Александр Бушков - Тень над короной Франции

• Название: Тень над короной Франции
• Автор: Александр Бушков
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-373-03048-9

Не секрет, что в «Трех мушкетерах» А. Дюма исказил настоящую историю Франции. Александр Бушков перепроверил все факты и описал жизнь мушкетера, опираясь на реальные исторические события времен правления Людовика XIII.

Книга также выходила под названием «Д'Артаньян, Гвардеец Кардинала».

Интрига нового прочтения всемирно известного романа Александра Дюма — уже в самом названии.

Кто бы мог представить, что Атос, Портос и Арамис — коварные интриганы, а д'Артаньян — хитроумный идальго, распутывающий интриги?… — Конечно же, Александр Бушков!

---

— Что-то случилось? — спросил он озабоченно, видя удрученное лицо Планше, и, не теряя времени, вскочил с постели, принялся на всякий случай — вдруг придется срочно куда-то бежать? — натягивать сапоги. — Да не молчи ты!

От одежды Планше на три фута вокруг несло промозглой речной сыростью, а глаза были красные — похоже, нынче ночью верный слуга вообще не улучил минутки вздремнуть.

— Кажется, дела не особенно хороши, сударь, — сказал Планше. — Быть может, даже и плохи…

— Черт побери, это ты от англичан нахватался этих словечек! — вспылил д'Артаньян, натягивая камзол и через голову надевая перевязь со шпагой. — Это от них только и слышно: «Боюсь, он умер…» «Предполагаю, дела не особенно хороши…» Брось эти их ухватки и объясни все толково, как подобает французу!

— Слушаюсь, сударь… Так вот, когда вы уплыли, я направился поискать словоохотливого собеседника, а где его лучше всего искать, как не за выпивкой? Понимаете ли, бал в королевском дворце — это не только залы, где веселятся господа. Это еще и превеликое множество слуг, как дворцовых, так и тех, что прибыли с господами. А значит, слетелись, как мухи на мед, и торговцы с разной снедью и вином… Вы мне приказали не жалеть денег, и я старался…

— Короче! — взревел д'Артаньян.

— В общем, сударь, мне быстро удалось выведать, что двух наших соперников, то бишь господина Атоса и Гримо, посадили в один из винных подвалов, к тому времени уже опустевший. Винные подвалы, сударь, строят надежно и запорами снабжают изрядными… Как только я это выяснил, тут же постарался пробраться как можно ближе. И мне удалось — это все-таки не тюрьма, а обыкновенный подвал, так что я с парочкой новых приятелей поместился совсем близко от входа, и мы все вместе выпивали понемножечку, то есть, с точки зрения стражи, выглядели вполне благонамеренными людьми, занятыми абсолютно житейским делом…

— Короче!

— Короче некуда, сударь, я как раз перехожу к главному… сидели мы, стало быть, поблизости от лестницы в подвал, выпивали, как приличные люди, — и вдруг появился некий англичанин, по виду из благородных, и звали его капитан Паддингтон.

— Он что, тебе представился? — фыркнул д'Артаньян.

— Да нет, конечно, с чего бы вдруг? Просто стражник начал ему докладывать: мол, вы уж простите, капитан Паддингтон, что я вашу милость вызвал с бала, но дело в том, что этот самый схваченный француз, тот, что выглядит дворянином, все время выкрикивает ваше имя и твердит, чтобы мы вам передали слово «Пожар», иначе, дескать, всем вам — это стражник ему говорит — головы поотрубают, как пить дать… Капитан этот, как услышал про «Пожар», тут же кинулся в подвал — и, пары минут не прошло, вышел оттуда с обоими нашими заключенными. Я так понимаю, этот капитан Паддингтон — из людей герцога Бекингэма, а слово это было у них заранее обговоренным паролем на случай какого недоразумения…

— Клянусь небом, мне и самому так кажется, — сказал д'Артаньян. — И что было дальше?

— Этот самый капитан Паддингтон увел Атоса прямехонько во дворец. Прошло совсем немного времени, и все они выскочили оттуда, как сумасшедшие — герцог Бекингэм, Атос с ним, Паддингтон, еще несколько человек, надо полагать, из свиты герцога. Кинулись на герцогскую барку и отплыли, хотя на реке стояла тьматьмущая… Ну, я не растерялся, нашел лодку — их там множество стояло, наемных — и велел плыть за баркой, заплатил ему с ходу столько, что он про вопросы забыл… Когда они приплыли в Лондон, пошли во дворец герцога. Там сразу же загорелись огни, началась преизрядная суматоха, со двора вылетел верховой и куда-то помчался сломя голову, да так, что и нечего было думать угнаться за ним на своих двоих. Я еще постоял чуточку напротив дворца и решил, что все равно ничего больше не узнаю, время уж больно раннее, так что лучше поспешить к вам и доложить все… Надеюсь, сударь, я ничего не напортил?

— Ну что ты, наоборот, — хмуро сказал д'Артаньян. — Ты выше всяких похвал, Планше… Похоже, для нас в этом городе становится слишком уж горячо. Атос, без сомнения, уже открыл герцогу глаза на мою скромную персону, и тот, спорю на все свое невыплаченное жалованье, уже горько пожалел о своей щедрости по отношению к «Арамису»… Пора бежать, а?

