Петр Павленко - Собрание сочинений. Том 4

• Название: Собрание сочинений. Том 4
• Автор: Петр Павленко
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1953

В настоящий том включены пьесы и киносценарии, написанные П. А. Павленко с 1936 по 1949 год. Сюда вошли пьесы «Илья Муромец» и «Счастье», киносценарии «Ночь», «Александр Невский», «Яков Свердлов» и «Фергана».

---

Парень отдает хозяину тщательно завернутый полтинник, снимает опорки, крестится и лезет вверх.

Крестьянин лежит на земле. Он покрыт рогожей, из-под которой торчат лишь босые ноги. Около него мечется гимназист с возбужденным лицом:

— Это безобразие! Это издевательство над человеком!

Никто не обращает на него внимания.

Какой-то пожилой человек с презрением оглядывает гимназиста с головы до ног.

— Ишь, разоряется! А сам, небось, в сапогах щеголяет!

Гимназист горячится:

— Я говорю о человеке… о личности!

Хозяин подходит и говорит внушительно:

— Только народ баламутишь! Уходи, пока личность цела!

Гимназист прячется в толпу.

В стороне от толпы в долгополой шляпе, покуривая и опираясь на палку, стоит Горький. Гимназист бросается к нему:

— Алексей Максимович!..

— Ага! — весело говорит Казимир Петрович и, вынув книжечку, что-то записывает.

Горький напряженно следит за парнем, лезущим по столбу. Парень почти у цели. Вот он коснулся пальцами сапог. В народе сдержанный шум:

— Ей-богу, возьмет…

— Да… бабушка надвое сказала…

Но сапоги зашатались… и парень стремительно скользит вниз.

У Горького вырывается:

— Экая досада!

В народе негодование:

— Отдать! Дотронулся!

Хозяин запальчиво возражает:

— Дотронулся — не факт!

Раздаются голоса:

— Ты сыми их!

— Отдать!

— Дотронулся!

Хозяин расталкивает обступивший его народ:

— Снял бы — взял бы! Кто следующий?

Энергично расталкивая всех, к столбу вырывается нервный, подвижной юноша, с припухловатыми губами, в тужурке и сапогах. Он еще издали бросает хозяину полтинник. Подбегает к столбу и начинает ловко на него взбираться.

Народ затих. Все смотрят наверх.

Юноша быстро добирается до самой вершины, снимает с крюка сапоги и накидывает их себе на шею.

В толпе крики одобрения.

— Вот это молодец! — замечает Горький.

Казимир Петрович, подняв голову, следит за юношей, радуется:

— Вот удача-то!

Его спрашивают:

— Твой парень, что ли?

— А? Мой, мой! — рассеянно отвечает Казимир Петрович, не спуская глаз с юноши…

Юноша, держась ногами за столб, с улыбкой победителя на мгновение поворачивается лицом к народу.

— Да это же Яша… Свердлов! — вскрикивает гимназист и бросается к столбу, с трудом протискиваясь сквозь толпу.

Свердлов уже на земле, протягивает парию сапоги. Тот даже растерялся. Свердлов убеждает его:

— Твои! Ты дотронулся.

Парень берет сапоги, еще не совсем уверенный, что это не подвох. Толпа одобрительно шумит.

Свердлов хочет скрыться, но его не выпускает довольная толпа. Казимира Петровича, пытающегося пробраться к столбу, крутит людской водоворот.

Сквозь толпу пробирается гимназист и хватает Свердлова за рукав:

— Яша… Яша… Свердлов.

Свердлов оглядывается:

— Здравствуй, Миронов.

Гимназист обиженно:

— Ты что? Не рад мне? Скоро ведь год, как не виделись… Где ты теперь?

Свердлов досадливо морщится. Миронов напускает на себя невероятную таинственность:

— Понял… Понял…

Парень с любовью оглядывает сапоги. Каждому из толпы лестно посмотреть и потрогать подарок. Кто-то замечает, постучав по подошве:

— Картонные!

Сапоги идут по рукам; кто-то слегка надорвал подошву:

— А ведь верно: картонные!

Парень выхватывает сапоги, смотрит: действительно, подошва картонная. Он свирепеет, замахивается сапогами, ищет глазами хозяина.

Парень встречается глазами со Свердловым. Как к своему защитнику, он обращается к нему:

— Картонные! Обманул подлец!

Миронов возмущен:

— Это так нельзя оставить… Я об этом напишу в газету… Как ваша фамилия?.. — он решительно достает блокнот и карандаш.

Парень подозрительно оглядывает Миронова и перекидывает сапоги через плечо.

— Тебе еще и фамилию скажи… — фыркает он и уходит.

Свердлов не без труда выбирается на свободное место. С ним Миронов.

Свердлов смеется:

— Эх, ты! Разве так спрашивают? А еще газетчик!

Миронов ухмыляется:

— Ну… какой я газетчик…

Свердлов насмешливо:

— А стихи бросил?..

