Карен Симонян - Сицилианская защита

• Название: Сицилианская защита
• Автор: Карен Симонян
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Никакого настроения работать! Пойдем погуляем! - сказала она.- Какой снег валит... Последний, наверное, в этом году.

- Хоть бы днем предупредила,- растерянно протянул я.- А то что же получается?

- Звонила тебе, но ты уже вышел. Вставай же. Такой вечер! Ну, что насупился? Тебе это очень не идет. У-у, каким стал, просто страшно.

Седа ласково провела по моему лицу озябшими ладонями.

- Идем, Левой, прогуляемся. Ну же!..

- Бросить работу!..- укоризненно глянул я на Седу, надевая пальто.

- Ну и что? Отдых столь же необходим...

- Отдых и верно дела важное!

И, погасив свет, мы вышли из лаборатории. На улице я взял Седу под руку.

- Есть у меня некая формула... Не говорил тебе?..

- Не помню. Наверно, не говорил.

- Точнее, это формула Эйнштейна: Х=А+В-)-С. Что значит, успех в жизни слагается из работы, отдыха и из умения держать язык за зубами.

- Интересная формула,- заметила Седа.- Работа, отдых... Вот только, значение "С" мне не нравится.

- Почему? - встревожился я.

- Мне думается, такое значение "С" в итоге трансформируется в принцип пресмыкания.

- То есть как это?

- Ну, а что, по-твоему, означает держать язык за зубами? Кто держит язык за зубами? Во-первых, карьеристы. Чтобы их, не дай бог, не заподозрили в неблагодарности. Во-вторых, равнодушные, которым все едино, лишь бы их не касалось. И наконец, молчать во всех случаях - значит попросту пресмыкаться.

- Не слишком ли ты строга?

- Нет, Левой, не слишком...

- Но послушай... Я не карьерист, не равнодушный человек и, кажется, не подхалим, а?..

- Так что же, ты приспособился к этой формуле?

- Просто я считаю, надо делать дело, а не трепаться. Все надо доказывать делом, а не пустопорожней трескотней. Отсюда и моя приверженность формуле Х=А-|-В+С.

Мы шли мимо магазина, и лицо Седы побледнело в свете неоновых ламп. Побледнели даже ее покрытые розовой помадой губы.

Вскоре сумерки снова поглотили нас, и хлопья снега, падающие из затянутого тучами грустного неба, стали почти черными.

- Молчать ле значит пресмыкаться...

Седа не ответила.

- Я предпочитаю не вмешиваться в чужие дела, - продолжал я.- Хочу работать и жить только для себя. У меня есть дядя, я рассказывал тебе о нем. Он придерживается такого правила.- Я сказал и подумал, а продолжает ли химик Акоп Терзян придерживаться его. И сомнение мое мне не понравилось.

- Ты хочешь жить и работать только для себя? - переспросила Седа.Значит, ты эгоист.

- Я?.. - проговорил и задумался: действительно ли хочу этого.

Седа ждала ответа.

- Я... Может, сейчас...- я замялся, потом добавил: - Сейчас у меня, может, и не получится. Я понимаю тебя. Но... А вообще не считай, что изменяю себе, просто коекто настаивает, чтобы я думал несколько иначе, и я... Но знай, только самую малость...

- Вон оно как? - прижимаясь ко мне покрепче, заулыбалась Седа.

Она шутила. Ей было весело. Она была довольна, что все-таки отчасти повлияла на меня.

Я тоже был доволен тем, что нашел в себе мужество признаться в своих колебаниях.

- Хочешь, зайдем в парк? - предложила Седа.- Там залили ледяную горку. Немного покатаемся.

- Мы же не дети...

Седа не стала .настаивать, а я подумал, какой я глупый и вздорный человек. Если она снова предложит... я непременно соглашусь. Непременно.

Но Седа молчала.

Мы уже прошли мимо парка. Меня вдруг повело в первый попавшийся гастроном.

- Зайдем, Седа?

- Как хочешь.

- Погреемся. А то у меня ноги уже не свои.

- Мерзляк!..

В магазине я купил миндаль в сахаре. Целых полкило.

- Любишь? - спросил я у Седы, протягивая ей кулек.

- Я не ребенок,- сказала она.

- Ну что ты сердишься, Седа? Давай пойдем в парк.

- Не хочу,-отказалась она.

- Я уже согрелся.

- Значит, идем отсюда,- сказала она.

- Зачем же я купил столько миндаля, раз ты его не любишь?

- Не знаю.

Я сунул кулек в карман пальто и стал таскать из него по зернышку: обожаю миндаль в сахаре.

Через минуту Седа спросила:

- Так что же это, решил все один съесть? - и она улыбнулась.

- Хочешь?

Седа подставила свою маленькую ладошку.

- Вкусно!..

- Пошли ко мне? - предложил я.

- Поздно уже.

- И десяти еще нет.

- На улице лучше. Что сидеть в четырех стенах и киснуть.

- Возьми,- протянул я ей кулек,- а то все съем.