— Осмелюсь добавить, сударь, — и побыстрее… сдается мне, герцог не станет церемониться ни с вами, ни со мной, в таких делах не разбирают, кто господин, а кто слуга…

— Золотые слова, Планше, — сказал д'Артаньян. — Вульгарно выражаясь, нужно уносить ноги. Благо вещей особенно собирать и не нужно, много ли их у нас…

Он ни капельки не паниковал — просто лихорадочно прикидывал в уме степень грозящей им опасности и пытался предугадать, как будет действовать герцог, уже, несомненно, обнаруживший пропажу двух подвесков. Самое лучшее в таких случаях — поставить себя на место охотника. Безмозглая дичь сделать это не способна, но мы-то люди…

В Лондоне нет ничего похожего на парижскую полицейскую стражу, и это несколько облегчает дело. Здешние городские стражники — народ ленивый и пожилой, занятый главным образом тем, что толчется на главных городских улицах, притворяясь, что надзирает за порядком там, где его все равно не нарушают. Полицейских сыщиков вроде парижских здесь тоже нет — и лондонец, которого, к примеру, обокрали, должен заплатить судейским за розыски преступника, иначе никто и пальцем не шевельнет…

С другой стороны, у герцога есть свои собственные агенты, сыщики и прочие клевреты — вроде этого самого капитана Паддингтона или чертова Винтера. Какие действия они предпримут в такой вот ситуации?

Да, безусловно, станут рыскать по гостиницам, старательно описывая хозяевам и вообще всем встречным-поперечным д'Артаньяна, — другого способа просто не существует. Если учесть, что гостиниц в Лондоне превеликое множество, а соглядатаев у герцога вряд ли особенно много — уж никак не сотни, десятка два-три, в худшем случае четыре-пять, а ведь их всех надо еще собрать вместе, растолковать, кого надо найти…

Кажется, хватит времени, чтобы благополучно улизнуть, оповестить Каюзака, если он еще не встал, разбудить, вместе с ним добраться до порта, где в трактире «Золотая лань» остановился де Вард, сесть на корабль, благо разрешение герцога в кармане и вряд ли Бекингэм спохватится его отменить…

С этими бодрыми мыслями д'Артаньян застегнул последние пуговицы, сунул за пояс два своих пистолета и оглянулся на Планше:

— Что ты там копаешься? Пошли…

Дверь распахнулась, вошел де Вард, мрачнее тучи, и с порога заявил:

— Д'Артаньян, измена!

— Что такое? — воскликнул гасконец, невольно хватаясь за шпагу.

Следом вошел хозяин, великан Брэдбери, с лицом хмурым и озабоченным, он без усилий, одной рукой волок за собой тщедушного человечка, насмерть перепуганного и одетого, как слуга, — волок с таким ожесточением и усердием, что подошвы полузадушенного коротышки частенько не имели соприкосновения с полом. Оглядевшись, он выбрал самый дальний угол, откуда трудненько было бы выбраться, поставил в него пленника, выразительно покачал перед его носом громадным кулаком и внушительно что-то произнес по-английски. Д'Артаньян, от расстройства чувств начавший было помаленьку понимать здешний язык, сразу догадался, что это было приказание смирнехонько стоять на месте во избежание еще больших неприятностей, — предупреждение, к коему следовало относиться серьезно, учитывая комплекцию трактирщика, едва ли не царапавшего макушкой потолок (а потолки тут были не такие уж низенькие).

— Мне, право, жаль, сэр Дэртэньен, — прогудел хозяин удрученно. — Но воля ваша, а моей вины тут нет. Тут ведь не простым воровством попахивает, а этому ни один расторопный хозяин гостиницы не в состоянии помешать…

— О чем вы? — растерянно спросил д'Артаньян.

Брэдбери, отвернувшись, погрозил кулаком трепетавшему в углу субъекту:

— Это, изволите ли знать, мой непутевый слуга. Вечно с ним какие-то неприятности — то пару монет в карман по нечаянности смахнет, то приворует по мелочи, то нахамит господам постояльцам… Давно бы, по совести, следовало его вышвырнуть за дверь, да все руки не доходили. Вот доброта моя меня и подвела… его, паршивца, выдал Дэйр — вот где образец слуги, расторопный, почтительный, верный, грошика не прикарманит… Ваш друг, сэр Каюзак, проснулся поутру и заказал бутылку вина по своему обыкновению… Так вот, Дэйр прибежал ко мне и сказал, что собственными глазами видел, как этот чертов мошенник зашел под лестницу и принялся в откупоренную бутылку какой-то белый порошок сыпать… А потом, как ни в чем не бывало, взболтал бутылку, чтобы, надо полагать, растворилось побыстрее, и понес ее в номер сэру Каюзаку… Эй, погодите, ничего страшного…

Но д'Артаньян был уже в коридоре. В три прыжка он достиг двери той комнаты, где разместился Каюзак, толкнул ее и вбежал, терзаемый ужасными предчувствиями.