Григорий Сивков - Готовность номер один

• Название: Готовность номер один
• Автор: Григорий Сивков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вася уже потом нам рассказывал, что временами он терял сознание, но все же летел, смутно сознавая, что авария при посадке неизбежна и его разбитый самолет может загромоздить посадочную площадку и помешать сесть другим товарищам.

Превозмогая боль, Вася кружил над аэродромом: выжидал, пока сядут все самолеты группы. А потом зашел левее посадочной полосы, прибрал газ. Избитый самолет начал неожиданно круто снижаться, зацепил выпущенной "ногой" за капонир - земляное гнездо-стоянку самолета на аэродроме.

Самолет Васи ударился о землю, несколько раз перевернулся и развалился на части.

Все, кто находился в это время на аэродроме побежали к месту аварии.

"Ну, думаю, - там и костей не соберешь"... Подбегаю и вижу, как Васю уже укладывают на носилки, а он сгоряча вскакивает:

- Не надо, сам дойду до санитарной машины...

Отлежался Вася в госпитале, вернулся в полк.

- Когда можно летать? - спрашивает он у майора Провоторова.

- Отдохни маленько, Вася, - отвечает майор. - Наберись сил. Фашисты от тебя не уйдут...

Неделя, другая. Вася настойчиво проситься в воздух.

Наконец проверили Васю в полетах по кругу и в зоне - как будто все нормально. Разрешил ему командир полка потренироваться. Да, видно маловато отдохнул Вася. При посадке после третьего полета "подвесил" машину метров на десять и рухнул с этой высоты на землю. Самолет - вдребезги.

Подбегаем, думаем погиб Вася.

- Живые, живые! - кричит Фролов и вылезает из-под груды обломков, а за ним и воздушный стрелок.

Живые, невредимые и ни одной царапины.

- Ты, брат, в рубашке родился, - говорит Васе майор Провоторов. - Второй раз уцелел. Смотри, берегись, третьего раза не миновать...

А Вася после этого случая опять летал на боевые задания. Выровнялся вроде, летал вполне прилично. И вот, снова катастрофа...

Аэродром Ахтанизовская, где это случилось, был характерен тем, что взлететь с него модно было либо на запад, в сторону еще неразминированного минного поля, либо н восток, где раскинулся лиман с заболоченными берегами.

В конце ноября шли надоедливые частые дожди. Повсюду, даже на взлетной полосе, стояла непролазная кубанская грязь. Чтобы сдвинуть с места ревущий на полном газу самолет, приходилось раскачивать его чуть ли не всей эскадрильей. Особенно много хлопот было у наших техников и мотористов. А девушки-оружейницы, кроме тяжелого неженского дела - подвески бомб, снаряжения боеприпасами пушек и пулеметов, ухода за всем оружейным хозяйством самолетов, - через ночь еще несли и дежурства в карауле. Однако, пожалуй, тяжелее всего девчатам доставалось быть "бурлаками". По колено в грязи они пробивались туда, где не могли пройти автомашины. По двое цепляли веревкой бомбу за стабилизатор и тянули к самолету.

А время очень горячее. В начале декабря создалось критическое положение у десантников на Эльтигене. Надо было во что бы то ни стало поддержать моряков огнем и доставлять им мешки с боеприпасами и продовольствием.

Взлет с раскисшего аэродрома весьма опасен. Не в силах преодолеть сопротивление вязкой грязи, самолет мог не оторваться от земли. И тогда два исхода: подорваться на минах при разбеге на запад или перевернуться, скапотировать в жидкое месиво лимана при взлете на восток. Приказ командира дивизии:

- Летать несмотря ни на какую грязь! Летать! Кто не взлетит и разобьет при этом самолет - считать боевыми потерями...

Все взлетели довольно удачно. А Васе Фролову опять не повезло. Видимо мотор на его самолете был чуть послабее, чем на других машинах. При взлете Васин самолет, едва оторвавшись от земли, упал в вязкую жижу лимана и перевернулся на спину.

Ошеломленные ребята, помогавшие раскачивать Васину машину перед взлетом, растерялись от неожиданности.

Самым находчивым оказался стоявший поблизости врач полка Фима Фишелевич.

- За мной! - крикнул он. - Человек погибает!

И бросился по колено в липкой грязи к самолету Васи Фролова. А за ним уже поспешили остальные ребята.

Подбежали. Вася висит головой вниз. Ворочается. Весь залит грязью и вдобавок льется на него бензин из поврежденного бензопровода.

- Живой! - кричит Фима. - Ломайте фонарь!

Но как его сломаешь, этот бронированный колпак кабины летчика, когда он на метр погружен в жидкую грязь и придавлен сверху шеститонной махиной...

Пришлось снимать нижнюю броню и бензобак, которые теперь были сверху, ломать пол и вытаскивать Васю вместе с сиденьем.