Миронов отвечает, явно скрывая правду:

— Бросил…

Свердлов убежденно:

— Врешь! Наверно, пописываешь!.. — И, неожиданно став в позу, декламирует:

Собираются тучи. Быть грозе.
Молнии блещут. Быть грозе.

Миронов улыбается:

— Смотри-ка, помнишь!

Свердлов комически вздыхает:

— Ах! Мое несчастье! Всякая дрянь, которая раз влезла мне в голову, остается уже там навеки!

И Свердлов рассмеялся, будто все обращая в шутку.

Миронов нахохлился:

— Вот ты всегда так… Я от всей души…

Свердлов заразительно смеется:

— Да и я от всей души!

И Миронов не знает, сердиться ему или смеяться. Но Свердлов уже серьезен. Он берет под руку Миронова и говорит:

— Послушай, Костя, надо обязательно достать двести рублей. Попроси у отца.

Миронов мнется:

— В последний раз он очень не хотел давать. А для чего, Яша?

Свердлов воодушевляется, у него блестят глаза:

— Ты понимаешь, Костя, я здесь, на ярмарке, разыскал такую замечательную штуку! Ну, сто, можно сто, а остальные я попробую достать через Алексея Максимовича.

— Ладно, постараюсь. А я только что видел Алексея Максимовича.

Свердлов сразу загорается:

— Где? Где?..

Казимир Петрович хватает сзади парня за сапоги:

— Где же он?

Парень зло отвечает:

— Сам его ищу, ирода!

Казимир Петрович безнадежно машет рукой.

Горький уводит Свердлова подальше от толпы.

— Как же это вы так, Яков, на нелегальном положении, а что выкомариваете? Смотреть невозможно!

Свердлов отвечает ему по-ребячьи:

— Уж очень захотелось сапоги выиграть! Недаром я аптекарским учеником был.

Яков достает из кармана кусок канифоли и показывает Горькому:

— Ноги и руки натер канифолью, вот и не скользили! На верное дело шел!

Горький смеется. Свердлов просит:

— Алексей Максимович, дело есть… Зайдемте вместе поглядеть…

— А где это?

— Да здесь, близко — за углом.

Горький и Свердлов идут.

Горький внимательно смотрит на Свердлова:

— Вы что-то осунулись, Яша?

— Трудно работать стало… Седьмую квартиру меняю… Вот и тут за мной ходят…

Горький встревоженно:

— Замечаете? А ведь вы близорукий. Да, трудненько вам!

Издали видна приближающаяся фигура Казимира Петровича. Свердлов взглянул в его сторону и заторопился.

— Нюх на шпика выработался. Нам сюда.

Он исчезает в дверях подвального магазинчика. Горький сгибается и быстро идет за Яковом Михайловичем.

Хозяин, увидав Свердлова:

— Деньги принес?

— Денег еще нет, а вот покупатель солидный. Покажи еще раз.

— За показ тоже деньги платят.

Хозяин, однако, полез под лавку и выволок ящик.

— Последний раз тебе показываю. Станочек заграничный, набор наш.

Свердлов жадно рассматривает ручной печатный станок, не в первый, видно, раз спрашивает:

— Окончательная цена, хозяин?

— Выкладывай двести и забирай. Больше показывать не буду.

Он бесцеремонно берет из рук Горького шрифт, который тот любовно перекладывает из ладони в ладонь и, захлопнув крышку ящика, сует под лавку свой нелегальный товар.

Алексей Максимович улыбается:

— Понятно теперь, что вы тут на ярмарке делаете, Яков. Только все-таки я бы на вашем месте на столбы не лазил. Идемте.

— Алексей Максимович?!

— Согласен! Обсудим. Вы вечером сможете? В театре. В артистической уборной! Удобно?

Свердлов немного озадачен:

— Не выгонят?

Горький улыбается:

— Я уж постараюсь.

Они выходят на улицу. Им навстречу спешит совсем запыхавшийся Казимир Петрович.

— Вот и мой. До вечера, Алексей Максимович!

Яков махнул фуражкой и исчез.

Казимир Петрович, задыхаясь от бега, наскакивает на Горького. Оторопев, смотрит на него, растерянно оглядывается, потом бормочет в отчаянии:

— Ну, не чорт ли?

И действительно возникает чорт. Настоящий чорт в красном плаще. Он кончает арию.

Гром аплодисментов, крики: «браво! бис!» Актер в гриме Мефистофеля раскланивается.

Зрители толпятся у рампы. В ложах богатая публика стоя аплодирует. С галлереи, перевешиваясь через перила, кричит и аплодирует преимущественно студенческая и рабочая молодежь. На сцену летят букеты цветов.

Занавес опускается. Мефистофель идет за кулисы. Его провожают аплодисментами персонажи «Фауста». Аплодирует толстая Марта. Аплодирует жиденький тенор — Фауст. Аплодируют работники сцены.