Александр Бушков - Тень над короной Франции

• Название: Тень над короной Франции
• Автор: Александр Бушков
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-373-03048-9

Не секрет, что в «Трех мушкетерах» А. Дюма исказил настоящую историю Франции. Александр Бушков перепроверил все факты и описал жизнь мушкетера, опираясь на реальные исторические события времен правления Людовика XIII.

Книга также выходила под названием «Д'Артаньян, Гвардеец Кардинала».

Интрига нового прочтения всемирно известного романа Александра Дюма — уже в самом названии.

Кто бы мог представить, что Атос, Портос и Арамис — коварные интриганы, а д'Артаньян — хитроумный идальго, распутывающий интриги?… — Конечно же, Александр Бушков!

---

— Приступай немедленно, — сказал д'Артаньян.

Он ободряюще похлопал слугу по плечу, шагнул в лодку и удобно разместился на широкой скамье в корме. Лодочник проворно заработал веслами, выгребая на середину реки среди скопища иллюминированных суденышек.

Течение подхватило лодку и проворно понесло ее в сторону Лондона. Довольно быстро сверкающий огнями дворец остался позади, вокруг потянулись темные берега, только звезды сияли над головой, окружая луну, и д'Артаньян, поплотнее закутавшись в плащ, погрузился в дрему — до Лондона было около пяти лье и можно было немного поспать, отдыхая душой и телом от нечеловеческого напряжения этого вечера…

Глава седьмая, где выясняется, что английские служители правосудия, собственно говоря, ничем особенным и не отличаются от своих французских собратьев

Король Людовик Тринадцатый выпрямился во весь свой немаленький рост, став по-настоящему величественным и грозным, подобно иным из его венценосных предков, внушавших страх европейским державам, вражеским армиям и нерадивым министрам с непокорными вельможами. Взор его метал обжигающие, ослепительные молнии, голос гремел, как гром:

— Вы обманули мое доверие, мадам! Мой драгоценный подарок… ценный даже не алмазами, хоть и они сами по себе недешево стоят, но главное — сделанный от чистого сердца, в приливе истинных чувств, вы самым беззастенчивым образом преподнесли английскому хлыщу! И не просто очередному воздыхателю, а откровенному любовнику, с коим вы занимались блудом прямо в Лувре! В моем доме, черт побери! И кто же вы после этого?

Королева Анна Австрийская, побледневшая, как смерть, молча ломала руки. Слезы текли по ее щекам двумя ручейками, и фамильная нижняя губка уже не оттопыривалась высокомерно, а жалобно подрагивала, как осенний лист на ветру. Жалким, неуверенным голосочком она пролепетала:

— Луи, это наговор! Клевета! Интриги! Меня хотят погубить злобные враги…

— Да? — саркастически расхохотался король. — Мадам, меня не зря зовут Людовиком справедливым! И я разберусь во всем справедливо, черт меня побери со всеми потрохами, волк меня заешь! А это что такое, побрехушка вы испанская? А? Это что такое, спрашиваю? — и он со зловещим выражением лица потряс в воздухе двумя алмазными подвесками, вовсе не распространявшими сейчас радужного сияния, а выглядевшими жалко и уныло, как поднятые за шкирку нашкодившие котята. — я вас спрашиваю, что это такое? Молчите? Черт вас побери, посмотрите на этого юного дворянина! Он служил своему королю, как способен только гасконец, чтобы уличить вас в неверности и воровстве, в раздаривании кому попало французских драгоценностей, он прошел сквозь многочисленные опасности, преодолевая интриги вашего любовника, тяготы морского путешествия, штормы и бури, английские зловредные для здоровья туманы…

— И уиски, ваше величество, и уиски, — скромно напомнил д'Артаньян, стоя в сторонке и не без злорадства наблюдая за упавшей на колени королевой, растерявшей все свое величие и достоинство.

— Да, и уиски! — воскликнул король. — Чтобы уличить вас, молодому человеку пришлось даже пить уиски, самую страшную жидкость для питья, какая только существует на земле! Но он и на это пошел из любви к своему королю и в борьбе за супружескую добродетель! Молчите же, несчастная! Вы приперты к стене неопровержимыми уликами! Боже мой, я бы еще как-то понял, задери он вам юбку где-нибудь в стогу или на поляне под дубом! Но осквернить прелюбодеянием Лувр, старинное обиталище моих предков! Кто вы после этого? Я вам скажу, прах вас побери! Шлюха ты подзаборная! Проститутка ты коронованная! Да я тебя законопачу в монастырь на веки вечные, паршивка этакая! Я тебя отошлю в кварталы Веррери в тамошнее веселое заведение — там тебе самое место, поблядушка ты испанская! Где были мои глаза, когда я на тебе женился? Меня же предупреждали многие, о тебе еще в девках ходила та-акая слава…

— И не забывайте про герцогиню де Шеврез, ваше величество, — почтительно напомнил д'Артаньян. — И про других ее шлюшек тоже…

— Вот именно! — в ярости взревел король, швыряя подвески на пол и безжалостно топча их ногами. — Мало вам было мужчин? Вы еще и с женщинами развлекались самым гнусным образом! До служанок докатились, как будто мало было вам титулованных дворянок и собственных камеристок! Да надо мной будет хохотать вся европа! Тот самый Людовик, чья беспутная женушка блудила с заезжими англичанами и, не удовольствуясь этим, таскала к себе в постель не только герцогинь, но и простолюдинок! Ты подумала, стерва такая, что скажет обо мне европа? Какая у меня будет репутация среди монархов? Я же не смогу показаться ни в одном иностранном дворце, мне будут хихикать вслед, кто только вздумает, а крыть будет и нечем! Да я тебя туркам продам в гарем и специально попрошу, чтобы подобрали самого старого, мерзкого, извращенного турка!