Когда освободили Васю от привязных ремней и лямок парашюта, он встал на ноги, поглядел вокруг помутневшими глазами и сказал:

- А я еще живой, - и, потеряв сознание, упал.

Опять долго Вася Фролов лежал в госпитале, снова стал летать и вместе с полком встретил победу.

"Отставить гору Митридат"

Районы города Керчи раскинулись на несколько десятков километров по берегу Керченского пролива. Центральная часть города приютилась под горой Митридат. Вершину и склоны горы фашисты сплошь усеяли огневыми точками и артиллерией. Пролив минировали, на берегу моря поставили в несколько рядов проволочные заграждения.

Артиллерия и самолеты противника мешали нашим десантникам начать наступление. Поэтому мы довольно часто совершали вылеты на артиллерийские батареи и аэродром истребителей врага, расположенный у станции Багерово, западнее Керчи. Руководил нашими действиями командир дивизии полковник Гетьман. Его КП размещался в Аджимушкайских каменоломнях под Керчью.

Однажды полковник Гетьман ставит задачу:

- Бить артиллерию противника на горе Митридат!

Летим пятеркой: Сивков - Вишняков, Ткаченко - Леоненко, Ренев - Желудков, Мельников - Маслов, Жданов - Рыжков. Зашли с моря Ясный полдень. Легкий морозец. Впереди четко просматривается цель. Сейчас надо нажать кнопку передатчика и произвести привычную команду: "Внимание! Приготовится к атаке!" Но в этот момент полковник Гетьман по радио спрашивает:

- Как меня слышите?

Отвечаю:

- Слышу хорошо!

- Отставить гору Митридат! Бить по станции Багерово!

- Понял вас, понял, - отвечаю командиру дивизии, а в голове мелькает мысль: "Ничего себе командочка..." Зенитки уже лупят вовсю, а тут вместо маневра со снижением еще добрых километров двадцать топать потихоньку. Да еще с ходу надо решить, как заходить на Багерово. Там рядом со станцией, на аэродроме, стоят готовые к взлету истребители противника... Да и зенитный огонек, будь здоров!..

Ситуация та же самая, что и в Моздоке. Как же все таки идти? Откуда сделать заход? Неожиданно всплывают слова недавнего разговора с майором Кондратковым: "Самолеты можно сделать новые, а вот жизни людям уже не вернешь"...

А вокруг, как всегда, постоянные недобрые попутчики - разрывы от зенитных снарядов. Одного прямого попадания вполне достаточно...

Левый разворот со снижением, затем с набором, на юг, подальше от Керчи... Так. Теперь спокойно. Принял решение заходить на цель со стороны солнца. Зенитчикам против солнца бить похуже, а также достигается некоторая внезапность налета - немного позднее заметят.

Вышли к станции с юга. Ударили с ходу пот эшелонам противника. Кучно и довольно точно сбросили бомбы. Разбиты вагоны. Возник пожар. Разрушено полотно единственной железной дороги в Керчь.

На бреющем проскочили со станции Багерово на север, к аэродрому истребителей. Нас там, конечно, совсем не ожидали. Истребители противника пока еще не успели взлететь. Ударили мы из пушек и пулеметов по самолетам и по живой силе врага. Проскочили аэродром и, прижимаясь поближе к земле, понеслись на север.

Нас все таки атаковала пара МЕ-109. Воздушные стрелки Маслов и Рыжков сбили один "мессер", который упал в полутора километрах северо-восточнее Багерово.

Вражеские зенитчики опомнились. Начали бить вдогонку. Но это уже не так опасно. Огонь не прицельный. Группа вся в сборе, благополучно миновали зону зенитного огня и вышли на Азовское море.

Над морем летать нам приходилось до этого много: под Новороссийском, в районе Темрюка, и здесь, под Керчью. И всякий раз, особенно на малой высоте, тобой овладевает чувство волнения. Начинаешь прислушиваться к гулу мотора. Кажется, что двигатель работает нечетко. Смотришь на приборную доску - все вроде нормально. А беспокойство растет. Под тобой не земля, а неприветливое море... к земле как-то уже привык. В самом трудном и сложном случае можно совершить посадку. С земли взлетал, на нее и садишься. А в море на вынужденную садиться... Летчики в шутку говорят между собой, что Ил-2 по плавучести занимает второе место в мире... после утюга.

Вот показался родной берег, окутанный легкой сизоватой дымкой. Строения, деревья, высотки, овражки... И мотор вроде бы стал работать четче, ровнее. И настроение становится бодрым. Скоро и свой аэродром, где знакома каждая кочка.

Домой пришли без потерь. Садимся. Когда зарулили на стоянку, воздушный стрелок Степан Иванович Пластунов, обычно больше молчавший после полета, сейчас возбужденно говорит: