие табуретки, они чаще стояли наверху, в дарбазе.

Летнее помещение — дарбаз располагался над мачубом. Зимой тут сеновал. Дарбаз соединяется с мачубом небольшим закрывающимся отверстием, в него прямо на пол мачуба сбрасывают сено скотине. С пола сено подбирают и отправляют в резные окна. На лето из мачуба часть мебели переносили в дарбаз и жили там. Мачуб пустовал летом.

В нижнем этаже сванского дома имеется нежилое помещение, оно использовалось как подвал или подземелье. Тут нет окон, стены сложены из огромных, иной раз до двух метров в длину, камней, и выглядит этот этаж мрачно. Здесь так же, как и в башнях, отсиживались при осаде, держали в этом каменном мешке пленных и украденных для выкупа. По словам дяди Николаса, воровать людей из соседних селений или обществ было делом довольно обычным для сванов. Существовала даже определенная такса для выкупа украденных людей, она обычно исчислялась не быками и не землей, а оружием. Например, молодая и красивая девушка была «эквивалентна» позолоченному ружью.

В углу подземелья Хергиани стоит огромный, ведер на тридцать, резервуар для воды. Недавно он раскололся, и теперь можно видеть, что внутри он сделан из обожженной глины, а снаружи обложен мелким камнем, скрепленным известью.

Сводчатый потолок подземелья весь белый от толстого слоя плесени. Она свисает хлопьями в несколько сантиметров длиной. Дядя Николас утверждал, что из этой плесени сваны изготавливали порох, что порох получался в виде черного порошка, наподобие муки. Мне как-то не очень поверилось в это тогда, я взял щепоть плесени и завернул в бумажку. В Москве я отдал ребятам из МГУ это вещество для химического анализа. И точно, они подтвердили, что в состав белого налета, покрывающего потолки в сванских подземельях, входят сера и селитра.

Дядя Николас порадовал нас игрой на чунире. У сванов два музыкальных инструмента: щипковый инструмент чанг, напоминающий лиру или кефару, с которой древние греки изображали предводителя муз Аполлона, и чунир, или чанур, смычковый инструмент, вроде предка скрипки или скорее виолончели. Когда они звучат вместе, на чунире идет мелодия, а на чанге аккомпанемент.

По сванской легенде, чанг — это рука певца и музыканта Ростома, народного сванского героя, напоминающего греческого Орфея. После смерти Ростома на его окостенелой руке сами натянулись струны. Чанг — инструмент печали. Когда-то на нем играли у постели умирающего, раненого воина или охотника, разбившегося в горах. Звук его успокаивает, как колыбельная песня.

Звучание чунира тоже весьма грустное. Чунир дяди Николаса был круглым, обтянут кожей. Три его струны, изготовленные из конского волоса, натянуты на деревянный гриф и укреплены на колках. Смычок тоже волосяной. Щемящий, скорбящий звук чунира красиво сливался в мелодии с голосом старика. Пел дядя Николас, как и поют всегда под этот инструмент, с закрытым ртом, едва слышно. Музыка интимная, она не годится для большой аудитории. Зато, когда ты сидишь вот так рядом с 78-летним стариком и он, закрыв глаза, неторопливо выводит свою печальную песню, кажется, что это волшебник, остановивший время.

Мы бродили по Местии с моим старым другом Михаилом Хергиани. Потом с ним же отправились верхом в Ушгули. Тем, что и как мне удалось увидеть в этот раз в Сванетии, я обязан только ему.

Михаил Хергиани — национальный герой Сванетии. Нет свана, который бы не знал этого имени. Нет и такого альпиниста во всей нашей стране. Миша носит все звания, какие только есть в советском спорте. Он мастер спорта СССР, почетный мастер спорта, мастер спорта международного класса, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер… Всего не перечесть. Его замечательные спортивные успехи у нас и за рубежом прославили его как одного из сильнейших альпинистов мира. О Михаиле Хергиани я написал отдельную книгу («Горы и люди»). Сейчас же я хочу только сказать, что, когда мы путешествовали с ним по Сванетии, перед нами открывались все двери. Даже двери с очень старыми, заржавленными замками, которые сваны так не любят открывать.

— Вот это церковь Мацхвар, — говорит Миша, — церковь нашего селения. Тут, под этими могилами, находится большой склеп, в нем хоронили десять веков, — указывает он на небольшую зеленую лужайку с едва заметными холмиками и несколькими надгробными плитами.

Церковь, как и все церкви в Сванетии, небольшая, простой, почти кубической формы, с узкой щелью — бойницей. Она обнесена невысокой полуразвалившейся оградой из камня, в которую ведет низкая дверь.

— Если хочешь, мы можем потом попасть внутрь. Только это не сразу, надо поговорить.

— Обязательно! — обрадованно говорю я. — Мне до сих пор не удавалось еще проникнуть ни в одну сванскую церковь.

Миша заводит меня в продолговатую пристройку перед входом в церковь. В закопченных каменных стенах глубокие ниши, под ними старые, полусгнившие скамейки. Посреди пола видны остатки костра.

— Здесь мы мальчишками собирались на лампроб. Жгли березовые дрова, рассказывали страшные истории. Я очень любил рассказывать про Дэва.

— Что такое лампроб?

И Миша объяснял.

Местиа состояла из четырех отдельных селений — Ланчвал, Лагам, Лахтаг и Сети. Многие селения Верхней Сванетии называют теперь по-грузински, с прибавлением буквы «и» к концу слова: Лагам — Лагами, Кал — Кали, Ушгул — Ушгули. Мы будем называть их по-свански. Селения Местии, как и все селения Верхней Сванетии, хоть и не похожи ни на какие другие в мире, зато весьма похожи друг на друга. Те же дома-крепости с узкими бойницами вместо окон, те же башни, похожие друга на друга церкви с такими же бойницами. Названия селений Местии существуют и по сей день, только Джграг уже соединился домами с Ланчвалом, а Ланчвал с Лахтагом. Лишь Лагам стоит еще в стороне. Но и к нему протянулась уже цепочка современных «несванских» домов.

Каждое из селений Местии имеет свои церкви и свои праздники. В Лагаме церковь Мацхвар, в Ланчвале — Тарингзел, в Сети церковь святого Георгия и в Лахтаге — Натанцвель и Ламария. Кроме этого, есть над селением еще общая церковь, Пуст называется.

Праздник в Лагаме бывает в феврале и длится целую неделю. Начинался он с того, что лагамцы возле Мацхвар строили на большом камне высокую снежную башню. В середине этой башни устанавливается бревно с крестом наверху. Мужчины, желающие иметь сына, приходили сюда рано утром и закладывали фундамент башни. Считалось, что это помогает. Отсюда, кстати, и пошел обычай — желающих иметь сыновей много, каждый из них положит несколько комков снега — вот тебе и башня.

Попозже возле башни собирается вся Местиа. Пока башня еще не совсем готова, кто-нибудь пробует подняться по столбу до самого креста. А столб выбирали нарочно гладкий и скользкий, не очень-то и заберешься. Когда башня была готова, начиналась игра. Пришедшие гости стараются повалить башню, лагамцы ее защищают. Гости копают, отбрасывают руками снег, а хозяева оттаскивают их за ноги, кидают в них снежками. Конечно, смех, веселье, возня…

Наконец башню заваливают. Начинается борьба за столб, напоминающая перетягивание каната. Гости тянут бревно вниз по склону, им легче, а лагамцы вверх. Обычно побеждали гости. Эта игра с башней называется «джгвиб», что означает по-свански «бей».

Потом за оградой растаптывают площадку на снегу, и происходит либергел — национальная сванская борьба. Борются, держа противника за ремень. Против победителя выходит новый борец. Победителем — меркленом считается тот, кто сбил противника с ног или поставил его хотя бы на колено, не обязательно класть на лопатки. Происходили и другие спортивные состязания, например, по поднятию тяжестей. До сих пор лежит на площадке около церкви большой камень с двумя «ручками». Еще мальчишкой Миша пробовал поднять его, но оторвать от земли не мог. Потом это, наконец, удалось. Вскоре он начал бросать его уже через голову, а теперь говорит: «Как приеду домой, сразу подойду к этому камню. И с каждым разом все больше удивляюсь — он становится все легче и легче».

Бывало, устраивали на границе владений Лагама общую борьбу, стена выходила на стену. Боролись по правилам, применять кулаки или браться ниже пояса запрещалось. На праздник приходили всегда без оружия, и не было случая, чтобы при этом возникали драки или ссоры. Эта борьба заканчивалась исполнением общего кругового танца «Лачхаш». Конец игр объявляли старики, и тогда все гости и хозяева исполняли песню-хоровод «Курья», в которой просили у своего защитника Мацхвара[13] помощи в семейных делах, здоровья и хорошего урожая. Тогда уже приглашали гостей, расходились по домам и неделю пировали.