- Ешь на здоровье! - засмеялась Седа. Помолчала и потом спросила: - Что ты сейчас думаешь, Левой?

- А как тебе кажется?

- Не знаю. Но очень хочу знать, о чем ты думаешь в эту самую минуту?!

- Думаю, что, к нашему счастью, миндаль оказался свежим.

- И только?!

- И еще думаю, какие мы глупые. Точнее, я. Столько времени мне и не представлялось, что с тобой можно гулять под снегом, есть миндаль м...

- А ты не кривишь душой, Левой?..

- Мне с тобой очень хорошо.

- Да?- Такси!.. - крикнул я, приметив зеленый огонек.

- Я хoчу пешком, - заупрямилась Седа.

- Так мы и через два дня не доберемся! - сказал я, открывая дверцу машины.- Садись.

Уже в машине я поцеловал Седу и вдруг заметил, что шофер таращится на лас в зеркало.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Раздался бешеный вой сирен. Мимо института, не переставая тревожно сигналить, промчались пожарные машины.

Мы бросились к окнам, но ничего не увидели. Шум доносился со стороны завода.

В коридоре загремели шаги. Дверь лаборатории открылась, и на мгновенье показалась голова Саркиса. Со стекол его очков скользнул солнечный зайчик, и я сощурил глаза.

- Опасная зона! - крикнул он.

Я снова подошел к окну. На улице теперь уже было много пожарных и милиционеров. Движение остановилось.

Вокруг царила тревожная тишина.

Гул шагов з коридоре усилился.

Мы тоже вышли из лаборатории.

Народ сгрудился у дверей. Но тут открыли запасные выходы, поток разделился на три части, и нас понесло в общем течении.

- Пожар!..

- Пожар!..

- Где? Почему?

- В седьмом!..

- Нет, в пятом!..

- Пятый цех...

Чей-то дребезжащий голос неутомимо повторял по местному радио:

- Пятый цех - опасная зона!.. Опасная зона!..

Я схватил Седу за руку: - Пойдем.

- Погоди,-сказала Седа.-Ведь нигде ничего не горит?

- Все равно, говорят ведь, опасная зона.

Мимо нас проехала легковая машина. В ней были директор завода, парторг и еще кто-то из руководящих работников.

Машина остановилась на площадке между пятым цехом и котельной.

- Пойдем, Седа.

- Нет, логоди.

- Да ведь опасшо же! - настаивал я.

- Для нас опасно, а для них нет? - сердито бросила Седа, кивнув на стоящих у машины.

- Капитан последним оставляет тонущий корабль! - изрек я и потянул ее за рукав.

- Куда? - спросила Седа.

- В котельную, на второй этаж.

У окон второго этажа уже толпились кочегары и рабочие. Потеснившись, она дали и нам место... Отсюда как на ладони просматривалось здание пятого цеха.

Не было видно ни дыма, ни огня, и тем не менее число пожарных машин все увеличивалось. Все больше нагнеталась тревога. Тишина становилась угрожающей.

- Что же все-таки случилось?

- Закупорка,- ответил один из рабочих.

- Какая закупорка? - поинтересовалась Седа.

- Кажется, ацетон...

- Так надо же прекратить подачу! - сказал я.

- Прекратили,- ответил рабочий.- Но там,- он кивнул головой в сторону пятого цеха,- в цистерне образовалась смесь, и давление продолжает повышаться. Вотвот взорвется.

- А где образовалась закупорка? Неужели ничего нельзя предпринять? забеспокоился я.

- Предприняли бы, да невозможно. Риск слишком велик. С минуты на минуту может произойти взрыв.

- И ты бы не пошел?...- спросил я.

Рабочий почесал затылок.

- Ле пошел бы,- сказал он.- Мне еще жизнь дорога. Взрыв цистерны принесет известный убыток. Потом все наладится. А если со мной что случится, меня уже не починить. Никакие миллионы не помогут.- Он усмехнулся своей невеселой шутке и добавил: - Жизнь - это нечто иное...

Стоявшие внизу у машины о чем-то совещались.

К ним подошел главный инженер, и по движению его рук я понял, что положение безнадежное.

Люди понемногу продвинулись вперед.

Один из милиционеров проехал на мотоцикле, почти касаясь стоявших впереди.

Толпа невольно, отпрянула.

Симонян выхватил у главного инженера громадный ключ и побежал в сторону пятого цеха.

Ему крикнули вслед, но он не обратил внимания.

На мрачном небосклоне повисло багряное зимнее солнце...

Недалеко от нашего дома жил человек по имени Симон.

Был он плотником. Вернулся с фронта и вдруг решил открыть пекарню.

Сказано - сделано.

Для окрестных ребятишек это было событием.

В небольшой кирпичнол печи полыхало пламя. Потом мастер - молодой парень в выцветшем халате - тушил, форсунку и длинным ухватом закидывал в печь противни со сдобным и кислым тестом.

Для того чтобы получить право присутствовать при этой церемонии, изобретательные мальчишки придумали остроумный ход.