— О Луи…

— Не смей называть меня по имени, презренная! Пошла вон отсюда! Эй, кто там! Гвардия! Вышвырнуть ее за ворота в чем стоит, и пусть убирается ко всем чертям!

Грохоча сапогами, вошли два бравых мушкетера короля, подхватили рыдающую королеву под локотки и поволокли к дверям, как она ни упиралась, как ни царапалась, как ни пыталась цепляться за портьеры, кресла и статуи. Ее отчаянные покаянные вопли умолкли за дверью. Король, удовлетворенно улыбнувшись, сказал:

— Вы, кажется, сударь, изволили спьяну обозвать меня в Лондоне слабохарактерным рогоносцем?

— Ваше величество, я был неправ! — покаянно сказал д'Артаньян. — Простите, на меня какое-то затмение нашло! Я сейчас и сам вижу, что в вас взыграла кровь благородных предков! Не велите казнить, велите миловать! Это все из-за уиски, невыносимого для всякого истого француза!

— Успокойтесь, успокойтесь, любезный д'Артаньян, — сказал король, положив ему руку на плечо. — В конце концов, мы, гасконцы, должны держаться друг за друга, не правда ли? Волк меня заешь, вы мне оказали слишком большую услугу, чтобы я на вас сердился по пустякам! Мало ли что можно наболтать спьяну, особенно после этого смертоубийственного уиски… Оставьте, я не сержусь!

— О, ваше величество, вы так добры… — растроганно сказал д'Артаньян. — Право же, спьяну…

— Я обязан вас вознаградить, — сказал король решительно. — Что скажете о маршальском жезле? Черт побери, вы достойны того, чтобы нынче же стать маршалом Франции! И еще… Я хорошо помню, что гасконцы бедны, как церковные мыши… ста тысяч пистолей вам хватит?

— Вполне…

— Нет, этого мало, и не спорьте! Меня не зря зовут Людовиком справедливым. Двести тысяч! Да, это подходящая сумма для вас… И еще я вас делаю кавалером ордена святого Духа…

— А вы поможете мне жениться на Анне?

— На Анне? — поднял брови его величество. — Да ее же вышвырнули отсюда, блудливую кошку! Зачем вам эта шлюха?

— Тысяча извинений, ваше величество, но я имел в виду мою Анну, миледи Кларик, образец чистоты, добродетели и красоты…

— А, ну это другое дело! Мы немедленно пошлем за ней гонцов, и я велю ей выйти за вас замуж немедленно. Кардинал Ришелье вас обвенчает… не правда ли, кардинал?

— С превеликим удовольствием, ваше величество, — сказал Ришелье, кланяясь. — Наш отважный д'Артаньян это вполне заслужил…

Король, дружески улыбаясь, воскликнул:

— А потом мы все вчетвером отправимся в какой-нибудь кабачок вроде «Головы сарацина» и выпьем там как следует… — если мне будет позволено поправить ваше величество, я предложил бы «сосновую шишку», — сказал д'Артаньян. — Туда как раз завезли испанское вино, и колбасы там недурны…

— Ради бога, ради бога! Подождите минуточку, я сейчас повешу вам орден на шею, чтобы вы выглядели еще достойнее…

Он повернулся было к секретеру, но вместо этого схватил д'Артаньяна за шиворот и принялся ожесточенно трясти, крича:

— Сударь! Сударь! Сударь!

В одно мгновение бесследно исчезли и одна из роскошных зал Лувра, и король с королевой, и кардинал, а вместо этого обнаружился Планше, без особых церемоний трясший д'Артаньяна за ворот и тихо звавший: «сударь! Сударь!» Однако прошло еще какое-то время, прежде чем гасконец окончательно уяснил, что высший орден Франции и маршальский жезл, равно как и решительная расправа короля с неверной супругой были лишь предрассветным сном, а на самом деле он лежал сейчас на кровати в гостинице «Кабанья голова» — почти полностью одетый, скинувший только сапоги и камзол.

Прежде всего он схватился за шею — но подвешенный на тонком ремешке мешочек с двумя подвесками был на месте, он только съехал под левый бок из-за того, что ремешок был чересчур длинный…

Отчаянно моргая, д'Артаньян всецело вернул себя к реальности, успев еще мимолетно пожалеть о привидевшихся в столь приятном сновидении наградах, коих ему во всамделишной жизни вряд ли дождаться с этаким-то королем, обязанным своим прозвищем не высоким качествам характера, а исключительно знаку зодиака…