Карен Симонян - Сицилианская защита

• Название: Сицилианская защита
• Автор: Карен Симонян
• Жанр: Научная Фантастика

---

" Будешь!" "Пристроила хахаля, да еще хочешь, чтоб с ним цацкались!" процедил я и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты...

Если бы Симонян спросил, я бы непременно рассказал ему, отчего я не в духе.

Мы подошли к остановке девятого троллейбуса.

- Дальше поеду,- сказал я.- Иначе до утра не доберусь домой.

- А я уже почти дошел. Сейчас придется давать жене объяснения за такое опоздание. Без этого она у меня не может. Ты женат?

- Даже успел развестись,- ответил я.

- Давно? - удивился он.

- Да уж недели две-три.

- Чепуха. Помиритесь. Прощай.

Он свернул направо, а я бросился к уже трогавшемуся троллейбусу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

- Мы решили сегодня съездить в Цахкадзор,- сказал Рубен.- Поедешь с нами?

- Зимой в Цахкадзор?..

- Конечно, дорогой. Неужто не слыхал, что в Цахкадзоре зимой прекрасно можно кататься на лыжах?

- И все же я не поеду.

- Ты, брат, консервативный мужчина... Тьфу, не то сказал! - Рубен усмехнулся и полушепотом добавил мне на ухо: - Если точнее, то ты сейчас вообще никакой не мужчина.

Я искоса глянул на него и, скрипнув зубами, проговорил:

- Человек я не агрессивный,, но в некоторых случаях не упускаю возможности расквасить рожу хаму.

Рубен попятился назад, отчего я предположил, что вид у меня был довольно грозный, а тон решительный.

- Бог с тобой, да ты совсем шуток не понимаешь! - пробормотал Рубен.Хоть бы выслушал до конца...

Я скрестил руки на груди.

- Говори.

- Не мужчина ты...

- Что?..

- Погоди... Дело есть. Обезьяна превратилась в человека не только для того, чтобы на ногах стоять, но и чтобы на лыжах тоже ходить,- скороговоркой выпалил Рубен.- Шучу, конечно. Такая привычка. Я постараюсь впредь, Левон-джан, раз обижаешься...

- Ладно, значит, отправляетесь походить на лыжах,уже спокойнее сказал я.- На меня не рассчитывайте. Я не охотник ноги ломать.

- Как знаешь...

- С понедельника начнем параллельные опыты,- входя в лабораторию, объявил Айказян.

Девушки и Рубен сделали вид, что поглощены процессами, происходящими в пробирках.

- Будем работать с двумя инициаторами,- Айказян взял листок бумаги и извлек из нагрудного кармана свои знаменитые авторучки.

Их было три. Красная, синяя и черная. И в каждой были чернила соответствующего цвета.

Он начертил на бумаге два круга, затем вписал в них красными чернилами химические формулы и начал пояснять. Точнее, он не объяснял, а давал указания. В завершение между прочим сказал:

- Напрасно ты мучаешься с жидким азотом. Мне кажется, и в простой воде можно дробить молекулы мономера. По-твоему, при температуре ниже нуля внутренние напряжения слабее? Подумай-ка над этим.

- Подумаю,- пообещал я.

Айказян добавил вполголоса:

- Я нахожу, что состав лаборантов пополнился очень своевременно.

- Это можно было сделать всегда. Но, может, и хорошо, что нелегкая задача уже решена,- ответил я.

Шеф взглянул на меня из-под мохнатых бровей: - Так считаешь?..

- Я же сказал.

Упрятав авторучки, Айказян смял и выкинул в корзину исписанный листок и молча вышел из лаборатории.

- Почему ты отказываешься ехать в Цахкадзор? - спросила Седа.

- А ты собираешься?

- Конечно.

- Я ни разу в жизни не стоял на лыжах!

- Ничего, научишься,- принялась уговаривать Седа.

- Значит, и ты тоже едешь...

- Да, да!..

На остановке я не стал, как обычно, прощаться с Седой, и мы вместе свернули влево.

- Седа, а ты хочешь, чтобы я поехал?

Мы прошли еще метров сто, и она наконец проговорила: - Поедем. Развеешься. Вот уже. несколько дней на тебя просто страшно смотреть...

- И много их собирается?

- Кого?

- Едущих?

- Не знаю. Рубен предложил мне, и я сказала, что поеду, если и ты...

Мы остановились возле ее дома.

- Во сколько отправляемся? - спросил я.

- Через два часа надо быть на вокзале.

- Едем поездом? - удивился я.

- Поездом.

Стал лихорадочно прикидывать, успею ли съездить домой, потом вовремя добраться до вокзала, и вдруг вспомнил о самом главном, о лыжах... У меня ведь их нет. Какой же смысл ехать в Цахкадзор?

- Не волнуйся,- успокоила Седа.- У меня две пары. Еще осенью запаслась. Уж очень они были хороши. Не удержалась. И палки бамбуковые, не алюминиевые. Так что все в порядке.

Я с отчаянием взглянул на часы, потом на перегруженные троллейбусы и трамваи.

- Не успею съездить домой,- мрачно заметил я.

- Хочешь, пойдем к нам? - пригласила Седа.- Пообедаем, потом возьмем такси -и на вокзал.

