Агата Кристи - И тогда никого не осталось

• Название: И тогда никого не осталось
• Автор: Агата Кристи
• Издательство: Царицын
• Жанр: Триллер
• Год: 1992
• ISBN: 5-88462-014-4

Роман «И тогда никого не осталось» впервые был опубликован в конце 1939 года.

Сначала он вышел под названием «10 little niggers», но nigger — расистское ругательство, и посему Кристи не захотела, чтобы впоследствии именно это слово фигурировало в названии романа. Следующие варианты «Nursery Rhume’s Murders», «10 little Indians» и, наконец, «And then there were none» («И тогда никого не осталось»), которое стало любимым названием Кристи. Это один из величайших детективов XX века. К тому же он очень актуален и пронизан глубокой философской идеей. Не зря именно его постановку осуществили узники нацистского лагеря Бухенвальд. В следующем, 1940 году Кристи переработала роман в пьесу с тем же названием, точнее, с теми же названиями.

Роман также публиковался под следующими авторскими названиями: «10 негритят», «Убийство по детской считалочке», «10 маленьких индейцев».

---

Ответил голос Блора. Он минуту-другую таращил глаза перед тем, как ответить:

— Я налил его внизу.

Вера воскликнула:

— Я не буду его пить…

Наступило краткое молчание, потом Ломбард засмеялся. Он с одобрением заметил:

— Вы молодец, Вера. Мозги у вас при себе, даже если вы и перепугались до смерти. Я принесу новую бутылку, которую не вскрывали…

Он быстро ушел.

Вера неуверенно произнесла:

— Теперь я в полном порядке. Мне нужна вода.

Армстронг поддерживал ее, пока она с трудом вставала на ноги. Она подошла к раковине, покачиваясь и цепляясь за чего. Открыла кран с холодной водой и наполнила стакан. Блор обиженно заметил:

— Этот бренди в полном порядке.

Армстронг спросил:

— Откуда вы знаете?

Блор сердито ответил:

— Я в него ничего не клал. Наверное, вы на это намекаете. Армстронг сказал:

— Я ничего такого не говорил. Может быть, вы подложили туда что-то, а может, кто другой.

Ломбард быстро вернулся в комнату.

В руках у него была новая бутылка бренди и штопор.

Он сунул запечатанную бутылку Вере под нос.

— Вот, моя девочка. Абсолютно никакого обмана, — он сшелушил оловянную фольгу и вытащил пробку. — Повезло, что в этом доме отличный запас спиртного. Спасибо У. Н. Оуэну за заботу.

Вера бурно вздрогнула.

Армстронг держал бокал, пока Филип наливал в него бренди. Он сказал:

— Вам лучше это выпить, мисс Клэйторн. Вы перенесли жуткий шок.

Вера отпила немного спиртного. На ее лицо вернулся румянец. Филип Ломбард со смешком заметил:

— Что ж, хоть одно убийство не пошло по плану!

Вера почти шепотом спросила:

— Вы думаете… меня должны были убить?

Ломбард кивнул:

— Думали, что вы окочуритесь от испуга! Такое иногда бывает, не так ли, доктор?

Армстронг не стал ручаться. Он с сомнением заметил:

— Хм, сказать невозможно. Молодой здоровый человек… никакой сердечной слабости. Маловероятно. С другой стороны…

Он взял бокал бренди, который принес Блор. Окунул в него палец, в высшей степени осторожно попробовал. Выражение его лица не изменилось. Он с сомнением заметил:

— Хм, вкус нормальный.

Блор сердито шагнул вперед и прорычал:

— Если вы собираетесь сказать, что я что-то в него подмешал, я сверну вашу чертову башку.

Вера, разум которой бренди оживил, отвлекла их от скандала, спросив:

— Где судья?

Три человека переглянулись. «Странно… Думали, он поднялся с нами».

— Я тоже, — сказал Блор. — Как, по-вашему, доктор, вы же поднимались позади меня?

Армстронг ответил:

— Я решил, что он следует за мной… Конечно, он должен идти медленнее нас. Он же старый человек.

Они снова переглянулись.

Ломбард сказал:

— Это чертовски странно…

Блор воскликнул:

— Надо его разыскать, — и ринулся к двери. Остальные последовали за ним. Вера замыкала шествие.

Когда они спускались по лестнице, Армстронг бросил через плечо:

— Конечно, он мог остаться в гостиной.

Они пересекли холл. Армстронг громко позвал:

— Уогрейв, Уогрейв, где вы?

Ответа не было. Дом наполнила мертвая тишина, нарушаемая лишь мягким стуком капель дождя.

Потом возле входа в гостиную Армстронг остановился как вкопанный. Другие же столпились сзади и заглянули в комнату через его плечо. Кто-то вскрикнул.

Господин судья Уогрейв сидел на своем стуле с высокой спинкой в конце комнаты. По обеим сторонам горели две свечи. Но больше всего шокировало и поразило их то, что он был облачен в алую мантию с судейским париком на голове…

Доктор Армстронг жестом приказал остальным держаться поодаль. Он сам: подошел к молчаливой фигуре с открытыми глазами. Он немного покачивался, словно пьяный.

