Сергей Дроков - Адмирал Колчак и суд истории

• Название: Адмирал Колчак и суд истории
• Автор: Сергей Дроков
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-3720-3

Опираясь на архивные документальные первоисточники, значительная часть которых представлена читателю впервые, автор книги стремится к объективному воспроизведению исторической фактологии, атмосферы острой политической борьбы и дает беспристрастный исследовательский анализ общественных процессов начала XX в.

Книга наглядно и доказательно вскрывает намеренность фальсификации фактов биографии Верховного правителя России, обнажает сознательную дискредитацию имени и клевету, бездоказательно порочащие честь и достоинство российского адмирала.

В целом исследование С.В. Дрокова способствует формированию новой, более адекватной концепции Гражданской войны в Сибири, в том числе относительно личности и деятельности А.В. Колчака и его правительства.

Книга является 73-й по счету в книжной серии «Россия забытая и неизвестная», выпускаемой издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием. Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Контр-адмирал Дж. Г. Гленнон входил в состав специальной дипломатической миссии экс-сенатора И. Рута[352], отправленной президентом Америки В. Вильсоном в Россию. Характер и цели миссии рассматривались в русской историографии. Подчеркивалось, что «деятельность миссии Рута была одной из многочисленных попыток правительства США вмешаться во внутренние дела России с тем, чтобы 1) предотвратить победу революции и прорыв фронта империализма в этой стране; 2) удержать Россию в войне и выиграть ее ценою прежде всего русской крови; 3) использовать антинародную и капитулянскую политику Временного правительства для экономической экспансии в Россию, колонизации страны, внедрения американского капитала в ее народное хозяйство»[353].

Оставим в стороне данную, во многом спорную, оценку миссии «доброй воли», предпринятую, прежде всего, для выражения поддержки зарождавшейся русской демократии. Американский посол в России Д.Р. Фрэнсис[354] в ноте от 26 мая 1917 г. отмечал: «…если русское правительство пожелает, эта миссия готова обсудить лучшие способы и пути к наиболее действенному ведению войны против германской автократии, которая ныне является наиболее тяжкой угрозой для всех демократических правительств…»[355]

Из сводного доклада дипломатической миссии в Россию, представленного И. Рутом Государственному секретарю, было известно о существовании конфиденциального рапорта Дж. Г. Гленнона, который не публиковался, а из статьи американских исследователей из Университета штата Джорджия – о других документах участников поездки в Севастополь.

Военно-морская миссия имела следующий состав: контр-адмирал Дж. Гленнон; кэптены (воинское звание в вооруженных морских силах США, соответствующее капитану 1-го ранга… – С. Д.) Н.А. Маккали[356] и У.С. Кросли[357]; лейтенант флота Э.Д. Бернард[358] и представитель от российского морского Генерального штаба Д.Н. Федотов[359].

Судя по газетным сообщениям, американцы прибыли в Севастополь 8 июня 1917 г. Д.Н. Федотов, вспоминая, писал: «Мы закончили наш завтрак к моменту, когда поезд дотащился до перрона Севастопольского вокзала. Ожидая увидеть встречающую делегацию, я заметил лишь группу из трех морских офицеров, матроса и рабочего, явно ожидающих миссию. Я представился старшему по званию офицеру и попросил ввести в курс дел в Севастополе. Выяснилось – адмирал Колчак арестован не был, а лишь лишен всякой власти и отозван правительством в Петроград. Офицер также объяснил мне, что в состав встречающей делегации входят представители Совета, и закончил уверением в том, что они будут только рады сделать все от них зависящее по самому доброжелательному приему американских гостей, показав Черноморский флот, где бы те ни пожелали.

Картина прояснилась. Черноморский флот – последняя цитадель дисциплинированного и состоящего в порядке русского военного флота была пленена большевиками. В то время как лучшие республиканские ораторы объезжали армейский фронт, убеждая солдат продолжать войну, некоторые эмиссары из Кронштадта и Петрограда уже преуспели в поддержке местного Совета и заручились доверием моряков»[360].

Прямо с вокзала Федотов отправился на линейный корабль «Георгий Победоносец», где от бывшего однокурсника узнал обстоятельства происшедших событий в Севастополе. Оказалось – с начала июня среди команд была развернута активная агитация против офицеров, причем их беспочвенно обвиняли в контрреволюционности. Свое недоверие матросы стали выражать командующему флотом вице-адмиралу А.В. Колчаку. На одном из митингов, собравшем около 15 тысяч человек, Колчака назвали крупным землевладельцем, преданным «помещичьим» интересам. Следующее обвинение превосходило первое – он намеренно ослабляет флот, отсылая с линии фронта корабли. На самом деле старый линкор «Три святителя» был списан как не имевший значения для активных боевых действий, а его команда отослана на корабли Одесской транспортной флотилии, правда, без согласования этого с Советами. Эскадренный миноносец «Жаркий» спустил свой вымпел, так как команда объявила недоверие своему командиру, обвиняя его в том, что он безрассудно подвергал опасности их жизни, участвуя в «ненужных и рискованных операциях» против вражеских кораблей и укреплений.