- Ас Рубеном ты не договаривалась?

- Нет. Когда ты сказал, что не едешь, я тоже отказалась.

Седа прошла вперед и стала торопливо подниматься по лестнице. Я еле успевал за ней. Она достала из сумочки ключи и, открыв дверь, пригласила меня войти.

Я почему-то думал, что дома у них никого нет, но, уже снимая в коридоре пальто, услышал: - Это ты, дочка?

- Я, мам,- отозвалась Седа.- Со мной товарищ.

- Левой?

- Да...

Мать Седы сидела в кресле. Я подошел и поздоровался с ней за руку.

- Садись, сынок,- пригласила она. Потом хрипловатым голосом спросила: -Ты спешишь, Седа?

- Да, мам, - ответила Седа, повязывая передник. - Мы едем в Цахкадзор.

Ситцевый передник с яркими цветами придавал Седе новое очарование. Она сделалась более земной, более близкой и очень какой-то ясной.

- Я сейчас накормлю тебя, мам,- сказала она.- И мы поедем А завтра к вечеру буду уже дома.

Завтра вечером. А я-то думал, что сегодня же и вернемся.

- А есть там где ночевать? - спросил я.

- С ночевкой несколько сложновато, но что-нибудь придумают,- успокоила Седа.- Я не первый раз туда еду, всегда устраиваемся.

Она придвинула кресло матери к столу и, усевшись напротив меня, спросила:

- Выпьешь что-нибудь?

Мать Седы пристально, взглянула на меня.

- Нет, спасибо,- ответил я.

- У меня есть французский коньяк, - улыбнулась Седа.- И знаешь, все не было случая открыть. Давай?!

- Нет, я вообще не пью. Но если бы и выпил когда, то только нашего. А сейчас, ей-богу, не хочется.

- Ты женат, Левой? - вдруг спросила мать Седы.

Я опустил ложку с супом в тарелку и взглянул на Седу.

- Закутай хорошенько ноги, мама, - выручила меня Седа.

Потом мы молча продолжали есть.

Седа принесла из кухни плов с черносливом и сказала, что обязательно зажарила бы в духовке курицу, знай, что я буду у них обедать.

- Седа мне много рассказывала о тебе, Левон,- сказала мать.- Я давно хотела тебя увидеть, но ты почему-то все отказывался зайти.

Я удивился: Седа ведь никогда не приглашала меня к себе домой.

- Очень занят, - ответил я. - Вечерами тоже работаю, не в лаборатории, так дома.

- Знаю, знаю. Дочка говорит, что ты будешь большим ученым.

Мне стало неловко, и я в душе обозлился на Седу.

- Чего смутился? - заметила мать Седы.- Сейчас перед способным человеком открыты все пути...

- Мам,- перебила ее Седа,- какой компот открыть, персиковый или абрикосовый.

- Спрашивай у гостя. Я сказал, что. предпочитаю персиковый.

Когда Седа вышла за компотом, мать просительно прошептала:

- Левон-джан, пожалуйста, никогда не обижай Седу. Она у меня единственная.

- Ну, что вы! - аоскликнул я.- За что мне ее обижать? Она мой хороший товарищ. В лаборатории, правда, мы иногда спорим. Но это только по работе. А по работе всякое случается. - Я боялся замолчать, чтобы мать Седы еще чтонибудь не сказала. И потому болтал без умолку.- Без стычек и споров и дня не проходит. Люди ведь заинтересованы в своем деле, каждый ищет лучшее решение. Отсюда и споры. Но, кстати, они даже делают работу интереснее...

Вошла Седа, и я замолчал.

Но вот, взяв лыжи, мы собрались уходить, и мать Седы сказала:

- Левон-джан, ты там позаботься о Седе. Смотри, чтоб она не простудилась. Ты не представляешь, какая она упрямая...

- Обещаю вам! - заверил я.

На улице нам сразу подвернулось такси, и мы попросили водителя поскорее доставить, нас на вокзал.

Кроме лыж Седа еще взяла с собой дорожную сумку.

- Боишься, что мы в Цахкадзоре с голоду помрем? - спросил я.

- Тут не только еда. И лыжные костюмы тоже,- сказала Седа.- Думаешь, прямо так и будем там? - она показала на мои полуботинки, на каучуке.- Стоит тебе разок приобщиться и войти во вкус, вовек не захочешь, чтобы наступила весна. Честное слово! Жаль только, не каждое воскресенье удается выбраться... За мамой ведь некому приглядеть. Иногда только прошу соседку...

- У нее что, ревматизм?

- Хуже. Паралич,- ответила Седа.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Четыре или пять зеленых вагонов. Широкие полки забиты узлами, детьми и безучастными ко всему вокруг пассажирами.

И очень много молодежи. Наверное, студенты. Все в лыжных костюмах. Девушки в брюках и в ярких шерстяных свитерах. В конце вагона под аккомпанемент худощавого паренька-гитариста несколько человек поют "Киликию", чуть поодаль сидят двое. Девушка держит в ладонях пальцы парня и незаметно ласкает их. Они не обращают на нас никакого внимания. Не обращают внимания и на двух севанских крестьянок, которые только головой покачивают, дивясь бесстыдству "этой молодежи".