Он наклонился, вглядываясь в спокойное лицо. Потом быстрым движением снял парик. Тот упал на пол, обнажив высокий лысый лоб с круглой меткой в самом центре, из которой что-то сочилось.

Доктор Армстронг поднял безжизненную руку и прощупал пульс. Потом повернулся к остальным.

Он произнес бесстрастным, мертвым, каким — то далеким голосом:

— Его застрелили…

Блор сказал:

— Господи, револьвер!

Доктор продолжил все тем же безжизненным голосом:

— Пуля попала ему в голову. Смерть наступила мгновенно.

Вера нагнулась к парику и сказала дрожащим от ужаса голосом:

— Это же исчезнувшая серая шерсть мисс Брент…

Блор подхватил:

— И алая занавеска из ванной…

Вера прошептала: «Так вот для чего они понадобились…»

Неожиданно Филип Ломбард засмеялся высоким неестественным смехом.

— «Пять негритят судиться пошли. Один вошел в суд канцлера, и тогда их осталось Четверо». Пришел конец господину Кровавому судье Уогрейву. Больше не будет он выносить приговор! Больше не будет надевать черную шапочку! В последний раз он председательствует в суде! Не будет больше суммированных и смертных приговоров невинным. Как бы засмеялся Эдвард Ситон, будь он здесь! Боже, как бы он смеялся!

Его истеричная вспышка шокировала и испугала остальных.

Вера воскликнула:

— Только сегодня утром вы говорили, что это был он!

Лицо Филипа Ломбарда изменилось — протрезвело.

Он низким голосом произнес:

— Знаю… Что ж, я ошибался. Невиновность еще одного из нас доказана — слишком поздно.

Глава четырнадцатая

I

Они отнесли судью Уогрейва в его комнату и положили на кровать.

Потом спустились вниз и стояли в холле, глядя друг на друга.

Блор хрипло спросил:

— Что теперь будем делать?

Ломбард живо ответил:

— Надо что-нибудь поесть. Мы должны поесть.

Опять они отправились на кухню. Снова открыли банку языка. Они ели машинально, почти не чувствуя вкуса.

Вера сказала:

— Я никогда больше не буду есть язык.

Они закончили с трапезой, и сидели за кухонным столом, глядя друг на друга.

Блор произнес:

— Теперь нас только четверо… Кто будет следующим?

Армстронг вытаращил глаза. Почти как автомат, он проговорил:

— Мы должны быть очень осторожны… — и смолк.

Блор кивнул:

— Он говорил то же самое… и теперь — мертв!

Армстронг заметил:

— Хотел бы я знать, как все случилось!

Ломбард выругался и сказал:

— Чертовски здорово нас перехитрили! Та гадость, подложенная в комнату мисс Клэйторн, сработала как надо. Все бросаются туда, думая, что ее убивают. И так — во всеобщей суматохе… кто-то… захватил старичка врасплох.

Блор спросил:

— Почему никто не слышал выстрела?

Ломбард покачал головой.

— Мисс Клэйторн визжала, ветер выл, мы бегали по дому и кричали. Нет, его нельзя было услышать, — он помолчал.

— Но теперь этот трюк больше не сработает. Он попытается придумать на следующий раз что-то новое.

Блор согласился:

— Что верно, то верно.

В его голосе прозвучала какая-то неприятная нотка. Они оба уставились друг на друга.

Армстронг заметил:

— Нас четверо, и мы не знаем, кто…

Блор заявил:

— Я знаю…

Вера сказала:

— Ничуть не сомневаюсь… что мне известно…

Филип Ломбард вставил;

— Мне кажется, сейчас у меня отличная идея…

Снова они посмотрели друг на друга…

Вера, покачиваясь, встала и сказала:

— Я ужасно себя чувствую. Я должна лечь спать… Я смертельно устала.

Ломбард сказал:

— Неплохое решение. От сидения и наблюдения друг за другом проку никакого.

Блор заявил:

— Я не возражаю…

Доктор прошептал:

— Это лучшее, что мы можем сделать, хотя сомневаюсь, что кто-нибудь из нас заснет.

Когда они направились к двери, Блор произнес:

— Хотел бы я знать, где сейчас револьвер.

III

Они поднялись по лестнице.

А потом словно разыгралась маленькая сценка из фарса. Каждый встал, держа руку на ручке двери своей спальни. Потом, словно по сигналу, все шагнули в свои комнаты и закрыли двери.

Раздались звуки задвигаемых задвижек, запираемых замков, передвигаемой мебели.

Четыре испуганных человека баррикадировались в своих комнатах до утра.

IV

Филип Ломбард с облегчением вздохнул, отвернувшись от двери, где оставил стул под ручкой. Он подошел к туалетному столику. В свете мерцающей свечи с любопытством рассмотрел свое лицо.

Мягко сказал сам себе: «Да, это дельце тебя переволновало».

Неожиданно на его лице вспыхнула его волчья улыбка.

Он быстро разделся, подошел к кровати, положил часы на стоящий рядом столик. Потом открыл ящик столика.

В следующий миг он замер, уставившись на револьвер, который лежал там.