Присутствовавший на митинге Колчак стал резко говорить, что не владеет землей или иной собственностью и не имеет счетов в банках, а его движимое имущество состоит из нескольких чемоданов, вывезенных женою во время эвакуации из Либавы в 1914 г. Слова командующего произвели впечатление на матросов, и митинг рассеялся без продолжения.

В тот же вечер Колчак получил приглашение на встречу с вновь избранным Советом. Войдя в помещение, он услышал, что делегаты обсуждают вопрос о разоружении всех офицеров, а его присутствие открыто игнорируется председательствующим; в негодовании вице-адмирал ушел.

На следующий день с одного линейного корабля были разосланы радиограммы от имени Совета о разоружении всех офицеров и обыске их домов с целью изъятия оружия. Эти инструкции немедленно распространились матросами и были представлены на рассмотрение вице-адмиралу. Колчак собрал команду своего флагманского корабля и заявил, что приказ о разоружении считает личным оскорблением и отказывается далее командовать флотом, о чем он уже протелеграфировал Временному правительству. Текст его телеграммы был следующим: «Сегодня делегатское собрание постановило отобрать от всех офицеров оружие, что и приведено в исполнение судовыми и полковыми комитетами, такое же требование предъявлено и мне. Этим поступком наносится глубокое оскорбление мне и всему офицерскому составу, вносится рознь и разлад в вооруженную силу. Считаю, что моя дальнейшая деятельность в Черном море, равно как и деятельность начальника моего штаба, более не может быть полезна для блага отечества. Необходимо немедленное назначение нового командующего флотом и нового начальника штаба. 17 час. 30 мин. 6 июня 1917 г. Колчак»[361].

Затем он взял свою саблю – оружие, полученное за выдающуюся храбрость во время обороны Порт-Артура в Русско-японской войне[362], и кинул ее за борт со словами: «Раз не хотят, чтобы у нас было оружие, так пусть идет в море». Между тем прибыла делегация от Совета и представила решение о сдаче Колчаком командования флотом, на что тот ответил, что уже это сделал.

Керенский, получив телеграмму вице-адмирала, немедленно телеграфировал ЦИКу, решительно требуя прекратить нарушения дисциплины и возвратить оружие офицерам. Министр отозвал Колчака в Петроград для личного отчета о событиях перед правительством. Федотов позднее писал: «Колчаковская власть над матросами была непоправимо разрушена, остатки престижа, имевшиеся в начале революции – уничтожены, а его надежды, как и других офицеров, на революцию более дисциплинированную, мирную своей реализацией на Черноморском флоте, чем в других частях российского флота – развеяны»[363].

После недоразумений на вокзале американская миссия осмотрела несколько кораблей, а затем посетила пленарное заседание ЦИКа. Председатель комитета сказал: «Разрешите приветствовать вас от лица ЦИК, как представителей свободной страны и наших союзников. Позвольте заверить вас, что все собравшиеся здесь одухотворены одним желанием довести страну до Учредительного собрания. Смею заверить Вас, г-н адмирал, что если Вы попали к нам <…>, когда город переживает тревожное время, то эти моменты показывают любовь к родине, а не распад России. Позвольте заверить Вас, г-н адмирал, в этом и поблагодарить Вас за то, что Вы захотели увидеть физиономию народа, спросить обо всем у народа и просить не верить тем буржуазным газетам, которые защищают буржуазно-классовые интересы»[364].

Контр-адмирал Гленнон по-английски ответил на приветствие: «Я очень рад видеть в России народное собрание. Я знаю затруднения настоящего момента, но я верю в идеалистический характер русского народа и что он переживет настоящий момент. Американская миссия, в которой я состою членом, прибыла в Россию и ставит на первое место выражение лучших пожеланий и приветствий демократическим началам страны. Вторая задача миссии – найти, чем мы можем быть полезными вам и вы нам. В целях помочь нам, вы должны все соединиться. У вас собственный метод, и мы не можем указывать, как вести дело создания государства. Мы существуем 150 лет как республика; не без трудностей, потому что задачи, которые нам предстояло разрешить, все время меняются, но я надеюсь, что вы будете направлять таким образом свои действия, что вся Россия будет действовать как один человек, и только когда вы будете действовать как один человек, вы можете быть великими и сильными и преодолеть возможности возврата автократии»[365].

Миссия получила приглашение на Делегатское собрание армии, флота и рабочих, проходившее в цирке Труцци. Еще до прихода гостей там обсуждались резолюции судовых, полковых и ротных комитетов по вопросу ареста вице-адмирала Колчака. Все комитеты, за исключением трех, высказались против ареста. Большинство резолюций требовало выдать конфискованное во время волнений оружие офицерам, освободить арестованных и подчиниться Временному правительству[366].